Вульф сдвинул брови:

– Клюшка для гольфа?

– Вряд ли.

– Теннисная ракетка?

– Недостаточно тяжелая.

– Кусок железной трубы?

– Нет. Слишком гладкий.

– Ветка дерева с сучками и побегами?

– Вот эта идеально подошла бы, если только она достаточно тяжелая. – Волмер отпил глоток пива. – Учтите, что у меня при себе была лишь лупа. Чтобы найти доказательства, надо изучать волосы и кожу головы под микроскопом. Я предложил сделать это помощнику прокурора, но он не выказал ни малейшего энтузиазма. Если бы у меня была возможность отщипнуть кусочек кожи и взять его домой – но он с меня глаз не спускал. Теперь уже поздно, скоро похороны.

– На черепе была трещина?

– Нет. Череп цел. По-видимому, медицинский эксперт тоже задавал себе этот вопрос. Скальп надрезали, отогнули, а затем возвратили на место.

– Значит, перед тем как Рони угодил под машину, его, возможно, сбили с ног?

– Не просто «возможно». Я могу поклясться, что ему нанесли удар по голове, быть может когда он еще стоял на ногах, насколько позволяет судить проведенный мною осмотр.

– Проклятье, – проворчал Вульф, – а я-то надеялся упростить дело, заставив этих ребят немного поработать. Вы сделали, что могли, доктор, я вам очень признателен. – Он повернул голову. – Сол, насколько я понимаю, Арчи недавно отдал тебе на хранение кое-какие деньги?

– Да, сэр.

– Они сейчас при тебе?

– Да, сэр.

– Пожалуйста, передай их доктору Волмеру.

Сол достал из кармана конверт, вынул из него несколько сложенных купюр, подошел к Волмеру и вручил ему деньги.

Доктор растерялся.

– За что? – спросил он Вульфа.

– За сегодняшнюю работу, сэр. Надеюсь, этого хватит.

– Но… Я не буду посылать вам счет. Как обычно.

– Разумеется, как вам будет угодно. Однако, прошу вас, поверьте моему слову: правильнее всего оплатить ваш труд, направленный на то, чтобы выяснить правду о гибели Рони, именно этими деньгами. Считайте, что это моя причуда, нисколько вас не оскорбляющая. Так этого хватит?

Волмер расправил купюры и быстро прикинул сумму.

– Здесь слишком много.

– Эти деньги ваши. Так надо.

Доктор убрал деньги в карман.

– Спасибо. Сплошные тайны. – Он поднял свой бокал с пивом. – Сейчас допью, Арчи, и посмотрю, что с вашим лицом. Видимо, сегодня вы перешли кому-то дорогу.

Я попытался отшутиться.

Когда он ушел, мне наконец-то удалось доложить о наших с Солом приключениях. Вульф откинулся на спинку кресла и молча выслушал меня, ни разу не перебив. В середине моего повествования в сопровождении Фрица явились Фред Даркин и Орри Кетер. Я жестом попросил их сесть и продолжал рассказ. Когда я объяснил, почему не стал придираться к сомнительной истории о письмах, которые Гвен якобы писала Рони, хотя мамаша слишком явно уцепилась за нее, Вульф одобрительно кивнул, а когда я растолковал, почему ушел из конторы «Мерфи, Кирфот и Рони», не попытавшись проверить даже содержимое корзины для бумаг, он снова кивнул. Я люблю работать с Вульфом, не в последнюю очередь потому, что он никогда не сетует, если я поступаю по-своему, без оглядки на него. Он знает, на что я способен, и никогда не ждет от меня чего-то выходящего за рамки моих талантов, но зато уж в этих рамках спрашивает по полной.

Заканчивая рассказ, я добавил:

– Разрешите внести предложение: почему бы не поручить одному из парней выяснить, где Алоизиус Мерфи находился в понедельник, около девяти тридцати вечера? С удовольствием возьмусь за это сам. Спорю на что угодно, он типичный D и коммунист в придачу. Если и не он лично отправил Рони на тот свет, идея точно принадлежала ему. Вам надо с ним встретиться.

Вульф хмыкнул:

– Во всяком случае, день прошел не зря. Вы не нашли партбилет…

– Ага, я так и думал, что вы это скажете.

– …Но зато столкнулись с миссис Сперлинг и ее сыном. Почему ты так уверен, что он выдумал насчет писем?

