Смеющееся лицо человека с рыжеватой бородкой.
Искаженное ужасом красивое лицо темноволосой женщины.
Надменный аристократический профиль мужчины с белыми, как снег волосами.
Бледная фигура девушки с алым цветком в руках.
Он хотел крикнуть ей, чтобы она обернулась, но из груди вырвалось лишь рычание, а силуэт продолжал удаляться от него. Он рванулся за ней, но её уже не было, только алые лепестки, кружась, опадали на землю, словно капли крови. Кровь!
Ворген содрогнулся всем телом и, устремив стремительно заволакивающийся багровой завесой взор на ярко-желтый диск луны в темном небе, протяжно завыл.
Лика обеими руками придерживала голову дренейки, стараясь, по возможности, смягчить тряску и толчки, неизбежные во время поездки по старой дороге, которой следовал сейчас Атуин.
Элисия снова впала в какое-то подобие сна, словно в полузабытье. Глаза ее оставались широко раскрытыми, но вряд ли она осознавала, где находится и что происходит. Она не отвечала на попытки гномки заговорить с нею и не реагировала на прикосновения.
Вздохнув, Лика решила набрать побольше перевязочного материала, чтобы подложить его под голову дренейки и укрыть её. Она отползла в дальний угол телеги, пытаясь найти впотьмах сумку с шерстяными и шелковыми тканями.
Когда её глаза несколько привыкли к темноте, она сумела различить нужный ей мешок с перевязочным материалом. Лика уже ухватилась за него, когда, внезапно, её ухо уловило какие-то странные звуки, напоминавшие хрипение. Ей показалось, что там мелькнуло какое-то шевеление. Лика замерла. Затаив дыхание, с колотящимся сердцем, она напряженно вглядывалась в темноту, боясь пошевелиться.
«Может, крыса?» - промелькнула мысль у неё в голове. Крыс она не боялась – на заброшенных фермах Гномбурга их водилось немало, и, в своё время, она даже участвовала в охоте на них, устраиваемой соседскими мальчишками-гномами.
В это время колесо телеги подпрыгнуло на ухабе, Атуин тряхнуло, Лика, не, удержавшись, упала на колени и в этот же миг отчетливо различила приглушенный вскрик, раздавшийся прямо перед ней.
-Кто здесь? – выпалила она первое, что пришло ей в голову.
Ответа не последовало. Внезапно, Лика вспомнила про кристалл, который ей впопыхах сунул в порту кто-то из братьев, и который до сих пор лежал в её сумочке. Торопливо расстегнув её, она вытащила светившийся ровным белым светом камень, и подняла его в вытянутой руке над головой. В матовом свечении граней кристалла она увидела пару ног, обутых в грязные стоптанные башмаки, рваные потертые штанины, измазанные сажей, кожаный жилет с металлическими заклепками, покрытый пятнами крови и, наконец, бритую голову забившегося в угол гнома.
Лика сразу узнала его, несмотря на залитое кровью лицо.
-Штепсель? – произнесла она в изумлении.
Гном поднял на неё взгляд и слабая улыбка промелькнула на его губах.
-Это опять ты, - прохрипел он, и закашлялся.
Лика обратила внимание на рану на его груди, из которой, в такт кашлевым точкам выделялись темные сгустки крови.
Штепсель откинулся на мешки и затих, разевая рот, словно рыба, выброшенная из воды на берег.
Ему явно не хватало воздуха, одной рукой он пытался заткнуть рану, другой – опирался на стоявший рядом сундук, стараясь принять сидячее положение с наклоном.
Лике казалось, что всё это происходит в каком-то сне.
Не сознавая сама до конца, что делает, она опустилась на колени рядом с хрипящим гномом и коснулась ладонями перепачканного копотью и кровью лба.
На какой-то миг она словно перенеслась в мыслях в тот день, когда впервые увидела его на площади Ремесленного Квартала, связанного, тоже в крови, но нахально улыбавшегося и осыпавшего стражников ругательствами.
Потом – в камере, где они сидели рядом и разговаривали, а под ногами шныряли крысы.
Наконец – в переулке, где двое вооруженных верзил удирали от него, как от чумы.
Лика чувствовала, как её силы вливаются в тело гнома, лежащего перед ней полу. У неё начало темнеть в глазах и закладывать уши.
