— Я не могу быть с ней.

— Прости, это не мое дело, — сказала я, — мне жаль.

— В этом нет ее вины, — у Игора заходили желваки под темной кожей, — это я, тварь дрожащая. Я все испортил и не смею просить у нее прощения.

— Если вы истинная пара, то ваше притяжение взаимно, ведь так?

— Я не знаю, хранительница, у меня одна истинная, а у нас мало таких пар, чтобы об этом говорили на всех перекрестках. Я просто знаю, что она моя истинная, потому что мне так сказал лес… А про истинность говорят тихо, чтобы не вызывать зависть других.

Я фыркнула, потом взяла себя в руки. Не знаю ведь, а фыркаю, нельзя плевать на обычаи разумных, с которыми живешь. Если они считают, что истинная пара — это связь, дарованная свыше, то кто я такая, чтобы сомневаться. Вернее, сомневаться я могу, сколько хочу, а вот показывать его другим не нужно.

— Ты будешь каждый день за мной приглядывать? — спросила я о насущном. Очень не хотелось видеть Мерека, который ко мне неровно дышит. И думаю, с ним так как с Игором не договоришься.

— Райян не доверяет Мереку, — сказал Игор, вырывая из меня выдох облегчения, — и думаю, подозревает, что у меня есть истинная, так что следить за тобой буду я.

— Это хорошая новость, потому что я буду учиться каждый день по утрам.

— Я тебя понял, хранительница, —кивнул мне древлянин, остальной путь прошел в тишине. Когда мы подошли к домику, во дворе бродили мои домочадцы.

— Нэнья! —воскликнула Ранима и кинулась ко мне, — Как ты могла уйти так надолго?!

— Я говорила, что учится иду, — мне стало стыдно, могла бы нормально их потрясти, чтобы меня услышали. Ранима вздрогнула, и прошептала мне на ухо:

— За тобой идет Игор.

— Я знаю, — я оторвалась от Ранимы и тут же была обнята за ноги Артаем, — ну, прости малыш, я иногда не думаю, что делаю, голова дурная.

— Что ему тут надо? — Ранима показала на стоявшего чуть в отдалении парня, — Пусть уходит.

Игор словно очнулся и подошел ближе, вытащил из матерчатой сумки завёрнутый в темную грубую бумагу свёрток:

— Это вам, не побрезгуйте, и протянул его мне.

Я не стала выделываться, стоит этому парню разозлится, и он доложит Райяну, что я тут учусь быть сильной. Думаю, медведь найдет способ заставить меня бросить это ненужное ему дело.

— Это мясо, — мне показалось, что Игор покраснел, — на заре охотился. Пол туши отнес в поселок, а это вам.

— Спасибо, — я кивнула парню и с удивлением смотрела, как он быстро несется по дорожке в сторону поселка. Повернулась к Раниме, которая стоит с недовольной миной и смотрит вслед древню с презрением, — Странный какой-то тип, — сказала я подруге. Ранима не ответила, и ухватившись за край свёртка, помогла нести. Не тяжелый, но нести неудобно.

— Мы дружили, — тихо сказала белочка, — когда были детьми. А когда отец погиб, его мама запретила со мной общаться, но он все равно со мной играл. А когда я стала такой, недовертыш… он от меня отвернулся.

Я подозрительно посмотрела на белочку, а потом на мелькнувшую широкую спину древлянина и призадумалась, а не Ранима ли его истинная. Но выспрашивать у девушки я не стала. Мне было неудобно, захочет, сама расскажет, слишком это личное.

Ляжку мяса распаковали и переглянулись, ну как без холодильника. Я вздохнула.

— Пока порежем помельче и посолим, а после похода в посёлок постараюсь придумать, как сохранять мясо, да и другие продукты.

— В поселке есть хладные ямы. Копают глубокие колодцы и устанавливают охладительные артефакты. Но они жуть какие дорогие, не каждый искатель может себе позволить не то, что простой охотник. Все мясо в основном коптят да сушат пластинками.

— Ничего, придумаю чего-нибудь, — махнула рукой.

— Ты сможешь, —уверенно сказала Ранима, и мы споро стали разбирать мясо. То ничего, то всего и много, как всегда, в жизни.

