— Я плакала над тем, что они писали обо мне... о потерянной дружбе...

Серена отводит взгляд, рукой прикрывая губы.

— Предательство — это...

— Я все знаю о предательстве.

— Тогда мне не нужно ничего объяснять. Ты понимаешь.

— Понимаю.

— В любом случае, мы можем поговорить о чем-то еще?

Она быстро моргает и поворачивается ко мне лицом.

— Почему бы тебе не рассказать еще одну маленькую историю о Королеве-Матери?

Серена смеется.

— Боже, ты, наверное, подумал, что я круглая дура. И я сожалею, что наехала на тебя из-за того гобелена. Это все равно репродукция. Никто в здравом уме не использовал бы оригинал Оклера, чтобы закрыть окно в гостиной.

— У тебя было трудное время, — говорю я. — Ты святая по сравнению с некоторыми засранцами, с которыми мне приходится иметь дело.

Она тянется к своему напитку, делает три скромных глотка, затем встает и смотрит в сторону кухни.

— Идешь за добавкой? — спрашиваю я.

— Я уже пойду к себе, советник.

Волна разочарования пробегает сквозь меня, и я мысленно ругаю себя за то, что думаю об этом.

Серена делает шаг в мою сторону, пытаясь втиснуться между моей ногой и журнальным столиком, только на втором шаге она спотыкается о мою ногу. Инстинктивно я тянусь к ней, удерживая ее за руки.

И проливаю в процессе свое пиво ей на блузку.

— Ах, черт. Прости.

Я встаю, все еще держа Серену, и бросаю взгляд на ее блузку. Ее соски затвердели, выступая через то, что кажется кружевным лифчиком, и она не старается прикрыться.

Мой член пульсирует, но я отступаю и достаю полотенце из кухонного ящика, прежде чем она успеет заметить какую-либо выпуклость. К тому времени, как я возвращаюсь, она уже расстегивает свою блузку, ткань прилипает к ее кремовой коже.

Подавая полотенце, я вижу мокрые пряди волос, свисающие на ее спину.

— Вытри волосы тоже. — Я собираю ее рыжие пряди в руку. — Тебе понадобится душ.

Она смотрит в коридор, ведущий к комнате Хейвен.

— Я не хочу ее будить.

— Используй мою ванну.

— Я думала, что твоя сторона под запретом.

Серена чуть наклоняет голову, ее глаза прищурены.

— Я сделаю исключение. Только на сегодня. Так как я пролил свой «Хайнекен» на твою модную блузку.

— Оценила. Ты тоже будешь мыться? — Она подходит к двери моей спальни, и я следую за ней, представляя, как пиво чувствуется на ее молочно-белой коже, как ее набухшие соски могут ощущаться на моем языке.

Сердце бешено колотится в груди, и мне хочется, чтобы мы отправились в мою спальню по другим причинам.

Я включаю свет в главной ванной и указываю ей на душ.

Схватив полотенце из шкафа, бросаю его на край раковины.

— Чувствуй себя как дома.

Стараюсь быстро уйти. Если задержусь слишком долго, мне самому понадобиться холодный душ.

— Подожди, — кричит Серена.

Когда я оборачиваюсь, блузка лежит у ее ног, и она стоит передо мной в светлом лифчике и облегающих леггинсах.

Клянусь Богом, если бы я подал голос, он бы звучал хрипло, поэтому вместо этого просто приподнимаю брови.

— Мне нужна мочалка. И есть ли у тебя кондиционер? Здесь я вижу только шампунь. — Она прикусывает нижнюю губу. — Прости. Просто это то, что нужно, если я собираюсь принять душ...

Открыв дверцу шкафа, я вытаскиваю мочалку и бросаю ей. Я не могу сделать еще один шаг к ней, иначе рискну потерять контроль. Красивая девушка, пропитанная пивом, стоит в одном лифчике в моей ванной. От этого я чувствую себя наркоманом с нулевым самообладанием перед властью демонических сил.

— Я принесу кондиционер.

С бьющимся в ушах пульсом направляюсь к двери и достаю пурпурную бутылку кондиционера из косметической сумки, которую держу в гостевой комнате. Подняв его к носу, я с любопытством рассматриваю бутылочку и улыбаюсь, когда сладкие ароматы цитрусовых и лаванды наполняют мои легкие.

Когда я возвращаюсь в ванную, Серена прислоняется к раковине, ее обнаженное тело обернуто полотенцем и работает душ. Пар наполняет комнату.

