Я хватаю ее и сажаю к себе на колени, прежде чем она успевает закончить. Омейка смеется и обхватывает меня руками и ногами, когда я с глухим стуком падаю обратно на кровать.

— Женщина, сегодня ты уже дважды чуть не убила меня. Я думал, ты больше не хочешь меня видеть. Я думал, что причинил тебе боль!

Она сжимает меня крепче.

— Нет. Вовсе нет, — она извивается. — На самом деле, я почти уверена, что буду готова ко второму раунду, если ты дашь мне несколько минут.

Я стону. Я должен рассказать ей об остальном. О том, что технически она моя пара. Только я слишком поражен своей удачей, чтобы испытывать судьбу. Я не буду отпугивать ее сейчас. Шаг за шагом.

— Никакого второго раунда, пока ты не отдохнешь. Теперь скажи мне, что ты хочешь съесть, я принесу тебе. Все, что захочешь. Я прикажу принести.

Хотя я уже снова возбужден и с кончика моего члена стекают дымящиеся капли, я беру полотенце и вытираю ее. Я не могу удержаться от паузы, любуясь видом моей красной спермы, вытекающей из ее розовых складочек. Возможно, это одна из самых совершенных вещей, которые я когда-либо видел. Я должен остановить себя от того, чтобы вернуться к Омейке и затолкать семя обратно в нее большим пальцем.

Я не могу сделать ничего, что могло бы поставить это под угрозу. Мне чертовски повезло, что такое создание, как она, вообще посмотрело на меня дважды. Я не могу поверить, что она даже думала о том, чтобы проводить со мной время, когда я ей не плачу. Это похоже на сон.

Я хочу как можно дольше воздерживаться от того, чтобы снова овладеть ею, чтобы убедиться, что ей будет настолько хорошо, насколько это возможно. Я только надеюсь, что она выдержит этот гон. Мне нужно будет кончать снова и снова, до утра, пока гон не ослабнет. Но не обязательно кончать внутрь ее маленького тела. Я могу сдержаться.

Может быть, только может быть, если я буду относиться к ней как к драгоценности, которой она является, однажды она может подумать о том, чтобы стать моей парой. Поэтому я заказываю ящик шампанского, дорогие сыры, пирожные и деликатесы от лучших пекарей города. Я заказываю свежие фрукты и столько цветов, что ими можно заполнить квартиру, хотя мы уезжаем в Хартстоун примерно через день. Это не имеет значения.

Ничто не имеет значения, кроме того, чтобы она была счастлива. Каждую минуту каждого дня, пока у меня есть шанс.



В среду вечером я потираю лицо руками, пытаясь заставить уставшие глаза сфокусироваться еще на одной странице этого чертового биржевого контракта, пытаясь закончить с ним. Я уже задержался дольше, чем намеревался. Омейка будет ждать меня, чтобы пойти на шикарный ужин, который я запланировал сегодня вечером.

Я не могу поверить, что ее маленькое тело вообще приняло меня, не говоря уже о нескольких разах за вечер. Я сбился со счета. Потом снова на следующий день. К концу ей было больно. Я знаю, что так и было. Она не признавалась в этом, пока я не заставил ее. Даже тогда это было скорее со смехом, чем с обвинением.

Она чертово чудо. Моя куна. Мне просто нужно придумать, как сообщить ей, что я сделал.

Испытывая чувство вины, я, возможно, перестарался и забронировал столик в семи лучших ресторанах Хартстоуна, чтобы отпраздновать это событие. Я не представлял, насколько ужасно было бы пойти на такой шаг, и даже не надеялся, что она захочет быть моей по-настоящему. Но теперь она согласна, и я в восторге, но не могу отделаться от мысли, что в любой момент она образумится. Теперь я не плачý, у меня нет абсолютно никакой власти над ней, и это пугает меня. Единственное, что сохраняет мне рассудок, — это то, как она смотрит на меня, словно она действительно имеет в виду каждое слово, которое произносит.

Наконец дочитав страницу, я закрываю файл и блокирую экран. Я встаю и потягиваюсь, постанывая от затекших суставов, мой напряженный разум устал сильнее обычного. Стук в дверь заставляет меня поднять глаза.

