– Я? Нет, конечно. Она была совсем не в моем вкусе. Впрочем, вы же слышали, что я рассказал полицейским. Она искала себе легкую добычу.

– Хотите сказать, мисс интересовали деньги?

– Деньги? Нет, я имел в виду другое. Черт, ну как же это объяснить? Знаете, есть такие девчонки, которые обожают кружить парням головы. Вот Дини как раз и была такой. Любила быть в центре внимания. Причем не только молодых мужчин. Она пыталась охмурить даже Нейла Имбри, а ведь он ей в отцы годился! Видели бы вы, как она перед ним хвостом крутила, и это на глазах у жены. Нет, я не хочу сказать, что Дини вешалась на всех подряд без разбора, но она вполне могла сперва усиленно строить глазки, а потом вести себя так, словно ничего и не было. А уж голосом своим она что вытворяла! Иногда даже меня пробирало. Так что я старался на всякий случай держаться от нее подальше – у меня все-таки девушка в Бедфорд-Хиллс.

– А мистер Красицкий понимал, что представляет собой мисс Лауэр?

– Энди? – Гас подался вперед. – Видите ли, он втрескался в нее с первого взгляда. В этом-то все и дело. В первый же день: стоило только бедняге ее увидеть, услышать ее голос – и всё, пропал человек. Он даже не барахтался, сразу камнем пошел ко дну. Причем поймите, Энди не дурак, совсем даже не дурак, но все равно он ничего с собой не мог поделать. Влюбился сразу, да так, что вообще соображать перестал. Однажды я попытался объяснить ему, что к чему. Но только начал, пару слов всего сказал… Видели бы вы, как он на меня посмотрел. Я понял, что это дохлый номер. – Гас покачал головой. – Если б я знал, что Энди все-таки уговорил Дини выйти за него замуж, я бы ее сам газом отравил. Чтобы его спасти.

– Да, серьезный повод для убийства, – согласился Вульф, – Ладно, довольно о вас. Вы упомянули мистера Имбри. Допустим, мисс Лауэр оказывала ему знаки внимания не только в присутствии его супруги, но и когда они оказывались наедине. Допустим, она, как вы выразились, вскружила мистеру Имбри голову, он в нее влюбился. Допустим, вчера вечером мисс Лауэр сообщила ему о своем намерении уехать и выйти замуж за мистера Красицкого. Вот мистер Имбри и решил ее убить. Хотя бы одно из моих допущений правдоподобно?

– Откуда мне знать? Я человек маленький…

– Ладно, ладно. Будет вам, – резко произнес Вульф. – Я, слава богу, не лейтенант Нунан. Советую вам отбросить осторожность, иначе мы снова застрянем. Итак, как, по-вашему, мог мистер Имбри убить мисс Лауэр из ревности?

– Ясное дело, мог, если серьезно в нее втюрился.

– Располагаете ли вы какими-либо фактами, противоречащими моим допущениям?

– Нет.

– Значит, пока не будем сбрасывать эту версию со счетов. Как вы понимаете, ни у кого из обитателей усадьбы алиби нет. У преступника было четыре часа: с одиннадцати вечера, когда мисс Лауэр распрощалась с мистером Красицким, до трех часов ночи, когда вы с мистером Красицким вошли в оранжерею и приступили к дезинфекции. Согласно официальной версии, к тому времени все уже отошли ко сну: каждый в своей спальне, за исключением четы Имбри, – они провели ночь вместе. Супруги могут подтвердить алиби друг друга, но поскольку они состоят в браке, то являются лицами заинтересованными, а потому за их алиби я не дам и ломаного гроша. Мы уже выдвинули гипотезу о мотиве мистера Имбри. Мотив миссис Имбри очевиден: он вытекает из того, что вы нам поведали. Кроме того, женщинам вообще не нужен мотив. Они склонны совершать поступки, совершенно необъяснимые с точки зрения логики.

– И не говорите, – с чувством согласился Гас. – Гнут свое, и все тут.

Мне стало интересно, что такого учудила его девушка из Бедфорд-Хиллс. Вульф тем временем продолжил:

– Давайте закончим с представительницами прекрасного пола. Что скажете о мисс Питкирн?

– Ну-у-у… – молодой человек широко раскрыл рот, растянул губы, коснулся верхней кончиком языка, – даже не знаю. Не пойму я ее. Я ее порой просто ненавижу, хотя и сам толком не знаю почему. Наверное, потому, что разобраться в ней не могу.

