Прескотт непрерывно напоминал себе о том, что большинство его тяжелых кораблей все-таки уцелело. Паучья эскадра, изначально находившаяся в Андерсоне-4, явно этого не понимала и неслась к Седьмому флоту, не дожидаясь мощного соединения, пришедшего к ней на помощь из Андерсона-3. Благодаря этому паучьему промаху Седьмой флот пока еще существовал. Кроме того, его спасло мужество экипажей его кораблей, испепеливших подлетевших «пауков» градом ракет, снаряженных антивеществом. Впрочем, за эту победу союзники заплатили еще четырнадцатью мониторами и немалым числом уничтоженных и поврежденных кораблей остальных классов.
Теперь к потрепанным остаткам Седьмого флота неумолимо приближались целехонькие паучьи корабли из Андерсона-3. Впереди, обгоняя тихоходные мониторы и сверхдредноуты, летели вооруженные установками для запуска тяжелых ракет линейные крейсеры, которым не терпелось добить врага.
На связь с Прескоттом вышел Заарнак.
Адмирал повернулся к экрану коммуникационного монитора, с которого смотрел его брат по крови. Прескотт с Заарнаком видели друг у друга в глазах зарево сражений в Алуане и Тельмасе. Они понимали, что после этих кровавых битв провели вместе лучшие годы своей жизни. Сейчас им почти нечего было сказать друг другу, да в словах и не было особой нужды. Они и так понимали, что близится последний бой Седьмого флота.
Поэтому Заарнак сразу перешел к делу. Оказавшись в безвыходном положении, орионцы всегда поступали именно так.
– Надо перестроить тяжелые корабли.
– Да, – ответил Прескотт, взглянул на цифры потерь и снова поднял глаза на Заарнака. – Наши ударные группы распались. Мы снимем экипажи с тяжело поврежденных кораблей и взорвем их, потому что они нас только задерживают. Антея Мандагалла и Жак Бите уже формируют новые боевые группы вокруг уцелевших командных кораблей.
– А мы сможем провести такую крупную реорганизацию в разгар битвы?
– Да, – без колебаний ответил Прескотт.
Он с горечью и гордостью подумал о том, что только такое прекрасно обученное и закаленное в боях соединение, как Седьмой флот, может на ходу формировать объединенные информационной сетью боевые группы кораблей из разных союзных военно-космических флотов.
– Вооруженные тяжелыми ракетами паучьи линейные крейсеры должны встретить организованный отпор, которого они не ожидают, – сказал адмирал. – Может, это умерит их прыть.
– Кроме того, надо реорганизовать штурмовые группы авианосцев. А то как их машинам прикрывать наш отход?
– Совершенно правильно. Сейчас над этим работают Стив Ландрум и адмирал Рратаран. Мы хотим перевести все уцелевшие истребители на земные авианосцы, потому что они лучше других подготовлены к тому, чтобы на них базировались истребители наших союзников.
«Кроме того, только в ангарах земных авианосцев достаточно места для уцелевших истребителей», – мог бы добавить Прескотт, но промолчал.
– Очень хорошо. Я прикажу мелкому клыку Ярнааху связаться с Лаандрумом. – К сказанному оставалось добавить очень мало, и первым заговорил Заарнак: – Мы неплохо поохотились, брат мой.
Прескотт смотрел на изображение своего брата по крови, которого ему скорее всего больше не суждено было увидеть во плоти. Обращаясь в последний раз к Заарнаку, Прескотт говорил не только с ним, но и с погибшим братом, и орионец понимал это.
– Это верно, брат мой. Охота была доброй, а наши когти – остры!..
По правилам ВКФ Земной Федерации каждый пилот космического истребителя имел право совершить за тот или иной промежуток времени лишь строго определенное количество вылетов. Однако в нынешней ситуации Седьмой флот позабыл о правилах.
Несколько раз Ирма Санчес чуть не падала с ног от усталости, недостатка сна, нервного напряжения и боли из-за гибели ее отважных, но слишком молодых пилотов. Последним погиб Месвами, но пока Ирма не позволяла себе даже думать о нем. За неимением лучшего, заместителем командира «эскадрильи», сформированной из уцелевших пилотов разных звездных наций, назначили розовощекого Рольфа Нордлунда. Командовала же эскадрильей по-прежнему Ирма, которая была старше по званию сына Орионского Хана Мнеараана’Мирнака, младшего лейтенанта Ввейлона и двух других земных пилотов.