Я пожал плечами:

– Вы же слышали мой рассказ.

– А ты, Сол?

– Я согласен с Арчи, сэр.

– Тогда понятно. – Вульф вздохнул. – Ну и влипли же мы. – Он посмотрел на Фреда и Орри. – Подойдите-ка ближе. Мне надо вам что-то сказать.

Фред и Орри подошли вместе, но каждый своим манером. Фред был несколько крупнее Орри. Когда он что-то делал – ходил, говорил, брал в руки вещи, – казалось, что он непременно споткнется, замешкается, оплошает, но этого никогда не случалось, а в слежке ему, если не считать Сола, вообще не было равных, и это было для меня совершенно непостижимо. Если Фред двигался как медведь, то Орри скорее походил на кота. Сильной стороной Орри было умение разговаривать с людьми. Нет, он не лез к ним в душу; в сущности, расспрашивать и допытываться он не умел. Зато умел смотреть – так, что люди чувствовали, что сами должны ему все рассказать.

Вульф окинул всех четверых взглядом и сказал:

– Как я уже говорил, мы серьезно влипли. Человек, которого мы выслеживали, погиб, скорее всего – убит. Это был преступник и подлец, и я ничего ему не должен. Но, в силу обстоятельств, о которых я предпочитаю умолчать, я обязан установить, кто и зачем лишил его жизни, и, если это действительно было убийство, получить неопровержимые доказательства. Убийцей может оказаться человек, который, исходя из общечеловеческих принципов, заслуживает жизни не меньше, чем мистер Рони заслуживал смерти. Ничего не поделаешь; он должен быть найден. Но вот нужно ли его разоблачать, не знаю. В свое время я отвечу на этот вопрос, однако время это настанет только тогда, когда я взгляну в лицо убийце.

Вульф подался вперед:

– Почему я говорю об этом? Потому, что мне понадобится ваша помощь, но приму я ее только на своих условиях. Если вы согласитесь работать на меня и мы отыщем того, кого должны (то есть убийцу), и добудем необходимые доказательства, то один из вас либо вы все, возможно, узнаете все, что знаю я, во всяком случае будете знать достаточно, чтобы приобрести право наравне со мной решать, что делать с убийцей. Именно это меня и не устраивает. Я оставляю данное право исключительно за собой. Я один стану решать, нужно ли разоблачать убийцу, и если решу, что не нужно, вам придется с этим согласиться. Если же вы согласитесь, то будете обязаны не говорить и не делать ничего такого, что будет противоречить моему решению. Вам придется держать рты на замке, а эта ноша не из легких. Итак, пока мы не зашли слишком далеко, я даю вам шанс остаться в стороне.

Вульф нажал на кнопку на своем письменном столе.

– Пожалуй, выпью пива, пока вы размышляете. А вы желаете чего-нибудь?

Поскольку это было первое наше совместное совещание за долгое время, я решил, что все должно быть честь по чести, и отправился на кухню помогать Фрицу. Ничего особенного: бурбон с содовой для Сола, джин с тоником для нас с Орри, пиво для Фреда Даркина и Вульфа. Вообще-то Фред предпочитал неразбавленный виски, но мне ни разу не удалось втолковать ему, что он обидит Вульфа, если откажется от предложенного пива. Так что мы все наслаждались своими любимыми напитками, Фреду же пришлось потягивать, по его собственному выражению, помои.

Поскольку предполагалось, что ребята будут размышлять над предложением, они усердно делали вид, будто изо всех сил напрягают мозги, а я тихонько знакомил Вульфа с второстепенными подробностями сегодняшних событий, такими как бутылка шотландского ликера, запертого в шкатулке у Рони. Наконец Сол, который ненавидел тянуть кота за хвост, не выдержал. Он поднял свой наполовину опустевший бокал, одним махом осушил его, поставил на место и обратился к Вульфу:

– Касательно того, о чем вы говорили. Если хотите, чтобы я работал по этому делу, все, что мне требуется, – это чтобы заплатили. Что нарою – все будет ваше. Меня не нужно лишний раз предупреждать, чтобы я держал рот на замке.

Вульф кивнул:

– Я знаю, ты умеешь молчать, Сол. Как и все здесь присутствующие. Но на этот раз у вас в руках, возможно, окажется улика, с помощью которой, если пустить ее в ход, можно будет доказать вину убийцы. Однако существует вероятность, что ее так и не пустят в ход. Это надо будет пережить.