Очередной толчок телеги вернул её в чувство. Она открыла глаза, и обнаружила, что лежит на полу рядом с гномом. Рана на его груди, казалось, затянулась – кровь уже не выливалась из неё при каждом движении груди, дыхание было ровным и чистым – Штепсель спал.
Лика поднялась и села, ощущая ватную слабость в ногах. Она смотрела на лежащего перед ней и сопящего во сне гнома, и её не покидало чувство, словно ей снится какой-то странный сон. Всё это казалось нереальным, и ночной пожар, и обезумевшая дренейка, и этот опасный бунтовщик, который каким-то образом оказался на борту Атуина. И она решительно не представляла, что ей делать дальше.
Внезапно послышавшийся шум снаружи заставил её вздрогнуть. Раздавались чьи-то крики, отрывистая речь всадников, ржание лошадей. Атуин сбавил скорость и затормозил.
Лика выглянула из-за полога. В мечущемся свете факелов она разглядела фигуры стражников, съехавшихся к капитану Сэмуэльсону. Какой-то человек, размахивая руками, что-то горячо говорил, указывая в сторону переулка. Билли спрыгнул с сиденья и направился к ним. Вилли отогнул край полога и заглянул в кузов.
-Как она? – спросил он, кивая на Элисию, -Спит?
Лика лишь растерянно кивнула в ответ.
Дворф покачал головой. –Что-то не так с этой девчонкой, - сказал он, -Надо бы показать её Зеборию…
В это время Билли с капитаном приблизились к ним.
-Придется сделать небольшой крюк, - сказал дворф, хмурясь, - Там неподалеку найдено тело, возможно, потребуется наша помощь, да и эскорт наш, кажется, единственная стража на весь квартал…
-Это не задержит вас надолго, - подал голос Сэмуэльсон, -Мы уже почти на месте, и я незамедлительно отпущу вас, разумеется, с сопровождением.
Вилли пожал плечами, снова занимая место рядом с сиденьем водителя.
Лика перевела дух, и снова склонилась над дренейкой, которая, похоже, начала приходить в себя. Она судорожно вздохнула, веки её затрепетали.
-Эля, - вполголоса позвала её Лика, -Ты меня слышишь?
Дренейка попыталась приподняться, и Лика помогла ей, осторожно придерживая её.
-Где я? – пробормотала дренейка, -Где Рандис?
-Рандис? – Лика непонимающе уставилась на неё, -Это тот парень, с которым ты была в таверне?
-В таверне? – непонимающе переспросила дренейка и нахмурилась, словно припоминая, -Да… Наверное… Я плохо помню. Я была в портовом квартале… Кажется, начался пожар… Или это был сон? У меня был приступ, наверное.
-Ты была в таверне, в портовом квартале, - стараясь, чтобы голос звучал успокаивающе, подтвердила Лика, -И там, действительно, был пожар. А потом у тебя случился приступ.
Она хотела спросить дренейку, что ей известно об этих приступах, но в этот миг Атуин дернулся и резко остановился, из-за чего они обе упали на дно телеги.
Зазвенели шпоры спешившихся всадников, разом заговорило несколько людей, через неплотно прикрытый полог Атуина бил свет фонарей. Лика выглянула наружу. Широкие спины спешившихся стражников загораживали ей обзор, и она осторожно вылезла из кузова.
Капитан Сэмуэльсон и стражники образовали полукруг, отгораживая от столпившихся зевак тело распростертой на земле женщины. На её лице, обращенном кверху, с широко раскрытыми глазами, застыло изумленное выражение. Густые черные волосы, разметавшиеся по земле, были слипшимися от потёков крови, выглядевшей темной в свете факелов. Страшная широкая рваная рана, пересекающая шею, не оставляла сомнений в смертельности нанесшего её удара, и Лика, словно парализованная, не могла отвести от неё взгляда.
Вилли опустился на колено рядом с женщиной, осторожно коснулся её шеи и покачал головой.
-С момента смерти прошло уже не меньше получаса, - сказал он.
-Мы обнаружили её около пятнадцати минут назад, -тихо проговорил человек в темной долгополой тунике, -И сразу послали за стражей.
Лика всмотрелась в лицо говорившего человека и узнала его - всего лишь накануне утром (а, казалось –целую вечность назад) он помогал ей укладывать в Атуин бесчувственных дворфов. Кажется, его звали Джардет.
