Они даже не пытались отговорить его, потому что было такое чувство, будто все это давным-давно предопределено, и ничего уже изменить нельзя, как нельзя изменить то, что уже произошло.

Дети помогли Рипишиппи спустить на воду его лодочку. Потом он взял в руки свою шпагу и заявил:

— Она мне уже больше не понадобится.

И швырнул ее в заросшее лилиями море. Все видели, что шпага упала вертикально да так и осталась стоять прямо, с эфесом, торчащим над поверхностью.

Затем Рипишиппи распрощался со своими друзьями, ради них постаравшись быть печальным. Но чувствовалось, что все в нем дрожит от нетерпения и предчувствия счастья. Тогда Люси в первый и последний раз сделала то, о чем всегда мечтала: крепко обняла Предводителя Мышей, нежно погладила его и поцеловала.

Затем Рипишиппи торопливо спрыгнул в свою лодочку, взял весло, и течение подхватило ее и понесло вперед. Люси, Эдмунд и Юстас еще какое-то время ясно видели его черный силуэт на фоне белых лилий. Но ни на огромной волне, ни перед ней лилии уже не росли, там был только гладкий почти отвесный подъем, к нему-то и несло теперь лодочку Рипишиппи, причем чем дальше, тем быстрее. Наконец суденышко оказалось у самого подножия стоячей волны и стремительно заскользило вверх по склону. На какую-то долю секунды они снова увидели черный силуэт лодочки и стоящего в ней Рипишиппи на самой вершине волны, и тут же они исчезли. И с этих пор уже никто не мог с уверенностью сказать, что видел где-нибудь Предводителя Мышей Рипишиппи. Но я полагаю, и уверен в этом, что он целым и невредимым попал прямо в Страну Аслана, где и живет по сей день.

А солнце тем временем поднималось все выше, горы за Краем Света подернулись дымкой, стали размытыми, а потом и совсем исчезли. Волна оставалась на месте, но теперь за нею виднелось только синее небо.

Дети вылезли из лодки и пошли прямо по воде, но не к волне, а к югу, так что водяная стена оставалась слева от них. Они сделали это не сговариваясь, никто не смог бы объяснить, почему пошел именно туда. Наверно, потому, что это тоже было предопределено, или их направляла сама судьба. Хотя на борту “Утренней зари” они все время и ощущали, и вели себя как взрослые — да по сути дела ими и были, — теперь неожиданно они снова почувствовали себя детьми и, взявшись за руки, пробирались вброд сквозь лилии. Сколько они так шли, неизвестно, но совсем не чувствовали усталости. Вода была теплой, как парное молоко; море постепенно мелело. Наконец они выбрались на сухой песок — он был на том же уровне, что и Серебряное Море, и тянулся во все стороны такой ровный, что на нем нельзя было разглядеть возвышения даже с кротовую кучку.

Вы, наверно, замечали, что в совершенно плоской местности кажется, будто прямо перед вами, на расстоянии какой-то мили, небо спускается прямо к земле и касается травы. Так казалось и сейчас, но пока юные путешественники шли по песку, они постепенно убеждались: это не только кажется. Это и в самом деле было место, где небо буквальным образом сходится с землею. Потому что там, куда они шли, небо переходило в голубую стену, яркую, напоминавшую цветное стекло, но, судя по всему, настоящую и очень твердую. Подойдя к ней совсем близко, дети удостоверились: стена и впрямь самая настоящая.

Между ними и подножием небесной стены на зеленой траве что-то белело. Даже своими теперешними “орлиными” глазами они не смогли разобрать, что это такое. А подойдя, поняли — ягненок.

— Добро пожаловать, — нежным, мелодичным и, как выразилась Люси, “млечным” голосом сказал Ягненок. — Садитесь и позавтракайте.

Только тут они увидели, что на траве, прямо посреди зеленого луга, горел костер, а на нем жарилась рыба. Они сели на траву и в первый раз за такое долгое время почувствовали настоящий голод.

