Но я то жив. И я хочу спасти жизни других.

— Встать, мразоты! — ору я на них.

Недоуменно прищуривая глаза, опираясь друг на друга, эти кабинетные крысы, что сдались при первой же опасности, медленно встают.

— Где диспетчерская? Где доступ к динамикам города и области?

Они соображают. Медленно, тягуче, пьяно.

А часы тикают. Тик-так. Каждая секунда приближает нас к катастрофе. Каждая секунда означает гибель сотен защитников и сотен гражданских.

— Быстро, твари! БЫСТРО!

Наконец один из них, пошел. Неуверенной походкой, постоянно держась за стену. Он подошел к шкафу, за дверцей которого скрывался сейф. Несколько секунд боролся с кодовым замком. И спустя долгие мгновения протянул мне ключи.

— Ф пдвале. Разберешься.

Я схватил тяжелую связку, бросился вниз, а вслед мне неслось:

— Видно, смерть моя приспела, Чёрный Вооорон, я, брат, твоооой.

Ну нет, хрен тебе! Я еще поборюсь, я еще покопошусь, я еще возьму свою долю иномирских смертей.

Тут тоже бункер, тоже под землей, тоже заперт на тяжелую дверь.

Но толщина дверей поменьше, замки попроще, глубина размещения поменьше.

Распахнули створки, нашли автоматы выключения.

Клац, клац, клац — торопливо переводим тумблеры в нужное состояние.

Зажегся свет, зашуршали жесткие диски компьютеров, загорелись огоньки на пультах управления. Словно новогодняя елка, не иначе.

Несколько минут тратим на изучение оборудования, пытаясь понять, как подключить вон тот микрофон к динамикам системы оповещения. Рита разобралась быстрее всех. Защелкала переключателями, повыкручивала кругляши настроек. На огромном, во всю стену экране, загорелась карта Московской области с сотнями и тысячами точек. Каждая из них означала подключенный к системе оповещения громкоговоритель.

— Всё, — девушка повернулась ко мне. Улыбнулась, довольная работой. Указала на микрофон. — Можно говорить.

Она успела оправиться от кровавого кошмара на «Шоссе Энтузиастов», утерла слезы, глаза смотрят живо и в них, время от времени, мелькают чертенята. Вадьку она таскает с собой и маленький мальчик вроде тоже выглядит вполне себе неплохо. Деловито ковыряется в брошенном в панике компьютерном корпусе, безжалостно извлекая из него внутренности.

А мне надо говорить. Вещать на всю область. Облизал губы, схватил стойку рукой, наклонился над перфорированным кругляшом микрофона.

Что сказать? Какие слова, какие приказы раздать дезорганизованным войскам? Как успокоить испуганных гражданских?

…В далеком Бородино, в окопах которые вот уже второй век окроплялись кровью защитников России… на роскошном Рублевском шоссе, где линия обороны проходила прямо посреди великолепных особняков… в беспокойных Люберцах… в тихой Балашихе… в уничтоженном Шереметьево… Посреди Кремлевской площади и в глухих спальных районах. Везде раздавался голос из шипящих и хрипящих громкоговорителей.

И воины и простые, испуганные люди поднимали головы, прислушиваясь к словам. Не прекращая сражаться с тварями Роя. Продолжая набивать патронами тугие автоматные магазины. Вонзая лопату в неподатливую землю, спешно возводя еще одну линию обороны. Укачивая разревевшегося грудничка.

Все слушали голос, лившийся из динамиков.

— Внимание граждане Земли! Говорит Учитель. Ваш Учитель. С этого момента, я командую обороной Москвы. С этого момента все подчиняются только мне. Враг рвется к центру, с целью уничтожить генераторы кинетических полей. Если это произойдет — нам всем конец. Поэтому, слушай мой приказ! Всем подразделениям занять круговую оборону и быть готовым удерживать ее до конца. Всем подразделениям сформировать резерв и отправить его в тыл. Всем логистам, любого уровня, немедленно настроится на канал пятнадцать, быть готовым к приему радиостанций и раздаче их по отделениям. По мере получения средств связи — выходить в эфир с сообщением об обстановке и количестве созданного резерва. И держаться, держаться до последнего! Помните: отступать некуда. За нами — Москва.

