— Не забывайте, что теперь там сплошной лес, — напомнил Трумпкин. — К тому же придется тратить время на всякие уловки и хитрости, чтобы избежать вражеских постов и дозоров.

— Сначала надо подумать, — сказал Эдмунд, — следует ли вообще идти тем маршрутом, каким воспользовался наш Дорогой Маленький Друг.

— Пожалуйста, если вы меня любите, больше не называйте меня так, — попросил гном.

— Ладно, — великодушно согласился Эдмунд. — Буду звать вас наш Д.М.Д.

— О Эдмунд, — укоризненно покачала головой Сьюзен. — Сколько раз можно напоминать ему это неудачное выражение?

— Не беспокойтесь, девочка... простите, я хотел сказать, ваше величество! — улыбаясь, отозвался Трумпкин. — Шутка — не крапива, волдыри не вскочат.

С тех пор все они частенько называли его наш Д.М.Д., забыв, что это означает.

— Я хотел сказать, — продолжал Эдмунд, — совсем не обязательно идти той же самой дорогой. Почему бы нам не проплыть на лодке чуточку южнее до залива Зеркальные Воды? Если мы проплывем по этому заливу до самого конца и, высадившись, пройдем немного на север, то окажемся прямо за холмом Каменного Стола. На море мы будем в полной безопасности. Если мы сейчас же, не откладывая, выйдем в море, то к вечеру высадимся у Зеркальных Вод, поспим несколько часов, а рано утром будем уже с королем Каспианом.

— Как хорошо, что вы знаете побережье, — воскликнул Трумпкин. — У нас никто даже не слыхал про эти Зеркальные Воды.

— А что мы будем есть? — спросила Сьюзен.

— Ох! — вздохнула Люси. — Обойдемся одними яблоками! Давайте не будем ничего искать. Ведь у нас уйма дел, а мы почти два дня потеряли попусту.

— Согласен с тобой, малышка, — присоединился к ней Эдмунд.

— А то еще кому-нибудь взбредет в голову снова приспособить мою шляпу вместо корзины для рыбы.

Из одного плаща-дождевика они сделали что-то вроде мешка и насыпали в него побольше яблок. Потом вновь напились из колодца, зная, что, пока они не причалят в верховьях залива, пресной воды им не видать. И пошли из замка через лес к берегу, где была привязана лодка. Детям было очень грустно покидать Каир-Паравель: его руины снова казались им домом.

— Нашему Д.М.Д. лучше всего сесть у руля, — предложил Питер, — а мы с Эдом будем грести. Хотя подождите немного. Давайте пока снимем с себя кольчуги. Солнце очень сильно греет, а как только займемся работой, станет совсем жарко. Девочкам лучше всего устроиться на носу, смотреть, что впереди, и указывать направление Д.М.Д., потому что он не знает побережья. Сейчас надо править прямо в открытое море, пока остров не останется позади.

Вскоре лесистый зеленый берег начал удаляться. Его маленькие мысы и бухточки стали неразличимы, а в море появились слабые волны. Лодка мерно опускалась и приподнималась. Все шире и шире раскидывалось море. Вокруг лодки оно было зеленым и пенным, но в отдалении, ближе к горизонту, начинало синеть. Остро пахло солью, и было очень тихо — только легкий шорох воздуха, рассекаемого веслами, легкие всплески при гребках, мягкие шлепки волн в борта лодки да поскрипывание уключин... Солнце припекало все сильнее.

Люси и Сьюзен было очень приятно сидеть на носу лодки и, перегибаясь за борт, погружать руки в морскую воду; правда, последнее им удавалось очень редко. Отчетливо виднелось морское дно: чистый светлый песок с разбросанными тут и там пурпурными пятнами водорослей.

— Совсем как в старину, — вздохнула Люси. — Помнишь, как мы плавали на Теребинты и в Гальму, и к Семи Островам? А путешествие к Уединенным Островам?

— Помню, — отвечала Сьюзен. — А помнишь наш корабль “Морская Звезда”? На носу голова лебедя, а по бортам резные лебединые крылья, которые доходили почти до самой ватерлинии...

— Да... И шелковые паруса, и огромный фонарь на корме...

— А какие были пиры, и сколько музыки...

— Помнишь, как музыканты устраивались вверху, на реях, и 

начинали играть на флейтах? Казалось, будто музыка льется с самого неба.

