Глава 8
Компаса у Влада не было, по звездам и Луне тоже не сориентируешься — небо затянуто тучами. Хорошо, что еще засветло по выработавшейся за последнее время привычке успел засечь ориентиры сторон света. Теперь он знал: чтобы двигаться на юг, надо держать пожары от взрыва и горящих шалашей за левым плечом. Что будет после того, как пламя погаснет, Влад не представлял, но на всякий случай следил за направлением ветра. Он вроде дует равномерно и не меняется, так что до рассвета можно будет полагаться на него. Хотя, конечно, пользоваться такой «навигацией» не слишком удобно.
Почему именно на юг? Не просто так он туда направился, а после коротких раздумий, прерываемых попытками обойти стороной шастающих по степи запов. Не все они рванули к пожарищу и лагерю, две-три группы поступили по-своему. Благо зрение его восстановилось настолько, что он, благодаря своим новым способностям, засекал их заблаговременно.
Прежде всего Влад вспомнил все, что успел заметить за время плена. Не так уж много, но и не мало. Запы, похоже, заявились в степь с серьезными намерениями. С припасами солидными, шалаши капитальные поставили, организовали прочесывание местности. Не надо быть гением, чтобы догадаться: тщательнее всего искать источник так возбудивших их сигналов они будут в районе уничтоженного лагеря охотников. А он как раз севернее остался. И пусть сейчас, после пеленгации его сигнала, они изменят район поисков, но это произойдет не мгновенно.
Было еще одно соображение, определившее его курс. Пленникам на проклятом юге делать нечего, они должны направляться на север, или хотя бы запад или восток. Туда и пойдет погоня.
Если честно, Влад плохо представлял себе, как далеко следует забираться на юг и когда поворачивать с этого направления. Да и в какую сторону? Если не считать товарищей среди горцев, больше ему податься некуда, но возвращаться в местность, плотно оккупированную луддитами, все равно что забраться в клетку с тиграми, неделю перед этим их не кормив.
Еще и Космос помалкивает… Может, хоть он бы что-нибудь подсказал…
Спать хотелось так сильно, что веки чуть ли не пальцами приходилось удерживать. Ныли натруженные ноги, дергала болью рука, которой так и не дали восстановиться в покое. И очень хотелось навернуть чего-нибудь сытного. Пусть даже невкусного, подгорелого, залежалого, но чтобы побольше и под горячий бульон.
Из еды у него был лишь снег с приправой из собственной обильной слюны. Его было не то чтобы побольше, а много до бесконечности, но это не радовало.
С рассветом тучи не ушли, но, заметив, с какой стороны начало светлеть небо, Влад убедился, что двигается в правильном направлении. Пусть даже не точно на юг, но его устраивает и приблизительно.
Ближе к полудню Влад начал сдавать всерьез. И прежде он не очень-то выдающиеся рекорды скорости ставил, а сейчас лягушка, передвигающаяся в толще сметаны, по сравнению с ним выглядела бы разогнавшимся гепардом. Ноги попросту не держали, и на каждом шагу он титаническими усилиями удерживал себя от желания улечься в снег.
Это не дело — пора устроить хороший привал.
На остатках сил доплелся до одинокого кустика, придавил снег под ним, накидал несколько поспешно отломанных веток, завалился. Часик-другой, ему хоть немного надо дух перевести. День теплый, температура в районе нуля, он не очень замерзнет. А потом поднимется и будет шагать до самого вечера без остановок.
Цивилизованному человеку одичать — раз плюнуть. Последние месяцы жизни Влада очень даже располагали к одичанию, так что звериным чутьем он обзавелся, пусть пока и не слишком развитым. Но его хватило, чтобы по пробуждении, еще не открыв глаза, понять — рядом кто-то есть.
Очень плохо, что чутье не предупредило заранее, не дав врагам подойти незамеченными. В том, что это враги, Влад не сомневался. А кто еще, если друзей у него здесь нет?
Хоть вообще не спи с такими делами. Обе последние попытки завершились появлением незваных гостей. Прям не степь, а проходной двор… Сколько рядом врагов, он не знал, зато знал, что каждый миг промедления работает против него. Сейчас откроет глаза и увидит направленные в лицо острия копий, если так и будет валяться.
