Утром проснулась резко, несколько секунд таращилась в синие глаза драконенка, который тихо лежал рядом, а потом села, вспоминая ночное происшествие. Взглянула на запястье, которое коснулось тьма, и замерла, разглядывая круглую печать. Выпуклый рисунок, на котором было нарисовано колесо, очень похожее на то, которое крутилось на лесопилке.

— Эй, живая там? — мужские голоса, вскочила и заметалась в поисках штанов, видела же на полке. Рубашка, конечно, до колен, но не стоит щеголять перед чужими мужчинами полураздетой.

— Вставай, чудо мое, — кивнула ребенку, — надеюсь, нам еду принесли.

— Да прибил ее Орсо, как пить дать, прибил, — услышала я визгливый незнакомый голос, — я в ту неделю хотел ночевать, думать, ослаб дух, какой там, еле до калитки дошел.

— Не сравнивай Суару и себя, Рист, тебя Орсо всегда недолюбливал.

— Это еще доказать надо, что Суара, всякий может хозяйкой назваться.

— Не всякий может силой пользоваться, дурень, — а вот и женский голос, ну хоть догадались с собой привести кого-то понимающего.

— А как быть, если этот сучок высохший, никого не признает, как без лесопилки-то? Ни домов новых, ни телег, ни мебели, в других поселках в три шкуры дерут, — все тот же визгливый мужской голос.

— Рист, заткнись, не тебе ныть-то, — это уже Игор, его трубный бас я сразу узнала. Наконец-то нашла среди вороха рубах штаны, правда, пришлось их узлом спереди завязывать.

— Да живая она, — это уже голос Мерека, — чую, я дышит, и ящер живой, неужели Орсо и его пожалел.

Вот гады, они надеялись, что дух бывшего хозяина нас угробит!

— Орсо был хорошим древлянином, кто бы что про него плохое ни говорил, и лет ему было поболее, чем нашему старейшине, не зря лес только его на лесопилку запустил, после войны-то. Пусть дух его спокойно уйдет к роду!

Видно, женщина произнесла какую-то ритуальную фразу, потому что несколько мужских голосов повторили ее слова.

— Эй, Суар, выходи, помрешь с голоду, — голоса были уже ближе. Вдруг накатила тошнота, я оглохла и села там, где стояла на выходе. Драконенок сразу подскочил ко мне. с тревогой посмотрел в глаза. А у меня новые способности открылись. Я теперь чувствовала пространство вокруг дома. Плохо, странно, словно по мне мелкие какие-то муравьишки ползают, тряхнула всем телом, щекотно и неприятно. Крик за окном удивил.

— Суар, ты что творишь? — кричал Мерек.

— Мы с миром! — вторил ему Игор.

— Напугали бедняжку, — женский кряхтящий голос.

— Драконье отродье, она вообще по-нашему говорить может? — визгливый мужской голос.

Я выдохнула и все же решила, что нужно идти за едой, да и узнать, что вокруг меня происходит, тоже нужно.

— Малыш, пошли посмотрим, что нам принесли поесть, — тут же послышались трели в животике драконенка и он покраснел. Я пятерней расчесала свои волосы, взяла за руку ребенка, и мы пошли на улицу. У меня желудок к спине прилип от голода, там не до рулад уже. Даже страх отошел на второй план, так хотелось есть.

В доме ничего не изменилось, пахнет деревом и сушеными травами. Я аккуратно открыла дверь, и мы вышли на крыльцо. Утренняя свежесть тут же пролезла под рубаху, холодя кожу до мурашек, а легкий ветерок взлохматили без того торчащие в разные стороны волосы. Драконенок прижался к моему боку и посмотрел в сторону калитки, где стояла толпа древлян, я перестала радостно жмуриться от вкусных запахов и тоже обратила внимание на притихших незваных гостей.

— Какая она худенькая, девочка совсем, — жалостливо сказала единственная женщина. Одета она была в серое в полоску платье. Никаких изысков, пуговки до горла, платок на голове, скрученный во что-то похожее на тюрбан, в руках большая плетёная корзинка.

— Эта девочка нас смела с пути, как перышки, — проворчал Мерек, а потом крикнул уже мне. — Суар, впусти нас, поговорить нужно.

Я задумалась. Вот женщину с жалостливыми глазами впустить мне хотелось, да и Мерек с Игором мне были уже знакомы, а вот все остальные, мне доверия не внушали. Похожий на суслика мужичек воровато оглядывал двор, второй похожий на лиса, рыжий, что-то вынюхивал, третий вообще походил на ленивца, даже глазами еле хлопал. Целый зверинец собрался.

