– Да, сэр. Я справлюсь. Если вы сумеете, я тоже смогу.

– Какого черта! – выпалил Фред. – Что-то я не врубаюсь. Вы что думаете, мы с полицией в ладушки играем, что ли?

– Дело не в этом, – раздраженно ответил Орри. – Он знает, какого мы мнения о копах. Может, тебе не знакомо слово «совесть»?

– Первый раз слышу. Просвети-ка меня.

– Не могу. Я слишком умен, чтобы иметь совесть, а ты чересчур примитивен.

– Значит, никаких проблем.

– Конечно, никаких. – Орри поднял стакан. – За преступление, мистер Вульф! Никаких проблем. – Он выпил.

Вульф налил себе пива.

– Что ж, – заявил он, – теперь вы знаете, в чем загвоздка. Возможно, описанная мною ситуация никогда не возникнет, тем не менее ее надо было оговорить. Идем дальше. Дело может затянуться на несколько недель, разве только нам повезет. То, что мистер Сперлинг ухитрился выудить это проклятое признание не у какой-нибудь мелкой сошки, вроде шофера или слуги, а у человека с положением, крайне осложняет дело. Есть одна лазейка, но по этому поводу я проконсультируюсь у специалиста (ни один из вас тут не поможет). Тем временем надо посмотреть, что можно выяснить прямо сейчас. Арчи, расскажи Фреду о людях, которые работают в поместье. Обо всех.

Я выполнил приказание, напечатав все фамилии на отдельном листке. Если бы я ездил в Стоуни-Эйкрз исключительно развлекаться, то нипочем не сумел бы предоставить Фреду полный список, от дворецкого до третьего помощника садовника, но в понедельник ночью и на следующее утро я не сидел сложа руки и потому был неплохо информирован. Пока я кратко рассказывал Фреду о каждом из них, он делал в списке пометки.

– Вас кто-то особенно интересует? – спросил Фред у Вульфа.

– Нет. В поместье не суйся. Начни в Чаппакуа, в деревне, везде, где можно что-нибудь нащупать. Нам известно, что в субботу вечером кто-то из находящихся в доме подсыпал в выпивку мистеру Рони снотворное. Мы предполагаем, что этот кто-то так сильно желал ему смерти, что попытался приблизить развязку. Когда в тесной компании оказывается человек, обуреваемый столь сильными чувствами, слуги непременно что-нибудь услышат или увидят. Вот все, что я могу тебе сказать.

– Под каким предлогом ехать в Чаппакуа?

– Под каким угодно. Устрой поломку в машине – такую, чтобы на ремонт потребовалось какое-то время, – и отбуксируй ее в местную автомастерскую. В Чаппакуа есть автомастерская, Арчи?

– Да, сэр.

– Вот и отлично. – Вульф допил пиво и вытер губы носовым платком. – Теперь ты, Сол. Сегодня ты встретишься со Сперлингом-младшим.

– Да, сэр. Арчи нас познакомил.

– Мы хотим знать, что ему и его матери понадобилось в квартире мистера Рони. Скорее всего, это какая-то бумага, потому что они искали в книгах. Возможно, с ее помощью мистер Рони шантажировал Сперлинга-младшего или его мать. Это абсолютно очевидное предположение, можно сказать – банальность, но банальностью становится именно то, что происходит чаще всего. Все как на ладони: месяц назад миссис Сперлинг изменила мнение о мистере Рони и вновь позволила ему бывать в своем доме в качестве друга ее дочери. В то же самое время поменял отношение к Рони и ее сын. Может статься, причина в том, что их шантажировали, тем более что главная претензия к мистеру Рони основывалась лишь на подозрениях мистера Сперлинга. Однако в понедельник днем они узнали о мистере Рони что-то настолько чудовищное, что с этого момента уже не могли мириться с его присутствием. Тем не менее угроза шантажа оставалась в силе. Догадываетесь, к чему я веду?

– А что такого чудовищного о нем могли рассказать? – спросил Сол.

Вульф покачал головой:

– Сомневаюсь, что вам необходимо это знать, во всяком случае сейчас. В данный момент нас больше интересует, чем их шантажировали, если вообще шантажировали. Эта задача ложится на вас с Орри, ответственным назначаю тебя. Искать будете здесь, в Нью-Йорке. Объект шантажа – скорее сын, чем мать. Для начала займитесь им: его коллеги, привычки… Ну, думаю, вам объяснять не надо. Рутинное поручение, как и у Фреда, только более перспективное. Представите отчет, как обычно.

