Я не могу дышать, комната вращается перед глазами. Когда я поворачиваюсь, чтобы найти Поппи, уже слишком поздно. Она давно ушла. Я вне себя от злости на нее. Я просто в ярости.

— Знаю, ты не ожидала увидеть меня сегодня вечером, — говорит Кейр, наклоняясь ближе. Его губы касаются моего уха, когда он произносит слова, предназначенные только для меня. — Может, я и не достоин того, чтобы находиться с тобой в одном здании, но должен был увидеть тебя. Серена, я был в отчаянии.

Я откидываюсь на спинку стула, хватая шампанское и потихоньку закипая. Этот несчастный напиток мало чем может мне помочь, но лучше с ним, чем без ничего.

— Эти последние три месяца без тебя, — шепчет он, — были чистой пыткой. Мне хочется ударить самого себя. Я потерял тебя, Серена. Лучшее, что когда-либо случалось со мной, я взял и выбросил.

Это не имеет значения.

Все в прошлом.

Я никогда не забуду. И никогда не дам ему второй шанс.

Хватаю свой клатч, ставлю пустой бокал на стойку, соскальзываю со стула и направляюсь в туалет, чтобы позвонить и убраться отсюда.

К тому времени, как добираюсь до дамской комнаты, там выстраивается очередь, по крайней мере, из дюжины женщин. Кейр немного отстает. Когда он меня догоняет, то берет за руку и отводит в сторону. Привлекая к себе внимание окружающих нас женщин, наслаждающихся великолепным мужчиной с темными волосами и широкими плечами, одетым в смехотворно дорогой костюм.

Они шепчутся. Глазеют. Улыбаются. На мгновение притворяясь, что это они, а не я, — единственные, кто получает безраздельное внимание Кейра Монтгомери.

Если бы они только знали.

— Не убегай. — Кейр сокращает расстояние между нами, и я оказываюсь прижатой к стене. — Нам нужно поговорить.

— Тут не о чем говорить.

Он удерживает меня взглядом, не позволяя уйти. Ненавижу, что после всего, что произошло, он все еще может завладеть моим вниманием, как при нашей первой встрече в Вашингтоне.

Я навещала свою двоюродную сестру Араминту, и она отвела меня в подземную гостиную, о которой знали немногие из тех, кто вращается в политическом мире. Сначала все, кто меня окружал, казались спецагентами из фильма «Люди в черном», но потом я увидела его.

Он выбрал меня из моря женщин, посмотрел на меня, и все вокруг исчезло, превратилось в фоновый шум. Кейр подошел ко мне так, как никто до него, своим решительным шагом и злыми намерениями, скрывающимися за сексуальной ухмылкой. И когда он заговорил со мной, я поверила каждому произнесенному им слову. В ту ночь я растаяла так, как никогда и ни для кого раньше. Он ослабил мою решимость, сломил мое сопротивление и завладел моим телом не один раз, а дважды, в квартире с видом на горизонт.

Вопреки опасениям, он не исчез на следующее утро. Кейр остался, настаивая на том, чтобы мы обменялись номерами. И приехал в город на следующие выходные.

Мы не могли насытиться друг другом.

Это были не отношения — это была зависимость.

Когда-то я зависела от того, как Кейр Монтгомери заставлял меня себя чувствовать. Я отдала ему всю себя. Я отдала ему свое сердце — а это был первый раз, когда я отдала кому-либо свое сердце. И слепо шагнула в хаос и опустошение, которые олицетворяли его мир.

Таблоиды обожали нас.

Они писали статьи, подробно описывая его прошлые отношения и расставания, и назвали меня девушкой, которая наконец-то изменила того, кого нельзя изменить. Я была упрямой американской принцессой, независимой наследницей, не совершающей ошибки. А он — американским принцем, сыном президента. Прославившийся своим умением кадрить женщин. Нам обоим публика поставила клеймо «не приручаемые» — пока мы не нашли друг друга.

Я верила, что между нами было что-то особенное.

— Серена. — Кейр смахивает волосы с моего лица, наклоняясь, пока наши щеки не соприкасаются. Скользит ладонями по моим рукам, и мое тело дрожит от его прикосновения. — Можем ли мы пойти куда-нибудь и поговорить?

