— Я все еще здесь, — говорю ей.

— Хорошо, потому что это не все.

— Боже.

— По словам источника «Пейдж Сикс», Серена вступила в интимную связь со своим опекуном, адвокатом Дереком Роузвудом из «Роузвуд и Роузвуд».

— Черт. — Я бью кулаком по гранитной плитке, но ничего не чувствую.

Именно поэтому я не хотел в это ввязываться.

Отношения между адвокатом и клиентом нарушают профессиональную этику.

Это плохо. Очень плохо. И я знал это лучше всех. Я, черт возьми, знал.

— Спасибо за информацию, Дем.

Я заканчиваю разговор, пытаясь одновременно привести себя в порядок и просмотреть засорившие интернет фотографии Серены и Кейра.

На одной фотографии они рядом с отелем, его рука лежит на ее пояснице, он наклонился близко и что-то шепчет ей на ухо.

Я не могу думать здраво.

Не могу видеть ясно.

И когда наконец-то выхожу из своей спальни, первое, кого я вижу, — это она.

Серена

— Привет.

Я стою посреди его прихожей, мое сердце восстанавливает свой ритм после того, как услышала звук поворота дверной ручки. Я здесь как минимум полчаса, и, похоже, он прячется от меня.

Словно уже слышал последние сплетни.

Дерек проходит мимо меня на кухню, притворяясь, что меня здесь нет.

— У вас с Хейвен были хорошие выходные? — Я иду за ним, обращаясь к его спине.

— Зачем ты пришла?

Я медленно поднимаю руку к груди.

— Прошу прощения?

Когда он поворачивается ко мне, я вижу на его лице суровое и полное негодования выражение, которым он, вероятно, одаривал свою бывшую жену.

— Ты ездила в город, чтобы увидеть своего бывшего, — говорит он. — Того, который обманул тебя.

Я смеюсь. Он видел статьи.

— Я могу все объяснить.

— В этом нет необходимости.

— Очевидно, ты читал статьи и не хуже меня знаешь, что они просто пишут то, что хотят. — Я огибаю кухонный островок и подхожу к нему ближе. — Все, что только будет продаваться. Это не обязательно должно быть правдой.

— Я видел фотографии. — Дерек отступает от меня. — Но это не имеет никакого, нахрен, значения, потому что ты не моя. Ты не принадлежишь мне. Я не твой парень. Но скажи мне, Серена, почему «Пейдж Сикс» сообщает, что у тебя отношения с твоим адвокатом? Ты понимаешь, что это значит? Что это может сделать с моей карьерой?

Опираясь на локти, я склоняюсь над островком, закрывая лицо ладонями.

— Мне очень жаль, Дерек.

— Что, черт возьми, ты натворила, Серена? Кому рассказала? И зачем?

Я заставляю себя посмотреть ему в глаза и признать свою вину.

— Я несу за это полную ответственность.

— Как благородно с твоей стороны. — Он отходит к раковине, снова поворачиваясь ко мне спиной.

— Я поехала в город, чтобы навестить Поппи. Она одна из моих лучших подруг, — выдыхаю я. — Вернее, была. Была одной из моих лучших подруг.

— Ты знаешь, это действительно сейчас не имеет никакого значения. — Он издает тихий смешок. — Ущерб уже нанесен. Все, что нужно, это один человек, который подаст на меня жалобу, и начнется расследование.

— Разве мы не можем просто все отрицать?

— Ага, ведь лжесвидетельство в ходе расследования не является стопроцентным основанием для лишения адвокатской лицензии.

— У нас были выходные для девочек, — говорю я. — Было приятно поговорить для разнообразия о чем-то хорошем, и я говорила о тебе: как нам было весело, как ты хорош в постели...

— Сохрани это в своей памяти.

Я игнорирую издевку в его тоне, потому что он должен кое-что услышать, и это может быть последний раз, когда у меня есть возможность сказать ему.

— Прошлой ночью мы вышли выпить. Затем появился Кейр. Поппи слила ему информацию, — говорю я. — Очевидно, они разговаривали, и она хотела, чтобы мы с ним снова сошлись. Она думала, что помогает. В любом случае, Кейр не оставил меня в покое. Потом появились папарацци, и у меня не было возможности выбраться оттуда самостоятельно, поэтому он подвез меня до отеля.