— Ты долго. — Подмигнув, она тянется к бутылочке, свободной рукой сжимая полотенце, чтобы оно не соскользнуло. — Благодарю.

Я ошеломлен, стараюсь изо всех сил не делать те самые шаги, которые уже готов сделать. Закрываю дверь ванной, снимаю рубашку и надеваю пижамные штаны. Потом ложусь под одеяло и переключаю телевизор на спортивный канал. Буду смотреть нарезку самых ярких эпизодов матчей, пока не заберусь под холодный душ.

Через десять минут звук текущей воды прекращается. Немного погодя Серена выходит из моей ванной в облаке пара, ее гладкие мокрые волосы расчесаны на прямой пробор, а полотенце обернуто достаточно плотно, чтобы поднять зону декольте вверх.

— Чувствуешь себя лучше? — спрашиваю я, складывая руки за головой. Я без рубашки, одеяло доходит только до моей талии — в эту игру могут играть двое.

Кроме того, я сделал несколько десятков отжиманий и приседаний минуту назад.

— Ты всегда спишь без футболки? — Она ухмыляется, пока осматривает мою комнату, и я паникую, хотя помню, что все мои «игрушки» убраны и находятся на своих законных местах. Серена отступает, потом останавливается, чтобы посмотреть на меня вновь.

— Каждую ночь.

— Тебе не холодно?

— В чем смысл этого разговора? — Я делаю вид, что зеваю. — Или ты просто ищешь оправдание поглазеть?

— Это самонадеянно, тебе не кажется? — Ее глаза блестят в свете телевизора в моей темной комнате. — И высокомерно.

— Совсем нет. — Я тянусь за пультом, чтобы приглушить несвоевременную рекламу виагры. — Я был в обществе многих женщин, чтобы знать, как вы действуете. Вы бросаете тонкие намеки, надеясь, что мы поймем их. Но в глубине души каждая женщина ожидает, что мужчина прочтет ее мысли, потому что никто из вас не хочет делать первый шаг. И вам легче начать весь этот спектакль, чем выйти и сказать, что вы хотите, чтобы вас нагнули над кроватью и трахали до тех пор, пока вы не сможете ходить.

Серена фыркает.

— Да, каждая женщина только и хочет, что быть оттраханой.

Вскочив с кровати, я двигаюсь к Серене и чувствую огромное удовлетворение, когда улавливаю ее быстрое дыхание. Она громко сглатывает и приподнимает подбородок, пока ее взгляд не встречается с моим.

— Ты хочешь меня, Серена, — говорю я. — И я не собираюсь отрицать, что не чувствую то же самое. Но я же сказал, что этого не произойдет.

Аромат ее кожи пронизывает воздух вокруг нас, заполняя каждый вдох, который я делаю. Я облизываю губы, язык покалывает от желания исследовать каждый идеальный миллиметр тела Серены Рэндалл и оплакивать прошедшие без ее вкуса секунды.

Если бы она была любой другой женщиной, я бы сейчас наслаждался ею. Я бы испытал все, что только можно испытать. Я бы наполнил ее и оставил удовлетворенной и жаждущей большего, и я бы оставил ее с пониманием, что этого никогда больше не повторится.

— Мы оба взрослые, — тихо говорит она. — Мы можем делать все, что хотим.

— Я твой советник. Я не могу спать с тобой и одновременно пользоваться твоим доверием. Это огромный конфликт интересов, Серена. Огромный. — Разочарование в моем голосе соответствует разочарованию в пульсирующем члене. — Существуют профессиональные последствия, которые сопровождают сексуальные отношения между адвокатом и клиентом.

Серена медленно поднимает руку, пока ладонью не дотрагивается до моего подбородка.

Наши взгляды встречаются, и она выдыхает.

— Мне не нужно то, что ты думаешь, — говорит она. — Вот из-за чего все это. Обвиняй профессиональную этику сколько угодно, но в глубине души ты боишься, что я буду ожидать от тебя чего-то такого, чего ты не сможешь мне дать. Но ты очень ошибаешься, думая так.

— Тогда чего ты хочешь?

— Я хочу повеселиться. — Серена пожимает плечами. — Я хочу чувствовать себя желанной. Хочу забыть последние одиннадцать недель моей жизни, даже если это всего на один час. Мне нужно отвлечься, Дерек. Только и всего.