— Меня уволили, — я вздыхаю. — Оказывается, они не согласны, что библиотека должна быть местом обучения.

Меня сводит с ума мысль об этом. И теперь этим детям, вероятно, придется полагаться на всевозможную дезинформацию и порнографию, чтобы учиться, а господь свидетель, это вредно для здоровья.

— Возмутительно! Ты будешь бороться с этим?

Я качаю головой.

— Нет смысла. Даже если я верну себе работу, мне никогда не позволят делать то, во что я верю. Я не смогу так. Думаю, мне придется искать новую работу. Хотя я не знаю какую.

— Ты не обязана. Нет, если ты не хочешь. Я бы поддержал тебя.

— Нет. Ты очень добр, но я не могу допустить, чтобы ты давал мне деньги. Это слишком похоже на секс-работу, а мы это уже прошли.

— Это не так, — ворчит он.

Я беру его большую ладонь между двумя своими маленькими и целую ее.

— Нет, Дайн. Не сейчас. Позволь мне найти работу и содержать себя. Однако ты все равно можешь платить за эти изысканные ужины, если настаиваешь.

Он фыркает, но я вижу мягкую улыбку, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты не можешь помешать мне сделать хотя бы это.

Ужин потрясающий. Ресторан переполнен людьми, и на этот раз вместо отдельной кабинки или кабинета мы находимся посреди оживленного главного зала, в окружении других столиков, смеха и музыки. Я сижу на диване, прижавшись к Дайну среди ярко раскрашенных стен ресторана. Он обнимает меня мускулистой рукой и запихивает тако в рот целиком, как канапе, в то время как я изо всех сил стараюсь есть аккуратно.

Я слизываю соль с ободка своей второй маргариты, когда звонит его телефон.

Дайн хмуро смотрит на него.

— Прости меня. Это Баббрур.

Я улыбаюсь.

— Все в порядке. Я не возражаю. Отвечай.

Как только он это делает, его хмурые морщины становятся глубже. Новости явно не из приятных.



19

Хисондайн

— Мы не выиграли тендер, сэр, — в голосе Баббрура слышны обычные нотки вины и тоски. Парню действительно нужен отпуск.

— Кто получил контракт?

— Я все еще пытаюсь это узнать…

— Ну, блядь, выясни э… — маленькая рука Омейки на моем бедре и хмурая складка между ее бровями заставляют меня остановиться и сделать глубокий вдох. — Пожалуйста, узнай. Мне нужно знать, почему они обошли нас на этот раз.

— Да, сэр, — Баббрур вешает трубку, и я поворачиваюсь к Омейке.

— Прости.

— Все в порядке?

Я вздыхаю.

— Я надеялся выиграть тендер на расширение автомагистрали. Я думал, это решенный вопрос. Я управляю всеми платными дорогами. Но, похоже, моя заявка была недостаточно хороша.

Она трется о мое бедро, и, конечно, все мое тело загорается совершенно другим пламенем.

— Это отстой. Это вызовет проблемы?

— Возможно. Новая дорога будет соединена с М3, и, как минимум, строительство нарушит движение и лишит меня дохода, — я хмурюсь. — Держу пари, они не выбрали мою компанию, потому что какой-то ублюдок придумал более дешевый вариант, который не предполагает эстакады. Однако для этого им придется срезать путь прямо через Литтл Скаклифф.

Глаза Омейки расширяются.

— Коппер-стрит? Там находится салон моей тети. Я знаю, кто получил этот контракт, детка, но тебе это не понравится.

Я пристально смотрю на нее.

— Правда?

Она мрачно кивает.

— Ты эм… ты помнишь клиента, с которым я была на свидании, когда ты ворвался в ресторан и украл меня?

Я рычу.

— Невозможно, черт возьми, украсть то, что никому не принадлежит.

Она смеется, и ее рука скользит выше по моему бедру.

— Ммм, верно. Но ты помнишь его? Антонио Груффио?

Я ворчу.

— Самодовольный маленький козел.

— Я думаю, ты имеешь в виду сатир.

— Неважно. Впрочем, я был прав. Не так ли? Он собирается снести всю эту улицу и ради чего? Чтобы сэкономить несколько долларов, когда есть решение лучше.

Она кивает.