Ирма не сомневалась в том, что до сих пор не потеряла сознание лишь потому, что ее голова была полностью занята мыслями о том, как превратить эту разношерстную компанию в Девяносто четвертую эскадрилью. Кроме этого, в ее мозгу, затуманенном усталостью и ужасом, иногда всплывала пара голубых детских глазок, и Ирма пыталась представить себе, в каком мире будет жить маленькая Лидия, когда этот кошмар наконец подойдет к концу.
Орионское шипение пробудило от тяжелых мыслей Ирму, так и не выучившую язык народа Зеерлику’Валханайи. Однако Ввейлон понимал по-орионски и говорил на стандартном английском с типичным для «змееносцев» акцентом. Вспомнив об этом, Ирма невольно задумалась о том, что будет, если Ввейлона собьют.
Впрочем, сейчас Ирма не нуждалась в услугах Ввейлона, потому что и так догадывалась, о чем говорит Мнеараан.
– Я их сама вижу, лейтенант, – сказала Ирма, перебив попытавшегося было перевести слова орионца Ввейлона.
Речь шла об очередной флотилии паучьих челноков-камикадзе, бросившихся, как стая волков, на остатки тяжелых кораблей Седьмого флота. Ирма стремительно отдала несколько приказов. К счастью, Мнеараан понимал стандартный английский. Он лег на новый курс вместе с остальными пилотами импровизированной эскадрильи и пошел в атаку.
О ракетах на внешней подвеске все давно позабыли. С самого начала вместо них навешивали дополнительные модули жизнеобеспечения, увеличивающие дальность полета истребителей. Впрочем, бортовых лазеров хватало, чтобы пронзаемые их лучами напичканные антивеществом паучьи челноки взрывались, как чудовищные петарды. Однако сейчас челноки попытались уклониться от встречи с истребителями Ирмы. В довершение всего откуда-то появилось несколько групп паучьих канонерок.
В наушниках Ирмы засвистели помехи, а на краю дисплея мелькнул огненный шар.
«Это Джонсон, – поморщившись, подумала она. – Или Джексон. Черт возьми, он явился ко мне всего час назад, и я даже не запомнила его фамилии!»
Мимо истребителей Ирмы проскользнул лишь один камикадзе. Он уходил, и сейчас перехватить его мог только Мнеараан. Орионец бросил на паучий челнок свою машину, но его гетеролазеры молчали.
В наушниках Ирмы раздалось рычание, злобное шипение и истошное мяуканье.
Ирма выругала себя за то, что не научилась понимать орионский.
– Ввейлон, что он говорит?!
– У ннего оттказал ллазер, – ответил Ввейлон.
– Мнеараан! – рявкнула Ирма. – Прекратить атаку! Это приказ!
Однако истребитель орионца продолжал нестись на челнок, рвавшийся к тяжелым кораблям Седьмого флота.
– Не прикидывайся, что не понимаешь!
Потом Ирма краем глаза заметила, что компьютер вычислил курс паучьего челнока, который несся прямо на корабль ВКФ Земной Федерации «Рива-и-Сильва».
«Он хочет таранить наш флагман! – машинально подумала Ирма. – Наверное, Мнеараан это тоже заметил!»
– Мнеараан! – заорала она. – Отвечай!
Наконец у нее в наушниках прозвучал голос орионца, но это был лишь душераздирающий боевой клич, от которого по коже ползли мурашки. Затем истребитель почти в лоб врезался в челнок. Скорость взаимного сближения космических аппаратиков приближалась к скорости света. Оптический дисплей в кабине истребителя Ирмы автоматически потемнел, но Ирма зажмурилась не от вспышки.
Ее эскадрилья уже проскочила мимо канонерок и снова получила свободу маневра. Ирма набрала побольше воздуха в грудь, несколько мгновений смотрела на яркие звезды, не заслоненные от нее тенями паучьих кораблей, сделала перекличку уцелевших пилотов и приказала эскадрилье атаковать канонерки.
Однако «пауков» и след простыл.
Ошеломленной Ирме показалось, что она слышит какой-то звук, но на самом деле это ее внутренний инстинкт, гораздо более чуткий, чем слух, уловил неожиданный поворот в течении боя. Это был инстинкт опытных бойцов.
