— Зачем они пришли?

— Они хотели узнать источник, откуда мы взяли эту историю. Мы рассказали. Нам позвонил какой-то человек, сказал, что у него есть для нас эксклюзив, и начал быстро говорить, что какая-то группа пришельцев собирается уничтожить нашу цивилизацию. Но он позвонил в день, когда мы печатались, и поэтому мы, вместо того чтобы дать весь текст, дали только анонс и сказали, что продолжение будет в следующем месяце. Он говорил так быстро, что мы едва могли что-то понять. Мы собирались на следующий вечер ему позвонить, но не вышло, потому что вместо этого появились могадорцы.

— Как вы узнали, что это могадорцы?

— А кто, черт бы их побрал, это еще мог быть? Мы пишем заметку об инопланетянах, могадорцах, и в тот же день у нас на пороге появляется группа инопланетян и требует, чтобы мы рассказали, откуда мы взяли эту историю. Нетрудно было догадаться.

Мужчина тяжелый, и мне нелегко удерживать его. Мой лоб усыпан бусинками пота, и мне трудно дышать. Я его переворачиваю и начинаю опускать. Когда он находится сантиметрах в тридцати от пола, я отпускаю, и он с треском падает на пол. Я сгибаюсь, положив ладони на колени, чтобы восстановить дыхание.

— Какого черта, парень? Я ведь отвечаю на твои вопросы, — жалуется он.

— Извини, — говорю я. — Ты слишком тяжелый.

— Они приходили только один раз? — спрашивает Генри.

Мужчина качает головой.

— Нет. Возвращались.

— Зачем?

— Чтобы убедиться, что мы больше ничего не печатали. Думаю, они нам не доверяли, но человек, который нам позвонил, больше не отвечал на звонки, и нам было нечего печатать.

— Что с ним случилось?

— А вы сами как думаете?

Генри кивает.

— Так они знали, где он живет?

— У них был номер, на который мы должны были ему перезвонить. Наверняка они могли узнать и адрес.

— Они вам угрожали?

— Черт, да! Они перетряхнули всю контору. Они помутили мой разум. Я стал другим.

— Что они сделали с твоим разумом?

Он закрывает глаза и делает еще один глубокий вдох.

— Они даже не выглядели естественными, — говорит он. — То есть перед вами стоят трое и говорят низкими дребезжащими голосами, все в длинных пальто, шляпах и темных очках, хотя была ночь. Казалось, что они вырядились на Хэллоуин или что-то в этом роде. Они смотрелись забавно и так странно, что я вначале засмеялся… — говорит он, и его голос замирает. — Но в ту же секунду, как я засмеялся, я понял, что допустил ошибку. Двое других могадорцев направились ко мне, сняв очки. Я пытался отвернуться, но не смог. Эти глаза. Я не мог от них оторваться, как будто что-то меня к ним притягивало. Это было похоже на то, как если бы я увидел смерть. Мою собственную смерть и смерть всех тех, кого я знаю и люблю. И это уже было не смешно. Я не только видел смерть, но и чувствовал ее. Неопределенность. Боль. Всеохватывающий ужас. Я уже не был в этой комнате, А потом началось то, чего я всегда боялся, когда был ребенком. Образы оживших чучел животных с острыми зубами и с острыми лезвиями вместо лап. Все, чего обычно боятся дети. Оборотни. Демоны. Огромные пауки. Я смотрел на них глазами ребенка и приходил в абсолютный ужас. И каждый раз, когда они вгрызались в меня, я чувствовал, как их зубы рвут мою плоть, как кровь льется из моих ран. Я кричал не переставая.

— А ты хоть пытался дать отпор?

— У них были два существа, похожие на горностаев, толстые, с короткими ногами. Не больше собаки. Их рты были в пене. Один из мужчин держал их на поводке, но они явно хотели нас съесть. Они сказали, что отпустят их, если мы станем сопротивляться. Поверь, парень, это не были существа с Земли. Если бы это были собаки, то и черт бы с ними, мы бы оборонялись. Но я думаю, что они бы съели нас целиком, несмотря на наш размер. И они рвались с поводка, пытаясь добраться до нас.