Баббрур входит в дверь с немного встревоженным видом и протягивает мне какие-то бумаги.

— Добрый вечер, сэр. Вы направляетесь домой? Я надеялся застать вас. Мне просто нужно, чтобы вы проверили это, прежде чем уйдете.

Я хмурюсь.

— Они не могут подождать до завтра? Я уже опаздываю.

Он морщится.

— Боюсь, что нет, сэр. Заявки на тендер должны быть поданы сегодня. Я уже попросил отсрочку до девяти вечера, чтобы успеть все закончить.

Я вздыхаю. Моя неожиданная поездка в Исландию задержала здесь дела. Теперь мои сотрудники работают сверхурочно, чтобы компенсировать это. Это не их вина, что в последнее время я, кажется, не могу сосредоточиться ни на чем, кроме Омейки.

Протягивая руку, я беру документы и снова сажусь.

— Спасибо. Я закончу с ними и занесу их тебе, когда буду уходить. И я хочу, чтобы на этой неделе у тебя было немного свободного времени.

Он смотрит на меня, моргая.

— Вы уверены?

Я раздражаюсь.

— Да, я уверен. Ты слишком много работал сверхурочно. Не думай, что я не знаю этого. Это моя вина, что все происходит в такой спешке.

— Ах… спасибо, сэр, — он нервно переминается с ноги на ногу.

Я отмахиваюсь от него.

— Продолжай. Пойди купи кусок торта в пекарне дальше по улице и запиши его на счет компании. Я закончу с этим, как только смогу, — гномы обожают сладости.

Мне требуется всего полчаса, чтобы просмотреть документы и подписать их. Когда я забираю свою сумку, прошу Труббни подогнать машину и прохожу мимо стола Баббрура, его там нет. Надеюсь, это означает, что он вышел перекусить. В последнее время он выглядит немного похудевшим и всегда на взводе. Мне следует лучше заботиться о своих людях.

Когда я забираю Омейку и она садится в машину рядом со мной, кладя свою маленькую ручку мне на бедро, все тревоги сгорают во вспышке тепла, и мне становится уютно от одного ее вида. Она улыбается и ведет светскую беседу всю дорогу до ресторана, не смущаясь тем, насколько я тих, когда просто хочу погреться в ее присутствии.

Она написала новую главу в своей энциклопедии монстров о кракенах и о том, как они определяют своих суженых. Я снова впечатлен масштабом ее проекта и ее стремлением систематизировать все полезные знания, которыми мы все должны поделиться. Поразительно, что никто раньше не додумался до чего-то подобного. Мы все делим этот мир.

Пока мы идем от машины к ресторану, она вкладывает свою маленькую ручку в мою. Несмотря на то, что она могла бы выбрать кого-то в сто раз лучше меня, я не позволяю себе потерять лицо перед наблюдающими и даже ловлю себя на улыбке, замечая, как расширяются глаза официантки, когда мы входим. Я говорю себе, что она просто поражена красотой Омейки, что вполне может быть правдой. На самом деле улыбка, которой она одаривает нас после первоначального шока, вполне эту версию подтверждает.



18

Омейка

Я недоверчиво смотрю на электронное письмо.

Дорогая мисс Торнтон,

Мы с сожалением сообщаем вам, что вы уволены с вашей должности в Государственной библиотеке Хартстоуна в связи с выявлением неподобающего поведения.

Ваша последняя смена была 3 сентября. Вы получите компенсацию за все неизрасходованные отпускные дни и окончательные выплаты 9 сентября.

Из-за характера причин вашего увольнения вы не имеете права на рекомендации. Ваше дело уже было рассмотрено. Таким образом, апелляция невозможна.

Личные вещи вы можете забрать по предварительной записи в нерабочее время.

С уважением,

Гарольд Бербанк

Департамент СМИ и информационных технологий

Я действительно никогда не думала, что меня уволят. И все из-за такого мелкого разногласия.

Что мне теперь делать? Я не могу вернуться к Чудовищным Сделкам и найти другого клиента. Дайну это не понравилось бы. Но теперь он мне не платит, и я не получаю дохода от библиотеки. Я в беде. Даже рекомендаций нет.