— Космос, да у меня подозрение, что тут все заражено. Сплошная мерзость. За все время мы ни одного животного нормального не встретили, да и растения странноватые. С виду вроде трава как трава, но севернее Подонца такой нет. Не понимаю, как эти твари здесь живут? Чем питаются? Друг другом? Но должны ведь быть какие-то травоядные, основание пищевой пирамиды. Где они? Здесь все ненормально.

— Почти в самом начале войны радикалы начали разрабатывать синтетических воинов и изменять существующих живых существ с целью использования их в военном деле. Мне известно о двух программах: «Тармо» и «Элексест». В середине войны они были объединены, сохранив второе название, также изменились задачи. Требовалось создать множество существ для поиска и уничтожения выживших людей, которые скрывались среди руин, в подземных бункерах, под водой. Для их поиска в разных условиях разрабатывались специализированные существа. Контроль над ними организовывался посредством использования в их организмах синтетических сетей, поддерживающихся нанитами. Даже при отсутствии питания можно было продержаться некоторое время на ресурсах нанитов. Перед началом зачистки радикалы размещали синтезаторы нанитов на местности. В ходе выполнения задачи существа должны были время от времени возвращаться к синтезатору для получения новых порций. Без этого их жизнедеятельность невозможна. Таким образом, в случае необходимости очистить район от существ можно простым отключением синтезаторов. Но так выглядело в теории. На практике никто не предполагал, что существа смогут функционировать такой срок. Вероятно, имело место изменение функциональности некоторых их видов. В ходе изменений они получили способность к размножению. Возможно, научились обходиться без нанитов. Хотя то, что метаморфы не обитают на территории человеческого анклава, говорит против этого предположения. Значит, они все же привязаны к местности. Что касается растительности, у меня нет информации о работах по ее изменению. Возможно, ее метаморфозы связаны с многолетним воздействием высокого радиоактивного фона, биологических и механических микросуществ, генетических боевых агентов и токсинов. За многие годы их действие ослабело, но сказывается до сих пор.

— Спасибо за лекцию. Надеюсь, ты окажешься прав, и мы найдем, то, что ищем. Хотя, глядя на все вокруг, я мало в это верю. Ну разве может что-то уцелеть рядом с местом, где целый город превратился в озеро?

— У искомых объектов высокая степень защиты. Они прочны и надежны. Вероятность велика.

— Наслышан уже про веро…

— Влад!!! Очнись!!!

С трудом сфокусировав взгляд на Либерии, непонимающе спросил:

— Что?!

— Хватит сидеть! Слизняки! Они рядом! Нашли нас!

Влад с Давидом, убегая от горцев, запаслись биотой и прочими препаратами, без которых охотники в степь не уходят. Некоторые пригодились, некоторые нет, а некоторые пришли в негодность из-за ограниченного срока хранения. Когда лагерь был уничтожен, погибла и аптечка. Но Либерий оказался человеком запасливым, а запы слишком небрежно его обыскали — лекарства сохранились.

Зелье, снимающее усталость и сильно повышающее выносливость, пришлось принять ночью, когда озерные слизни настигли в очередной раз. Твари двигались не слишком быстро, но уйти от них можно было лишь легким бегом или торопливой ходьбой. Как ты ни силен, бесконечно такой темп не выдержишь. Но стоило сбавить скорость, как вскоре за спиной слышался омерзительный писк. О привалах тоже пришлось забыть.

Биота луддита подействовала. Ноги, уже собравшиеся было отвалиться, вновь зашевелились. Припустили с удвоенной скоростью, по пути прикончив тварь, похожую на пухлую подушку, отрастившую четыре паучьи лапы. Голос в голове заранее предупредил о засаде, подсветив цель, притаившуюся среди обломков, в предвкушении прыжка на головы зазевавшимся путникам.

После обеда следующего дня зелье перестало действовать. Приближался миг расплаты. Организм, искусственно взбодренный неведомой химией, расплачивался соответственно: требовался серьезный отдых. Заставлять себя двигаться дальше — значит рисковать в любой момент свалиться в глубокий обморок, из которого вряд ли позволят выйти.