Рывок в сторону, рука, скользя вдоль снега, подхватывает копье, поднимаясь на колено, Влад взмахнул оружием. Не столько рассчитывая подранить противников, сколько заставить шарахнуться в стороны от остро заточенной кромки наконечника.
Глаза, вопреки ожиданию, не резануло дневным светом. Причина этого оказалась проста — Влад умудрился проваляться до вечерних сумерек. Копье никого не задело, если не считать кустарника, давшего ему кров и за это лишившегося еще нескольких веток. Развернувшись в другую сторону, Влад не увидел запов, собирающихся его прикончить, зато увидел Либерия. Луддит расположился неподалеку, причем с комфортом. Уложив на утоптанный снег свернутую в рулон шкуру, он расселся на ней с самым безмятежным видом, будто лорд у камина.
Оружия у Либерия Влад не увидел. Но прекрасно понял, что тот мог легко забрать себе и копье, и арбалет. Времени на это было предостаточно, раз успел подготовить себе такой «трон». Значит, агрессивных намерений у церковника не было. Тогда зачем он здесь появился?
Луддит, похоже, неплохо знал человеческую природу, потому что ответил на невысказанный вопрос, нарушив молчание.
— Я бы хотел идти дальше с тобой.
— А я бы хотел тебя прикончить! Прямо сейчас!
— Это твой выбор. Убить безоружного человека, кстати, не тронувшего твои вещи, в том числе копье и арбалет, нетрудно.
— Может, мне еще спасибо тебе сказать?! Зачем ты шел за мной?!
— Тва… Влад. Если хочешь убить, то убивай. Если нет, то перестань кричать. Ветер утих, громкие звуки в степи далеко разносятся. Ты же не хочешь, чтобы сюда пришел еще кто-нибудь?
— Мне и тебя более чем достаточно, — буркнул Влад и, воткнув копье в снег, начал отряхивать одежду и подпрыгивать на месте, стараясь хоть немного согреться.
— У меня есть еда. Я слил воду из котла и забрал его с собой. Там много вареного мяса.
В животе у Влада радостно забурчало, и он, уже спокойнее, спросил:
— Хочешь сказать, что можешь быть мне полезным?
— А разве нет? Ты не так уж силен. Я легко захватил тебя врасплох. А если это будут запы?
— Мои лучшие друзья? — ухмыльнулся Влад.
— Я уже давно понял, что дружба у вас какая-то необычная. И это очень мягко выразился. Собственно, поэтому и хочу идти с тобой. Впервые вижу тварь, которая враждует с запами. Никто о подобном не слышал.
— Решил меня изучить?
— Насколько это возможно.
— Либерий, я сам не понимаю, почему тебя не убил сразу, как только увидел. Ненавистнее тебя я здесь никого не знаю. У меня к тебе длинный счет, и хотелось бы его закрыть.
— Это твое право — закрывай. Но ты не похож на того, кто из мстительности способен пойти на глупость. Я не друг тебе, но и не враг. Я просто выполнял и выполняю свой долг перед орденом и церковью.
— Не боишься идти с таким спутником?
— Я воин, а воины своей смертью не умирают.
— А я, наверное, слишком добр и потому тебя отпускаю. Вставай и иди на север, к своим. Со мной тебе точно не по пути — я иду на юг.
— И как далеко собрался?
— Еще не знаю, но ближе Подонца останавливаться точно не стану.
— Отлично. Я могу дойти до него с тобой, а потом спущусь по его берегу к обитаемым местам.
— Ты разве не понял? Я не хочу идти с тобой. Не доверяю. И вообще… Из-за тебя погибли мои друзья, да и я чудом выжил.
— Мои братья тоже погибали от твоих рук, но я все же не стал тебе мстить. Что есть месть? Реакция глупца, совершающего пустые поступки, неспособные ничего исправить, зато принести вред могут с легкостью.
— Не пытайся мне проповеди читать. На меня они не действуют.
— Уверен?
— Да. Слышал одну, когда ты перед толпой в Новограде распинался. Толпе понравилось, а мне как-то не очень. Много пафоса и глупо.