Я щелкнул выключателем, отвалился на спинку стула.

Да сумбурно, да общими словами. Но тут смысл не в приказах. Они очень пространны, без конкретики. Но мое сообщение дало надежду уже потерявшим ее защитникам города. Что о них помнят, их не бросили. И что командование еще существует.

А сейчас нам подвезут рации и мы будем рассылать их через Лабиринт в войска. Наладим связь, наладим взаимодействие, выровняем фронт. Все у нас будет хорошо.

Я попытался встать, но внезапно, мое тело перестало слушаться. На внутреннем взоре, красными, крупными буквами зажглась, перекрывая весь обзор надпись.

Внимание!

Вы выполнили необходимое условие для запуска секретного квеста. Учитель единовременно, своими словами, без выдачи заданий, вдохновил свыше десяти миллионов учеников. Условие выполнено на 129 процентов.

Запустить инициализацию протокола «Кукловод»?

Да/нет.

Стоп, стоп! Это еще что такое? Что за «Кукловод»? Почему этого нет в справке?

Лезу туда, вбивая в поисковик все пришедшие на ум слова и не нахожу ответа. Моя весьма обширная база знаний Учителя ничего не знает об этом протоколе. Тогда почему мой имплант предлагает его запустить? Откуда он черпает сведенья? Что за засекреченные квесты? И самое главное — мне то, что делать со всем этим?

А раз я не знаю, что это такое, то лучше его и не трогать. От греха подальше.

Открываю глаза, начиная изучать поступающие с фронтов сведенья. Лейтенант отправленный мной за рациями оказался весьма расторопным малым, и крайне оперативно начал подвозить их в центр где мы засели. А уж оттуда, посредством Лабиринта мои подчиненные начали рассылать в войска.

Рита принимала доклады и торопливо вбивала их в компьютер, который выводил обстановку на большой экран. И она была…дерьмовой.

Нас давили. Рой прорвался почти на всех участках фронта и теперь медленно, но неотвратимо затягивал удавку на горле Москвы. Сотни подразделений оказались в полном окружении, другие спешно отходили, теряя позиции и бойцов. Неорганизованное отступление — самое страшное что может представить полководец. И сейчас я видел это на карте.

Фронт сыпался. Везде.

Передовые отряды Роя были буквально в десяти километрах от генераторов поля.

И что самое страшное — резервов почти не было. Мне нечем было прикрыть направления. Все, буквально все подразделения завязли в боях. Оставшихся отделений было слишком мало, чтобы перехватить инициативу и выбить врагов.

Тяжело вдыхаю.

Закрываю глаза.

Вызываю сообщение импланта и вновь вчитываюсь в него, словно надеясь найти меж куцых строк хоть какую-то информацию.

Запустить инициализацию протокола «Кукловод»?

Да/нет.

ДА

Внимание! При протоколе «Кукловод» вы не сможете управлять своим телом. Позаботьтесь о его безопасности и уходе. До инициализации тридцать секунд…

30…29…

Черт! Вскакиваю со стула, спешно накидывая на пол куртки и тряпки.

— Сергей! Ибрагим! — кричу своим телохранителям, — Я сейчас отрублюсь, и буду без сознания какое-то время. Позаботьтесь о моей тушке.

Растерянные парни растерянно и непонимающе кивают, а я ложусь в кучу тряпья.

…3…2…1…

Инициализация протокола «Кукловод» запущена.

Удачи, Учитель!

И тут меня скрутило. В голову словно вбили ломик. Затем такой же вбили в грудь, в живот, в обе руки, долбанули в пах, переломали кости ног, и еще раз шарахнули битой в лоб.

Я отрубился.

А затем воскрес…

Инициализация завершена.

Настройка протокола «Кукловод». Ожидайте.

Я перестал ощущать свое тело. Только что меня корежило от нетерпимой боли во всех органах, когда, казалось, каждая клеточка моего тела молила о пощаде. А сейчас все прошло.