Либерий, с трудом ворочая языком, произнес:

— Это, похоже, сделали не темные предки.

Устало взглянув вперед, Влад увидел три креста, сооруженные из металлических труб и проволоки. На среднем громоздился череп неведомой твари и табличка из жести, на которой тоже изображался череп, похожий на человеческий.

— Запы поставили, — логично предположил Влад.

— Зачем?

— Должно быть, для своих знак. Опасность здесь какая-то.

— Влад, да здесь везде опасность.

— Должно быть, дальше совсем уж худо.

— Разворачиваемся?

Последние полчаса беглецы двигались по узкой долине. Справа от нее тянулся глубокий провал, заполненный грязной водой, из которой местами выглядывали ржавые ажурные конструкции, а слева тянулся сплошной вал из обломков, будто кто-то выстроил баррикаду, соединив отдельно стоящие развалины. Складывалось впечатление, что здесь поработал исполинских размеров бульдозер.

Вернуться назад — это означало добровольно отправиться навстречу орде гигантских слизняков. Переплыть через провал — идея не лучше. Мало того, что до воды надо как-то спуститься по обрывистому склону, так еще и в воде могут поджидать сюрпризы, вроде тех же слизней или других тварей.

Через завал? Да там последние ноги оставишь. Более не подходящую для продвижения местность трудно вообразить.

Все это быстро промелькнуло в голове Влада, после чего он вздохнул:

— Идем вперед, у нас выбора нет.

— Не знаю, как ты, а я вот-вот свалюсь.

— Давай до тех развалин доберемся и поищем место, пригодное для обороны. А то оба сейчас свалимся.

Стена, на которой примостился Влад, была сделана из материала, похожего на мутное стекло. Очень уж характерные сколы у поврежденных участков. Что за оружие применили против этого сооружения, непонятно, но прочнейший с виду материал не выдержал, растрескался, не удержал тяжесть верхних этажей, рассыпавшихся далеко по округе и проломивших горизонтальные перекрытия. Лишь наружные стены устояли, да и то частично. Толщина их была такова, что будь поверхность ровной, можно хоть на автомобиле разъезжать. Влад с Либерием нашли убежище на углу, где катаклизм оставил широкую площадку, добраться до которой было непросто. Оба изодрали ладони, прежде чем вскарабкались, и лишь чудом можно объяснить, что изнуренные организмы выдержали столь сложный подъем.

До земли с их позиции метров пятнадцать. Внизу все омерзительно колыхалось из-за слизней, покрывших почву почти сплошным слоем. Сотни тварей пытались забраться на отвесные стены, но это у них не получалось. Два-три метра — и они, оставляя за собой липкий след, сползали вниз, не в силах удержаться на почти зеркальной поверхности. Но на поврежденных участках успехи слизней были куда заметнее. Не проходило и минуты, чтобы Влад не брался за копье, после чего очередной ловкач с обиженным писком летел вниз.

Осада продолжалась уже почти сутки. Путники по очереди отдыхали и даже немного восстановили силы. Благо ночью прошел снег, поутру растаявший, но запас его затрамбовать в углубление на гребне стены они успели, и смерть от жажды теперь не грозила. Еды, правда, не имелось, зато были пояса, которые можно затянуть чуть потуже, чтобы в животе бурчало не так оглушительно.

Пробиться через тысячи слизней было нереально. Голос в голове заботливо предупредил, что даже прикосновение к этим тварям может стоить жизни. К тому же они выпускали что-то вроде аэрозоля — облачка зеленоватого цвета. Вещество это было тяжелым и вверх не поднималось. Но и тех жалких капель, что задувал иногда ветер, хватало, чтобы потом подолгу кашлять и протирать слезящиеся глаза. А еще начало поташнивать.

Положение было безнадежным, и план, как из него выбраться, придумать не удавалось.