На этом совещание окончилось. Фред, не желая обижать Вульфа, все-таки допил свое пиво. Я достал для них деньги из сейфа, из ящика, где хранились наличные, не притронувшись к деньгам, полученным от нашего последнего клиента. Фред задал пару вопросов, получил на них ответы, а затем я пошел проводить их.

Когда я вернулся в кабинет, появился Фриц, чтобы убрать бутылки и стаканы. Я потянулся и зевнул.

– Садись же, – раздраженно пробубнил Вульф.

– Не надо на мне срываться, – огрызнулся я, подчиняясь приказу. – Что поделаешь, если вы гений, как утверждает Пол Эмерсон. Однако все, что вам пришло в голову, – это отправить Фреда шпионить за прислугой, а Сола и Орри – копаться в грязном белье Сперлингов. Видит Бог, у меня нет блестящих идей, значит, я не гений. На кого охотиться мне? На Алоизиуса Мерфи? На Эмерсона?

Он хмыкнул:

– Остальные ответили на мой вопрос. Ты – нет.

– Чушь какая. Меня совершенно не волнует, что вы сделаете с убийцей после того, как его поймаете (если, конечно, он существует). Меня волнует, как вы будете его ловить. – Я взмахнул рукой. – Если поймаете – он ваш. Делайте с ним все, что душа пожелает, хоть током пытайте. Вам понадобится моя помощь?

– Да. Но у меня к тебе серьезные претензии. На прошлой неделе я поручал тебе установить личные отношения.

– Да, поручали. Я и установил.

– Только не с тем, с кем надо. Я не прочь воспользоваться твоим знакомством со старшей мисс Сперлинг. Но, может, ты против? Может, тебе неудобно?

– Спасибо за заботу. Это зависит от того, какой смысл вы вкладываете в слово «воспользоваться». Как я могу быть против, если я на работе! Она знает, что я детектив, знает, каким делом мы занимаемся, так что переживет. Если выяснится, что Рони прикончила она, я первый помогу вам нацепить ей орден. Этого вы хотите?

– Я хочу, чтобы ты съездил туда завтра утром.

– С удовольствием. А для чего?

И он объяснил, для чего.

Как и любому хорошему водителю, мне для езды по загородному шоссе не требуется включать голову – нужны только глаза, уши и быстрая реакция. Поэтому, когда во время расследования приходится вертеть баранку где-то в сельской местности, как правило, я без конца прокручиваю в голове подробности дела, пытаясь распутать мелкие узелки. Но в тот прекрасный, солнечный июньский день я вынужден был срочно искать другую тему для размышлений, потому что в деле, которое мы вели, не было никаких узелков – сплошная путаница без начала и конца. Загадки тоже не было – один хаос и неразбериха. Поэтому мне оставалось лишь беспорядочно перескакивать мыслями с предмета на предмет, то и дело натыкаясь на один-единственный вопрос, который был мало-мальски ясен: действительно ли Вульф надеялся, что я сумею что-то откопать, или же просто отослал меня прочь из дома для того, чтобы проконсультироваться со своим специалистом? Этого я не знал. Вне всяких сомнений, специалистом этим был таинственный мистер Джонс, с которым мне так и не позволили познакомиться, хотя я знал, что Вульф по меньшей мере дважды прибегал к его помощи. Для меня мистер Джонс был лишь именем, которое Вульф время от времени неожиданно приказывал мне заносить в графу расходов, когда я заполнял бухгалтерскую книгу.

Я позвонил Мэдлин и предложил увидеться, сказав, что из приличия припаркуюсь за воротами и пересекусь с ней где-нибудь в парке; она ответила, что, если уже дошло до тайных встреч, она бы предпочла, чтобы я вовсе не приезжал. Я не стал настаивать, учитывая, что мне так или иначе надо было подобраться поближе к дому; Сперлинг уехал на работу в Нью-Йорк, а Джимми и мамаша, с которыми я успел познакомиться поближе, навряд ли стали бы поднимать шум при моем появлении. Поэтому я смело въехал в ворота, подкатил к дому и оставил машину на стоянке за кустами – там же, что и в прошлый раз.