— Нет. — Я качаю головой и отталкиваю его. — Здесь нечего обсуждать. Уходи. Тебе не следовало приходить сюда сегодня.

Я убираю клатч подмышку и мысленно репетирую все, что собираюсь сказать Поппи, когда поймаю ее. Она все спланировала. Спа. Бар. Предупредила Кейра, когда и где мы будем.

Вот что она имела в виду, когда говорила, что нужно вернуть мою жизнь в правильное русло.

— Я все еще люблю тебя, Серена. — Кейр отодвигает пиджак и цепляется пальцами за поясную петлю, демонстрируя тем самым свои узкие бедра. — Значит, я должен тебя отпустить? Позволить тебе уйти просто так?

Я усмехаюсь.

— Да. Ты уже сделал это один раз. Я уверена, что найдешь в себе силы сделать так снова.

Я проталкиваюсь мимо него через двух агентов секретной службы, которых раньше не видела, и направляюсь к выходу из бара.

Сквозь звуки пульсирующей музыки и болтающих посетителей я слышу, как он снова и снова зовет меня по имени.

Но игнорирую его.

И ухожу, ему меня не остановить.

Перед баром стоят два автомобиля такси, и я молюсь, чтобы добраться до одного из них первой. К тому времени, как добираюсь до входной двери, одно такси отъезжает, а группа женщин крутится возле второго.

— Серена! — Кейр снова выкрикивает мое имя, все громче и громче, отказываясь отпустить меня.

Громкие голоса.

Вспышки камер.

Меня зовут люди, не Кейр, быстро выкрикивают вопросы друг за другом.

Серена! Вы вернулись к Кейру Монтгомери?

Серена, вы простили Кейра за измену?

Свадьба состоится?

Серена, можно сделать фотографию?

Смотрите сюда!

Я ослеплена вспышками камер, по крайней мере, дюжины папарацци. Толпа настолько плотная, что я едва могу пробраться сквозь нее. Вокруг меня собирается толпа из завсегдатаев и фотографов, блокирующая любой шанс выбраться. На оживленной улице Манхэттена не видно ни одного такси.

— Идем со мной. — Чья-то рука хватает мою, но я ослепла и не в силах увидеть, кто вытаскивает меня из этого безумия.

Фокусирую зрение вовремя, чтобы увидеть, что меня ведут к черному внедорожнику — тому, в котором я была уже много раз. Агент открывает дверь, и Кейр помогает мне забраться внутрь, и я не борюсь с этим, потому что сейчас у меня нет другого выбора.

Вспышки камер освещают салон машины, несмотря на тонированные стекла.

— У тебя все нормально? — спрашивает он, положив руку на мое колено.

— Я в порядке. — Я отвергаю его прикосновение, отстраняясь. — Пусть меня высадят у «Грэмерси».

Сегодня вечером я сниму номер, подальше от Поппи, подальше от Кейра, подальше от всего этого. А завтра вернусь к Дереку в Рикстон Фоллс.

Я никогда не полагалась ни на кого другого, но прямо сейчас действительно могла бы использовать дозу его фирменного спокойствия. Несмотря ни на что, он был мне опорой с того момента, как вошел в мою жизнь.

Я даже не подозревала, что нуждаюсь в этой скале — скале, от которой никогда не хотела зависеть.

Он — остров безмятежности во всем этом безумии.

Тяжесть пристального взгляда Кейра заставляет меня съежиться. Моя кожа зудит, словно у меня на него аллергия. Я смотрю в окно, наблюдая за уличными указателями, чтобы определить, насколько близко мы подъехали к отелю, и поражаюсь тому, что он не использует это время, чтобы отговорить меня.

Внедорожник останавливается у входа в «Грэмерси», и я открываю дверцу машины до того, как он полностью затормозит.

Кейр бежит за мной.

— Ты должна кое-что знать.

Я останавливаюсь, скрестив руки на груди, и поворачиваюсь к нему лицом.

— Очень в этом сомневаюсь.

Микроавтобус с визгом останавливается позади внедорожника, и группа папарацци выходит из него. Вспышки начинаются снова, и снова. Уверена, что наши с Кейром фотографии стоят немалых денег, учитывая мой публичный крах, скандал и сплетни, вызванные отменой нашей помолвки.

Я оглядываю вестибюль. Им туда нельзя. Мне нужно попасть внутрь.