Вскоре Сьюзен сменила на веслах Эдмунда, а он перешел вперед и сел рядом с Люси. Они уже миновали остров и теперь держались ближе к берегу, который тянулся справа, по-прежнему заросший сплошным непроходимым лесом. Этот вид мог бы показаться очаровательным, если бы они не помнили, каким был этот берег в их время — открытый и приветливый, овеваемый прохладным морским ветерком и весь полный веселого, дружелюбного народа...

— Уф! — перевел дыхание Питер. — Должен признать, работка довольно утомительная.

— Можно, я тоже немного поработаю веслами? — вызвалась Люси.

— Весла слишком велики для тебя, — резко ответил Питер, не потому что испытывал раздражение, просто у него уже не оставалось сил для разговоров.

Сьюзен и мальчики по очереди сменяли друг друга на веслах и совсем выбились из сил. Наконец, обогнув последний мыс, лодка вошла в залив Зеркальные Воды. Люси, хоть и не гребла, тоже чувствовала себя неважно. Голова у нее разболелась из-за того, что она столько часов провела на жаре, под открытым солнцем. Даже Трумпкин думал только о том, когда же наконец закончится это плавание. Скамья, на которой он сидел за рулем, была рассчитана на человека, а не на гнома. Поэтому ноги его не доставали до днища лодки, а каждый знает, как неудобно и трудно сидеть таким образом даже в течение десяти минут.

И так как все чувствовали себя очень усталыми, то и настроение заметно упало. Отправляясь в путь, дети стремились только к тому, чтобы побыстрее найти Каспиана. Теперь они начали задумываться, что будут делать, когда найдут принца. Как горстке гномов и лесных тварей, которые всю жизнь только скрывались, можно будет справиться с целой армией взрослых людей?

Смеркалось. Они все еще плыли по Зеркальным Водам, весла поднимались и опускались все реже, а берега проплывали мимо все медленнее... Чем гуще становились сумерки, тем ближе сходились берега залива. И вскоре деревья, нависавшие над водой, уже сомкнули у них над головами свои ветви. Здесь было еще тише. Рокот прибоя давно уже стих где-то позади. Теперь они слышали с обеих сторон журчание речек и ручейков, стекавших в Зеркальные Воды.

Когда наконец наши путешественники пристали к берегу, они были такими уставшими, что не стали даже разжигать костер. Решено было поужинать яблоками и не тратить силы на ловлю рыбы или охоту. Несмотря на то, что прошел уже целый день, съели совсем мало, потому что казалось — никогда в жизни им не захочется даже смотреть на яблоки. Молча пожевав, они сдвинулись поближе и легли, тесно прижавшись друг к другу, на постель из мха и сухих листьев между четырьмя большими буками.

Все, кроме Люси, заснули почти мгновенно. Она устала меньше остальных и видимо поэтому долго ворочалась — никак не могла устроиться поудобней. К тому же она успела забыть, как умеют храпеть гномы. Люси, конечно, знала, что лучший способ заснуть — это вообще не думать о сне, поэтому лежала с открытыми глазами и думала о всякой всячине. Через просветы в папоротнике и кронах деревьев она видела и блики света на воде залива, и небо над головой.

Не в силах заснуть из-за волнующих воспоминаний, она после стольких лет снова увидела над собой яркие нарнианские звезды. Так уж получилось, что эти звезды были ей ближе и роднее, чем звезды нашего мира. Ведь будучи королевой Нарнии, она ложилась спать намного позже, чем укладывают детей в Англии, и поэтому английских звезд она по-настоящему и не видела. И вот теперь они, звезды Нарнии, снова светили ей. Оттуда, где она лежала, ей были видны созвездия Корабля, Молота, Леопарда.

— Мой милый, добрый старый Леопард, — тихонько мурлыкала она и чувствовала себя совершенно счастливой.

Понемногу ею завладевала странная мечтательная бессонница. Вместо того, чтобы погрузиться в дремоту, она почувствовала, что в голове у нее становится все яснее. Гладь залива засияла ярче, и она поняла, что на небо взошла луна, которую от нее закрывали деревья. И вдруг она ощутила полную уверенность, что весь лес, как и она, не спит и тоже чего-то ждет. Сама не понимая, зачем она это делает, Люси поспешно встала и отошла подальше от места, где спали ее спутники.