Поев жареной рыбы, поняли, что более сытной и вкусной пищи им не приходилось пробовать ни разу в жизни.

— Скажите нам, пожалуйста, Ягненочек, — попросила Люси, — эта дорога приведет нас в Страну Аслана?

— Вас — нет. Для вас дорога в Страну Аслана лежит через ваш собственный мир.

— Что? — воскликнул Юстас. — Неужели и из нашего мира можно попасть в Страну Аслана?

— В мою страну ведут дороги из любого мира, — ответил Ягненок.

Пока он говорил эти слова, снежная белизна его руна вспыхнула рыжим золотом, он неожиданно вырос и стал самим Асланом, который предстал перед ними, рассеивая вокруг себя золотое сияние своей гривы.

— Здравствуй, Аслан! — обрадовалась Люси. — Ты нам расскажешь, как попасть в твою страну из нашего мира?

— А разве не об этом рассказывал я тебе все время? — не то проворчал, не то промурлыкал Аслан. — Я не могу сказать, долгим или коротким окажется ваш путь ко мне. Но будьте готовы — вам придется пересечь широкую и темную реку. Не бойтесь ее и помните, что я Великий Зодчий Мостов. А теперь вам пора уходить. Я открою для вас дверь в небе, через которую вы попадете к себе домой.

— Пожалуйста, Аслан! — взмолилась Люси. — Скажи нам перед тем, как мы уйдем отсюда, когда мы снова попадем в Нарнию? Пожалуйста, прошу тебя. И если можно, сделай так, чтобы это случилось поскорее!

— Милая моя девочка, самая моя хорошая! — ответил Аслан с грустной нежностью. — Ни ты, ни твой брат в Нарнию больше не вернетесь.

— Как, Аслан! — в один голос отчаянно закричали Люси с Эдмундом.

— Вы стали уже большими, дети мои, поэтому лучше вам покрепче держаться за ваш собственный мир.

— Но ты же сам должен понимать, что дело не в Нарнии, — разрыдалась Люси. — Дело в тебе. Как же нам жить, если мы будем знать, что больше с тобою не встретимся? И зачем нам жить, если мы больше тебя не увидим?

— Милые мои, со мною-то вы встретитесь, — успокоил Аслан.

— Значит... значит, сир, вы бываете и у нас... в нашем мире? — спросил Эдмунд.

— Да, только в вашем мире я ношу другое имя. И вам оно известно. А в Нарнию я перенес вас лишь для того, чтобы, узнав меня получше здесь, вы легче узнавали меня там.

Дети помолчали, обдумывая услышанное, потом Люси спросила:

— А Юстас тоже никогда не вернется сюда?

— Дитя, — промурлыкал Аслан, — тебе действительно надо знать об этом?.. Идемте же, я открою дверь в небе.

И в голубой стене мгновенно образовалась пустота. Так бывает, если вдруг раздвинуть занавеску, и оттуда хлынет яркий белый свет. Казалось, этот свет идет из-за пределов неба. Люси в последний раз зарылась лицом в гриву Аслана, ощутила у себя на лбу его львиный поцелуй. И вдруг оказалось, что они сидят на кровати, в спальне кембриджского дома тети Альберты.

Нам осталось рассказать совсем немного.

Каспиан и его спутники целыми и невредимыми вернулись на Остров Раманду. Четыре лорда уже пробудились от своего сна. Каспиан женился на дочери Раманду и увез ее с собой. Все они благополучно добрались до Нарнии, где прекрасная дева стала великой королевой, матерью и бабушкой великих королей.

Когда дети вернулись в свой мир, все их знакомые вскоре заметили, что Юстас Кларенс очень изменился.

— Никогда бы не поверили, что это тот же самый мальчик! — удивлялись они.

Довольны были все, кроме тети Альберты: она считала, что ее чадо стало таким же вульгарным и надоедливым, как и все дети его возраста, и винила в этом юных Певенси, явно оказавших на него плохое влияние...