— Через десять минут будет звонить Даня!

От услышанного я чуть не упала в обморок.

— Будет звонить тебе? — переспросила я на всякий случай.

— Тебе! Мне-то он на кой сдался. Только когда он позвонит, ты обязательно спроси у него про Илью, как он там, куда пропал и вообще… Ладно? — сказала Настя и вдруг взглянула на меня глазами полными боли и отчаяния.

Словно две реактивные тени в дождливых сумерках мы неслись по двору из моего дома к Насте.

— А он что, звонил уже? — на бегу спросила я Настю.

— Да, только что, — ответила она.

— И что сказал?

— Сказал: «Бэн, это Данила! Ай нид хэлп!»[1] — рассмеялась Настя, — Как всегда он в своем стиле.

— А ты что?

— Сказала: дай мне двадцать минут!

Прибежав, мы перетащили телефон из прихожей в Настину комнату и принялись ждать звонка. Мы даже не разговаривали, настолько напряженным было ожидание.

Когда телефон, наконец, зазвонил, мы обе подпрыгнули на местах, словно от удара током.

— Ответь! — вскричала Настя.

— Твой телефон, ты ответь! — зашипела я на нее.

Настя закатила глаза, поправила волосы, изобразила на лице благостную улыбку, как будто на том конце провода ее могли видеть, сняла трубку и томно заговорила:

— Алло, я слушаю… Да, она здесь… Пригласить… Пожалуйста, подождите…

Она протянула трубку мне и притворным «далеким» голосом сказала: «Тебя к телефону, мужчина!»

— Алло, — робко сказала я в трубку.

— Ты теперь мужчина, малыш? — весело спросил Д., а у меня внутри от звука его голоса словно запорхали бабочки.

— Нет, я девочка, — ответила я.

— А почему тогда Настя сказала, тебя к телефону, мужчина?! Я уже испугался, что стало с моим малышом, когда он успел так возмужать?! Может быть, пора пригласить его на бокал брэнди с сигарой?! — заговорил Д. своим дивным голосом.

— А девочкам можно брэнди с сигарой? — спросила я осторожно.

— Я бы лучше пригласил тебя на кофе с эклерами, — нежно сказал Д., - в субботу день города, может встретимся в «Арт-Кафе»?

— Можно, — обрадовалась я и чуть не брякнула «Это свидание?»

Но Д. продолжил:

— Приходите с девчонками, будут все наши чудовища. Увидимся, поговорим. Я соскучился!

— Хорошо, мы придем, — ответила я слегка разочарованно.

А Настя пихнула меня в бок: «Спроси про Илью!»

— А как там Илья? Это ты у него взял Настин телефон? — робко спросила я.

— Да, — просто ответил Д.

Настя не выдержала и выхватила у меня трубку:

— Даня, извини, но я не могу терпеть! Скажи мне, что с Ильей? Куда он пропал?

Я наклонилась к Настиному уху, чтобы слышать, что он скажет.

Д., немного помолчав, произнес:

— Настюша, извини, мне неудобно об этом говорить, но, по-моему…

— У него опять другая девушка? — перебила его Настя.

— Я не знаю, но… Может быть вам стоит поговорить? В субботу, когда вы придете в «Арт»…

— Мы не придем! — сказала Настя и с силой бросила трубку, так что телефон жалобно тренькнул.

[1] Здесь Данила отвечает фразой из культового фильма «Брат 2» — художественный фильм 2000 года режиссёра Алексея Балабанова с участием Сергея Бодрова. Сиквел фильма «Брат».

Август 2001 г. — «Чертова гадалка», ожидание и дожди (2)

После долгих обсуждений и сомнений мы решили, что все-таки пойдем в «Арт-Кафе». Мудрая Катька рассудила так: во-первых, меня пригласил Д., это шанс, встретиться с ним, прояснить его отношение и намерения; во-вторых, Настя всего лишь предполагает, что Илья ее бросил, и ей действительно стоит с ним поговорить, узнать все из первых рук; ну а в-третьих, нам просто хотелось побывать в «Арт-Кафе».

Мы давно мечтали сходить в это легендарное место, где традиционно собираются наиболее яркие представители неформальной тусовки. Просто взять и заявиться мы немного опасались. Камерная атмосфера заведения предполагала, что оно «для своих». А вот прийти по приглашению вокалиста «Монстров» — это было уже что-то.