Артай внимательно наблюдал за нами и помогал складывать кусочки по большим чашкам. Разделались за полчаса, правда, большие кости девать некуда, поэтому собрались их отнести в поселок местным собакам.

Перекусили перед дорогой и собрав мои поделки в сундук, который довольно носился рядом, потопали в сторону поселка. Мне было страшно, потому что это первый «выход в люди» здесь у древлян. Ранима тряслась, потому что в посёлке к ней относились как к какому-то отбросу. А вот Артай ничего не боялся, ехал верхом на сундуке и весело стучал пятками по лакированному боку.

Лес резко оборвался, и показались крыши деревянных домов, утопающие в зелени. Поселок располагался в небольшой низине. Солнце светило так ярко, что видны были самые дальние домишки поселка. Я жмурилась, любуясь синим небом, стайками птичек, которые галдящей стаей проносились над головой, и собиралась с духом перед испытаниями. А что они будут, я не сомневалась.

Дорожка превратилась в широкую поселковую дорогу, которая по мере того, как мы углублялись в поселок, приобретала вид, мощёного каменными плитами древнего тракта. Я так поняла, что это была главная улица. Тут и дома были масштабнее, с двумя и даже тремя этажами, и вид ухоженней, чем на тех дорожках, которые тонкими ручейками отходили в стороны от главной улицы, петляя в зелени. Казалось, что главная улица и эти мелкие тропки, мощенные деревянными досками, были из разных эпох, думаю, что я права в своем первом впечатлении.

Дома, которые были на второстепенных дорогах, казались намного проще, одноэтажные, но не лишённые своего милого очарования и деревенского уюта. Кругом, куда хватало глаз, были грядки, росли плодовые деревца, лекарственные травки и мята, много мяты.

В посёлке ощущалась жизнь, пахло сдобой, брехали собаки, раздавался гул от человеческих голосов, а вдалеке слышен был стук молотка.

Сундук с Артаем на крышке вырвался вперед и под смех мальчишки поскакал по каменным плитам дороги. Из окна дома, мимо которого мы проходили, выглянула девчушка и, увидев странную картину, шарахнулась внутрь дома.

— Артай назад, — сказала я в голос и дала команду сундуку по зеленым ниточкам, чтобы шел к нам. Сундук сейчас походил на дурашливого пса, который готов носится везде, где только можно, единственная радость он не мог метить углы и не тявкал.

Парочка вернулась к нам и больше далеко не отходила. Мы прошли еще несколько десятков метров, пока нам не открылась небольшая площадь, с мелким фонтанчиком и небольшим ответвлением право. И там, в этом проулке был рынок. Лавки с разнообразной едой, и люди, медленно бродившие между прилавками с разговорами. Нас заметили не сразу, а когда заметили, стали оглядываться и показывать пальцами. Я взбодрилась, так как заметила за спиной собиравшуюся немалую толпу поселковых. Все глазели на нас с удивлением, но без угрозы. Естественно, наш сундук побил все рекорды по вниманию, а у местной малышни, которая выглядывала из-за юбок своих мамаш, езда, Артая верхом, вызывала изрядную зависть.

— Анэнья, — послышался знакомый голос, и к нам подошла Нисса, — как же я рада, что ты пришла.

Женщина подышала, чтобы привести дыхание, видимо, когда узнала новость и неслась из всех сил и посмотрела на сундук, старательно делая вид, что Артая и Ранимы рядом со мной нет.

— Давай я помогу тебе, покажу тут все, — Я подозрительно посмотрела на женщину. Она вызвалась помогать нам с первого дня, но я-то теперь знала, что она хочет женить на мне своего сына. Я была ей благодарна за помощь, но совершенно не понимала, как мать. Почему она не видит, что сын-то уже взрослый и вправе сам решать, как ему жить. Тем более если истинная пара такая благость, почему они игнорируют пару Игора. В конце концов, я сдалась, мне нужен провожатый:

— Давай сначала рынок, а потом уже по гостям, нам еще по светлу нужно до дома дойти.

— Хорошо, — тут же согласилась древлянка и повела нас в тупичок, откуда уже выглядывали взволнованные продавцы и любопытные покупатели. — А ты что хочешь, покупать или продавать?

— И то и другое, а что, есть какие-то проблемы?