– Может быть, я смогу вам помочь?

– Сомневаюсь. Ведет она себя конечно, как последняя стерва, но однажды, дело было прошлым летом, я видел, как она рыдала в три ручья. Думаю, у нее комплекс, причем, скорее всего, не один. А потом она как-то страшно поцапалась на террасе со своим отцом – я все видел и слышал: я работал в кустах, причем они это прекрасно знали. Это случилось через несколько недель после происшествия с миссис Питкирн. Мистер Питкирн решил отказаться от услуг дипломированной медсестры и нанять обычную сиделку – вскоре после этого и приехала Дини Лауэр. Так вот, мисс Питкирн закатила отцу скандал, потому что сама собиралась ухаживать за матерью без всякой посторонней помощи. Она орала как резаная и замолчала, только когда из окна высунулась медсестра и попросила разговаривать тише. Да, вот еще что. Мисс Питкирн не просто ведет себя так, словно ненавидит всех мужчин на свете, она прямым текстом заявляет об этом каждому встречному-поперечному. Может, как раз поэтому я ее тоже ненавижу: так сказать, плачу той же монетой.

Вульф поморщился:

– И часто у нее случаются истерики?

– Часто? Я бы не сказал. Хотя, с другой стороны, откуда мне знать? Я ведь у них в доме практически не бываю. Не пойму я эту дамочку.

– Не думаю, что вам стоит тратить усилия и пытаться в ней разобраться. Бросьте, это пустое и в данный момент не главное. Сейчас мне нужны факты. Вот, например, вам известно о мисс Питкирн что-нибудь скандальное?

Гас растерянно посмотрел на собеседника.

– О ней и Дини? – уточнил он.

– Не принципиально. Можно просто о ней. Чем хуже, тем лучше. Например, вдруг она страдает клептоманией? Или, может, она наркоманка? Просаживает деньги в казино? Соблазняет женатых мужчин? Мухлюет в карты?

– Нет, ни о чем таком я не слышал. – Гас с минуту сосредоточенно размышлял. – Разве что… Она постоянно и по любому поводу лезет в драку. Это вам подойдет?

– Не уверен. На чем дерется? На шпагах?

– Я не совсем правильно выразился. Я хотел сказать, мисс Питкирн просто обожает устраивать свары. Со всеми подряд – с родными, близкими, друзьями, знакомыми. Она из тех особ, что вечно считают себя умнее других. А уж какие скандалы она брату закатывает! Постоянно в его дела суется! Впрочем, этим типом действительно лучше постоянно руководить, иначе он таких дров наломает.

– А что с ним такое? У Дональда Питкирна тоже комплексы?

– Еще какие, – фыркнул Гас. – Родня говорит, что он весь из себя такой чувствительный и ранимый, мол, у него тонкая душевная организация. Черт подери, может, я тоже ранимый, но я же не кричу об этом на всех углах. У него настроение меняется каждый час. Причем такое происходит с ним изо дня в день, без перерыва на выходные и праздники. Палец о палец за всю свою жизнь не ударил. Одним словом, лодырь и бездельник. Даже букет цветов нарвать не может. В четырех университетах учился – отовсюду выперли. Сперва из Йельского, потом из университета Уильямса, затем из Корнельского и под конец из какого-то еще, совсем уж захудалого, что в Огайо.

– Что послужило причиной отчисления? – строго спросил Вульф. – Эти сведения могут оказаться очень важными.

– Понятия не имею. Никогда не интересовался.

– Черт побери! Неужели вы совершенно лишены любопытства? В нашем случае даже один-единственный факт о сыне Джозефа Питкирна может оказаться крайне полезным. Полезнее сведений о дочери. Ну что, может, припомните такой факт?

Гас принялся сосредоточенно размышлять. Прошла минута. Судя по лицу молодого человека, все попытки его пока что были безуспешными.

– Может, его выгоняли из университетов из-за проблем с женщинами?

– Кого? Молодого Питкирна? – Гас фыркнул. – Да если бы его привели на нудистский пляж и выстроили в две шеренги мужчин и женщин, он бы и то не разобрался, кто где стоит. Думаю, он отличает одних от других исключительно по одежде. Не скажу, что Дональд тупой, нет, он совсем не глуп, просто парень немножко не в себе. Вы спрашивали, есть ли у него комплексы…