В субботу с самого утра опять шел проливной дождь. Катя невесело пошутила, что, по всей видимости, мы идем отмечать день города Макондо.[1]

Центр города как обычно в праздники был перекрыт для проезда транспорта, поэтому, вооружившись зонтами, мы, ловко перепрыгивая многочисленные лужи, несколько остановок шли пешком по центральному проспекту. Всю дорогу Настя нервничала.

— Нет-нет, все правильно. Я должна поговорить с Ильей. Пусть он меня бросил и пусть даже он себе уже кого-то нашел, я хочу, чтобы он сказал мне это лично, а не убивал меня своим молчанием. Это просто свинство с его стороны. Он что думает, все забудется само собой? Должен же он быть мужиком, а не прятаться…

— Но только ты приготовься, что возможно тебе будет больно, — заметила Катя.

— Мне и так больно, — ответила Настя.

— А мне что делать? Подойти к Даниле и сказать «Эй, привет, помнишь меня?» — спросила я.

— Не говори ерунды, — сказала Катя, — у тебя же все в порядке, он же тебя позвал, конечно, он помнит, что ты придешь.

— Но ведь Настя сказала, что мы не придем! — не унималась я.

— Настя сказала, а ты не говорила. И вообще, будь поувереннее! — подбодрила меня Катя.

Сильно вымокнув, несмотря на наличие зонтов, мы дошли до кафе, возле которого толпился народ. На первый взгляд казалось, что внутрь пройти вообще не возможно. Но Настя сложила свой зонт-трость, и воинственно держа его перед собой, начала продвигаться к входу. Люди, а это были в основном брутального вида мужчины, почтительно расступались перед ней.

Когда нам удалось просочиться внутрь, оказалось что там не так уж и многолюдно, видимо возле входа тусовался народ уже поевший и выпивший и решающий, куда двинуться дальше продолжать отмечать праздник.

Я поделилась этим умозаключением с девчонками, а Катька ответила:

— А может это просто толпы голодных зевак, не могущих позволить себе отужинать в этом шикарном месте?

По правде говоря, место было не такое уж шикарное. Обычное небольшое кафе, состоящее из бара и двух залов курящего и некурящего. Весь интерьер какой-то пыльный и обшарпанный, с приветом из девяностых, давно требующий обновления. Некогда модная, но порядком побитая мебель, бордовые бархатные портьеры, кое-где поеденные молью, огромная барная стойка с кофемашной и кучей разнообразных бутылок с экзотическими названиями. У стойки несколько байкеров в косухах, пьяные и веселые. В воздухе пахло сигаретным дымом, едой и кофе. А из колонок играло радио «Максимум».

Мы скромно заняли маленький столик в углу некурящего зала, и Настя сказала: «Пойду, найду туалет, заодно осмотрюсь, узнаю, здесь ли они вообще».

Когда через пару минут она вернулась, в ее глазах стояли слезы.

— Всё! Они там, в курящем зале. Ника, пойди, пообщайся с Данилой, если хочешь. Я тут не останусь, — сказала она, снимая с вешалки свое пальто.

— Подожди, что случилось? — спросила Катя, — Сядь, расскажи сначала.

— В общем, они там. Все. Даня, Димон, Денис, Илья и еще какой-то незнакомый чувак. И Мэри. Рядом с Ильей. Сидят, мило так беседуют, — тихо сказала Настя.

— Они тебя видели? Ты разговаривала с ними? — спросила я.

— Даня ко мне подошел, поздоровался, про тебя спросил, иди, он ждет кстати.

— А Илья? — удивилась Катька, — он, что совсем обалдел?

— Помахал мне рукой. Урод! — зло сказала Настя и разревелась.

Катя обняла ее и стала успокаивающе гладить по волосам, расспрашивая:

— Может быть, ты что-то не так поняла? Они же просто сидят? Не целуются, я надеюсь?

— Ты не понимаешь, это же Мэри, — всхлипнула Настя.

— И что? Она властительница всех мужчин? — удивилась Катя.

— Она ему как родная, они же сто лет знакомы. И если он с ней, то ОН С НЕЙ. Я чувствую, у них что-то есть. Она еще та…

А я встала, чтобы пойти в соседний зал:

— Девочки, можно я пойду, пять минут с ним поговорю, или хоть просто увижу его.

— Конечно, иди, — кивнула Катька.

В курящем зале было оживленно и шумно, над столами висело плотное облако из табачного дыма. Повсюду сидели подвыпившие компании, смеялись, и кто-то пьяным голосом подпевал песне доносящейся из колонок: «Верхом на звез-дее! Над лесом в ре-ку-у…!»