Дерек смеется. Он не верит мне. И это справедливо. Я знаю, насколько неправдоподобно звучит моя история, но каждое слово в ней — правда, верит он в это или нет.

— Когда я уходила, он остановил меня. Сказал, что должен сделать признание, — продолжаю я. — Я позволила ему подняться наверх, чтобы мы могли поговорить наедине.

Дерек стоит передо мной, растянув свои идеальные губы в усмешке.

— Я выгляжу таким наивным, Серена?

— Он сказал мне, что ко всему его подтолкнула Вероника. Она заплатила ему пятнадцать миллионов долларов, чтобы он изменил мне и убедился в том, что я его поймаю. Она хотела, чтобы я увидела и расстроилась. Она хотела, чтобы я совершила ошибку и запустила ее «гениальный план».

— О. Хорошо. Итак, я понял: его подкупили, но теперь все в порядке, ты собираешься простить его, вернуться к своей старой жизни и этим твоим друзьям — порождениям сатаны. Скатертью дорога!

Мои брови удивленно приподнимаются, а затем, нахмурившись, я иду к нему. Что-то овладевает мной. Не знаю, что это. Все, что я понимаю, — в течение следующих нескольких секунд мою ладонь покалывает от пощечины, которую я только что ему дала, и он стоит там, равнодушный и невозмутимый, приняв ее как человек, у которого нет сердца.

— Нет, — говорю я. — Это ничего не исправляет. Я его не простила. И не даю второго шанса.

Прежде чем Дерек может мне ответить, я уже около у двери. Я ухожу.

К тому времени, когда оказываюсь на тротуаре возле его дома, понимаю, что у меня с собой нет сумочки. Нет кошелька. Нет телефона.

Понятия не имею, куда мне идти, но я не могу вернуться в дом. У Дерека сейчас не то настроение, чтобы я могла с ним поговорить, и он имеет полное право злиться на меня. Его карьера на грани, и почему?

Потому что я эгоистично соблазнила его.

Мои ноги в туфлях болят, а холодный ветер треплет блузку, когда я брожу по тротуару в центре Рикстон Фоллс.

Не знаю, где я или сколько сейчас времени. Знаю только, что еще не готова вернуться.

Хруст гравия привлекает мое внимание к маленькой парковке на аллее, и окно в машине со стороны водителя опускается.

— Серена? — зовет женский голос.

При ближайшем рассмотрении я сразу узнаю водителя.

— Деми. — Я подхожу к ней и заставляю себя улыбнуться.

— Что ты здесь делаешь? Где мой брат?

— Я просто прогуливаюсь. Он дома.

Нахмурившись, она изучает меня.

— Что он натворил на этот раз?

Я смеюсь.

— Все в порядке.

— Ты выглядишь грустной. Он был мудаком, да? Что он сделал? — Она меняется в лице. — Это из-за фотографий, не так ли? Из-за той статьи?

Моя нижняя губа дрожит.

— Он ничего не сделал. Это я во всем виновата.

Деми поджимает губы.

— Залезай. Давай поговорим.

Такое ощущение, что мы ездим несколько часов, а Деми все рассказывает о том, насколько трудно может быть с ее братом. Что ему нужен особенный человек, который сможет дать ему шанс, как она любит его только потому, что он семья. И если бы он ею не был, то она бы назвала его гигантским мудаком, который заботится только о своей карьере и своей дочери. Она говорит, что годами просила его открыться, быть лучше, не бояться подпустить к себе людей. А потом рассказывает мне о разводе и Кайле, и о том, что она видит его улыбку только тогда, когда рядом с ним Хейвен.

А потом Деми говорит мне, что если я хочу вернуться к Кейру, то не должна позволять Дереку отговорить меня. Что я — независимый человек и должна делать то, что лучше для меня.

— Спасибо, Деми, но ты должна знать, что я не вернусь к Кейру, — говорю я через некоторое время. — И, в самом деле, Дерек ничего не делал. Это я во всем виновата.

— Эй. — Она взмахивает рукой. — Мой брат не идеален. Ты не должна брать на себя всю вину — в драке виноваты оба. Так всегда говорит наш отец.