— Так что вы раскололись?

— Да.

— Когда они вернулись?

— В ночь перед тем, как выходил следующий выпуск, чуть меньше недели назад.

Генри озабоченно смотрит на меня. Всего неделю назад могадорцы находились менее чем в ста километрах от того места, где мы живем. Может быть, они до сих пор где-то рядом, присматривают за редакцией. Возможно, поэтому Генри в последнее время ощущал их присутствие. Сэм стоит рядом со мной и внимает происходящему.

— Почему они вас просто не убили, как ваш источник?

— Откуда, черт возьми, я знаю? Может, потому, что мы издаем респектабельную газету.

— Откуда человек, который вам позвонил, узнал о могадорцах?

— Он сказал, что захватил одного из них и пытал его.

— Где?

— Я не знаю. Судя по коду, где-то рядом с Коламбусом. Так что к северу отсюда. Сто-двести километров к северу.

— Ты с ним говорил?

— Да. И я не был уверен, что он не сумасшедший, хотя мы и раньше что-то такое слышали. Он начал говорить, что они собираются уничтожить нашу цивилизацию в нынешнем виде, и иногда говорил так быстро, что было трудно понять, что он имеет в виду. Он только все время повторял, что они здесь охотятся — за чем-то или за кем-то. А потом начал выплескивать цифры.

У меня округляются глаза.

— Что за цифры? Что они означали?

— Понятия не имею. Я же говорю, что он говорил так быстро, что это было все, что мы сумели записать.

— Вы записывали, когда он говорил? — спрашивает Генри.

— Конечно, записывали. Мы ведь журналисты, — отвечает он с обидой в голосе. — Ты что, думаешь, мы все выдумываем?

— Да, — говорит Генри.

— А эти записи остались? — спрашиваю я.

Он смотрит на меня и кивает.

— Говорю тебе, от них нет толку. Все, что я нацарапал, это в основном слова о том, что они планируют уничтожить человечество.

— Мне надо их увидеть, — я почти кричу. — Где, где эти записи?

Он кивает на стол у одной из стен.

— На столе. На прилепленных листках.

Я иду к столу, заваленному бумагами, и начинаю искать записи. Нахожу какие-то невнятные заметки о том, что могадорцы надеются захватить Землю. Ничего конкретного, никаких планов или подробностей, только несколько бессвязных слов:

Я добираюсь до листка, который ищу. Внимательно перечитываю его три или четыре раза.

— Почему после цифры 4 стоит знак вопроса? — спрашиваю я.

— Потому что он что-то говорил об этом, но говорил так быстро, что я не уловил.

— Ты что, шутить вздумал?

Он качает головой. Я вздыхаю. «Вот такой я неудачник, — думаю я. — Обо мне что-то сказали, и как раз это и не записано».

— Что значит ЮА? — спрашиваю я.

— Южная Америка.

— Он говорил, где именно в Южной Америке?

— Нет.

Я киваю, глядя на листок. Хотел бы я сам слышать разговор и сам задавать вопросы. Действительно ли могадорцы знают, где находится Седьмой? На самом ли деле они преследуют его или ее? Если так, значит лориенское заклинание все еще действует. Я складываю записи вдвое и засовываю их в задний карман джинсов.

— Ты знаешь, что означают эти цифры? — спрашивает он.

Я качаю головой.

— Понятия не имею.

— Я тебе не верю, — говорит он.

— Заткнись, — прерывает его Сэм и толкает в живот толстым концом биты.

— Ты мне можешь еще что-нибудь рассказать? — спрашиваю я.

Он на секунду задумывается и потом говорит.

— Думаю, им не нравится яркий свет. Похоже, им было больно, когда они снимали свои темные очки.

Мы слышим какой-то шум внизу. Как будто кто-то пытается медленно открыть дверь. Мы смотрим друг на друга. Затем я смотрю на мужчину на стуле.

— Кто это? — спокойно спрашиваю я.

— Они.

— Что?

— Они сказали, что будут наблюдать. Что они знают, что кто-то придет.