— Всех не пущу, — сказал я чуть охрипшим голосом, — женщина и вы двое, Мерек и Игор, проходите, остальным нельзя. Что интересно, возмущаться никто не стал, лишь недовольно поморщились. Женщина с опаской открыла калитку, словно чего-то остерегалась, а потом, довольная, пошла по деревянной дорожке к дому, вчерашние мужчины тоже, Мерек вроде даже язык показал рыжему.

— Я Нисса, повариха в таверне Лесного поселка, еду вам принесла, — она оглядела меня и покачала головой, — ты, девочка, с этими разберись, а потом у нас с тобой тоже разговор будет о нашем, девичьем, — она скривилась, но все же сказала, — и твоем питомце.

Я не стала возмущаться на ее слова, сначала пусть расскажут, что тут почем, а потом и буду думать и возмущаться, и вообще, смотрим пока и улыбаемся, особенно когда проплывающая мимо корзинка такие вкусные запахи источает.

Мерек прошёл мимо в гостиную и оглянулся,

— Смотри, Игор, нам так не жить, не зря Орсо считался богачом, мебель старинная, осветители с руин, целые. Эх, все же думаю, в искатели идти, не заработаешь много на собирательстве.

— Я тебе пойду, — возмущённый голос из столовой зоны.

— Тетушка, вы ничего не слышали, — Мерек нагло уселся на диван и вздохнул, рассматривая нас с драконенком.

— Повезло тебе, Суар… а может, и нет.

— Рассказывайте, — строго сказала я и парни переглянулись.

— Это ты сначала рассказывай, — не согласился Мерек, — мне еще перед старейшиной и воеводой доклад держать. Как так получилось, что в лесопилке предательница живет, да еще и с драконом.

— Да какая она предательница, — возмутилась тетушка и стала расставлять на столе всякие тарелочки. Столько веков прошло. Дети, идите, поешьте, потом лясы точить будете.

Я сначала посадила ребёнка, потом села рядом сама, конечно, сначала стоило умыться, но сил бежать к реке не было.

Женщина налила нам в кружки ярко-красного сока и придвинула тарелки. Тут были горячие румяные пирожки, вареные овощи, колбаса, кусочки сыра, правда, странного, чуть голубоватого. Нарезанные толстыми кусками пористый темный хлеб.

— Там в мешках продукты еще, — кивнула на улицу Нисса, — на первое время, а там уже сама поймешь, что есть будете.

Я кивала и уплетала все, до чего дотягивались ручки. Варенье с мельченными орехами, сметана, творог крупными зернами. Драконенку соорудила бутерброд, который он жевал, запивая соком.

Через минут пять отвалилась от стола и с жадностью посмотрела на остатки еды. Но понимала, что после голода резко наедаться не стоит. Драконенок тоже наелся и сейчас осоловело рассматривал гостей.

Мужчины уже облазили всю гостиную и теперь сидели на диване, поглядывая на нас.

Я села напротив них, подвинув небольшое кресло, драконенок тут же залез на руки и сцепил ладони у себя на животе, так ему спокойнее.

— Где мы? — посмотрела я на парней. Нисса убрала свою посуду обратно в корзинку и тоже села на диван, обернулась на замерших мужчин, хмыкнула.

— Я тоже сюда из «круга» попала, — сказала она мне, — только совсем ребёнком, но еще помню, как оно, жить там в впроголодь. Давай я тебе расскажу, как тут все устроено, а парни добавят. Они не знают, что тебе интересно, тут родились. Насколько я знаю, в кругах до сих пор учат детей тому, что в лесу живут изменённые твари и дикие, высланные люди.

Я кивнула и приготовилась слушать.

— Хозяйками Леса или хранительницами всегда были женщины, так уж повелось, что лес допускал до слияния с ним только нас, женский род, — начала Нисса. — Много лет назад, когда в мир пришла беда, мы приняли всех, кто успел спастись, и дали им кров и еду, дали место, где жить. Леса много, и прокормить он может многих. Но драконов это не устраивало, они желали быть хозяевами, как привыкли в своих каменистых долинах. Они женились на древлянках, отдавали за нас своих дочерей, но такова наша природа, что рождаются или драконы, или древляне. А управлять лесом могут только хранительницы. Произошел захват власти в самых верхах, из-за чего наша столица пала, драконы стали насаждать свои порядки, пленив последних из хранительниц, среди них была и твоя далекая бабка, насколько я понимаю. Но хранительницы как-то сумели наложить проклятие на драконов, в лесу их ящер засыпает. — Нисса посмотрела на драконенка, — Ты должна это видеть, в тебе просыпается сила хранительницы, а они видят больше. Даже без своих ипостасей драконы были сильны в военном отношении. Потом были созданы щиты и круги, в которых они стали жить, чтобы сохранить связь с ипостясями.