— Моя тетя и моя мама пытаются собрать средства, чтобы оспорить это в суде, но до этого еще далеко.

Я ухмыляюсь.

— С этим я могу помочь. Но… — я замолкаю, когда мой телефон звонит снова. Я уверен, что это мой помощник, я отвечаю на звонок, чтобы сказать ему, что я уже знаю, кто выиграл тендер.

— Да. Продолжай. Хотя ты слишком медлителен. У меня уже есть информация.

— О… эээ. Отлично.

Я собираюсь повесить трубку, когда он останавливает меня.

— Сэр, есть еще кое-что.

— Что? — официантка за соседним столиком оборачивается на мой грубый лай. Я смягчаю тон. — Что еще?

— Боюсь, вам, вероятно, нужно посмотреть новости.

— Новости? Это может подождать?

— Боюсь, что нет, сэр. И, эм, я просто хочу, чтобы вы знали, что это был не я, — он вешает трубку, прежде чем я успеваю попросить его объясниться. Со вздохом я открываю свое новостное приложение, и третья статья в Хартстоун Пресс мгновенно заставляет меня вскипеть.

Инженерный магнат Хартстоуна обвиняется в травле персонала.

Хуже всего то, что моя кипящая сердцевина недостаточно горяча, чтобы притупить боль от того, что это неприятно близко к правде. Не слишком ли усердно я заставлял их работать в последнее время? Также верно, что иногда мне трудно контролировать свой троллий нрав.

Омейка заглядывает мне через плечо и сердито фыркает.

— Это чушь собачья!

— Неужели? — я думаю о реакции Баббрура и о том, как он закончил разговор еще до того, как я посмотрел новости.

— Детка, — глубокие карие глаза Омейки изучают мои. — Ты же не собираешься их слушать, не так ли?

— Что, если они правы? Я плачу намного больше, чем положено, а сохранение персонала по-прежнему не на таком уровне, как хотелось бы.

Она слегка улыбается мне.

— Ну, ты иногда бываешь сварливым, но сварливость и травля — это не одно и то же. Ты справедливо относишься к своим сотрудникам, не так ли?

Я откладываю планшет и сосредотачиваюсь на том, что она говорит. Я никогда не увольнял сотрудника без причины. Я всегда компенсирую сверхурочные часы или дополнительные обязанности. Но я действительно сомневаюсь, что мог бы быть лучше.

— Возможно.

— Ты всегда можешь нанять кого-нибудь, кто разберется в этом вопросе за тебя. Найди кого-нибудь внутри компании.

— Это неплохая идея. На самом деле это отличная идея. Это не принесет мне контракт на строительство автомагистрали, но может помочь восстановить мою репутацию.

— Что ж, давай посмотрим. Если мы сможем возбудить дело против сноса Литтл Скаклиффа, тогда ты все равно можешь получить контракт.

Я улыбаюсь ей.

— Как тебе всегда удается заставить все казаться таким простым? Как будто все обязательно получится хорошо?

— Правда? Я надеюсь на это, потому что ты всегда заставляешь меня чувствовать, что так и будет.

Я испустил еще один долгий вздох.

— Я испортил сегодняшний вечер? Я хотел сделать его особенным.

— Конечно, нет.

Однако мне приходит в голову кое-что, и, как бы мне это ни было неприятно, я знаю, что это понравится Омейке.

— Есть еще одно место, куда я хотел бы отвести тебя, когда мы закончим здесь.

— Домой? — она преувеличенно двигает бровями.

Я смеюсь.

— Естественно, но сначала в другое месте.

— Ну, тогда веди. Я готова. Мне всегда нравится, когда ты планируешь сюрпризы.

Я расплатился по счету, и мы выходим из ресторана рука об руку. Я не сержусь. Я почти даже не думаю о новостной статье, или о несостоявшемся контракте, или о чем-либо еще из этого. Я потею, но это только из-за моего нелепой неприязни к высоте.



Часовая башня построена недавно. Моя компания разработала этот классический проект, но он был завершен всего два года назад. И я почти уверен, что у меня все еще есть код доступа.

Омейка слегка дрожит от прохладного ночного ветерка и теснее прижимается ко мне, пока я роюсь в своем планшете в поисках документа, где я веду учет этих вещей.