Эрнст и Джусон появились около девяти, оба уставшие и раздосадованные. Никого не поймали. Была только спорная информация. Ирму похитили или она с преступниками заодно, впрочем, тут ничего нового — мы все это и так понимали. Они люди, не местные. И сейчас, вероятнее всего, выслеживают новую жертву.
Стаи установили посты на всех въездах в город, волки будут постоянно патрулировать окрестности. Начиная с завтрашнего дня, снова начнут обходить дома на территории человеческой общины. И дом моих родителей в том числе.
Первым, что услышала, не успев толком проснуться, был вой. С трудом продрала глаза — шесть утра! Совсем они там, что ли?!
— В-у-у! — заливался какой-то умник прямо под окнами.
— А-у-у… — согласился с ним другой.
И еще около десятка поддержали.
Я пробурчала себе под нос все, что думаю о свихнувшихся оборотнях, и, завернувшись в одеяло, прошлепала к окну. Ну, что сказать… Зрелище впечатляло. На аккуратно подстриженном газоне расселись крупные серые зверюги и воодушевленно выли. К ним потихоньку подтягивались другие желающие поучаствовать в концерте.
Может, это претендентки на освободившееся сердце Дахора собрались?
Через минуту раздражение ушло, на смену ему пришло слегка щекотное чувство внутри. Одеяло выскользнуло из ослабевших пальцев и упало на пол, окутав босые ступни. Губы расползлись в улыбке.
Я снова чувствовала свою волчицу!
Чувство было странное: как будто я проглотила маленького волка, и теперь он возмущенно скребется внутри, требуя дать ему волю. Щекотно.
Стоило мне показаться в окне, волки утроили усилия.
— С возвращением, волчонок, — прошептала одними губами и улыбнулась.
Зверь требовал дать ему выход, но я понятия не имела, как это сделать, поэтому просто стояла, улыбалась и часто дышала. Ощущения усиливались, становились все более навязчивыми. Теперь меня будто царапали изнутри. Временами даже болезненно.
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Лерика.
— О, ты уже проснулась! Ну как?
Оборотень пытливо уставилась на меня.
— Она… она вернулась, — призналась смущенно.
— Со мной когда-то сработало, и я решила, почему бы не попробовать помочь твоей девочке?
И пока я ошарашенно таращилась на нее, Лерика обогнула меня, раздвинула шторы и распахнула окно.
Волчица рвалась наружу. Дышать получалось с болью, кожа покрылась испариной. Я уже мечтала дать ей волю, но по-прежнему не знала как…
Если уж задумали ускорить мой оборот, могли бы для начала объяснить, что к чему!
— Что… что я должна делать? — простонала, хватаясь за подоконник.
Однако жена вожака была абсолютно уверена в своих действиях.
— Так…
Она придержала меня за плечи.
— Повернись к окну, обопрись ладонями на подоконник. Закрой глаза, расслабься и представь длинный прыжок. Ты отталкиваешься от земли, взмываешь в воздух и падаешь на четыре лапы, красивая серая волчица. Знаю, это немного странно, но поначалу без воображения никак.
Красивая и серая? Хм.
— Тихушница мелкая! — фыркнула я, закрывая глаза. — Вредина настырная!
Постаралась сделать все, как велела оборотень: расслабилась и начала представлять, как перепрыгиваю через подоконник, в полете превращаюсь в волчицу и грациозно падаю на четыре лапы. Картинка в воображении получилась эффектная.
Вот только зверюшка оказалась достаточно миниатюрная и… не совсем серая.
— Будет немного больно, — предупредила женщина, — но адреналин быстро блокирует боль.
Я ее не слушала.
— Серо-серебристая, — определила я наконец цвет пушистой шубки. А что, оригинально…
И тут меня скрутило.
Как будто все жилы завязывались в тугие узлы. Больно, адски больно! Я открыла рот, чтобы закричать, но грудь слегка завибрировала, горло резануло — и получился рык. Внутри меня рвало и сжимало, но спасительная вспышка адреналина так и не пришла. Тело все еще оставалось человеческим.
Ноги подогнулись, и я медленно осела на пол.
Кожу слегка кольнуло, а в воздухе вспыхнули едва заметные серебристые искры.
— Черт! — всхлипнула Лерика и упала на колени рядом. — Джая, представляй, как превращаешься в волка! Живо!
Честно хотела послать ее в далекое путешествие по извилистому маршруту, но, открыв рот, смогла только слабо зарычать. Тут в голове всплыл образ Онки, прочно застрявшей где-то посередине между девушкой и волчицей, и словно ушатом ледяной воды на голову обрушился страх. Нет! Только не это!
Мы так не договаривались!
Сработало. Обернуться — не обернулась, но надолго закашлялась, после чего наконец смогла нормально закричать.
Волки тут же заткнулись. В коридоре громко затопали приближающиеся шаги.
Вожак успел первым, поскольку жил в этом же доме. На ходу приглаживая волосы и натягивая пижамные штаны, он влетел в комнату и замер, ошалело вращая глазами. Дахор возник секунду спустя, хотя ему, чтобы добраться до нас, требовалось преодолеть соединяющий дома стеклянный коридор.
Меня все никак не отпускало. От боли в глазах плыло. Я лежала на боку, подтянув колени к груди, и тихонько хныкала, надеясь поскорее потерять сознание, но не тут-то было.
— Что происходит?! — дружно вопросили серый наследник и его добежавшие родители.
И только Эрнст с укором посмотрел на дражайшую половину и сказал:
— Просил же тебя не лезть!
В воздухе снова вспыхивали искры и с шипением гасли одна за одной.
Я решила прояснить ситуацию, пока и в самом деле не отключилась:
— Она… серая… с серебристым!..
Рендаллы удивленно застыли. В другое время я бы обязательно улыбнулась совершенно одинаковым выражениям их лиц, но сейчас мне было слишком плохо.
Когда серое семейство пришло в себя, вокруг меня, все еще сжимающейся и поскуливающей, засуетились и окружили заботой. Первым делом осторожно подняли и уложили на кровать. Это сопровождалось моими дикими криками и непрестанно льющимися из глаз слезами. В моменты особенно острых вспышек боли вместе с красивыми серебристыми искорками по комнате расплывались клочья серого тумана.
Смотрелось невероятно, будто звездное небо на какой-нибудь далекой планете. Но лично мне было не до созерцания прекрасного.
А Дахора эта красота так ударила, что он еще минут десять руку украдкой потирал и норовил прижать ее к чему-то холодному. Вот и правильно, не будет их тянуть к чему попало.
— Прости, прости, прости… — испуганно шептала Лерика, гладя меня по волосам.
Осознав, что сам по себе приступ не пройдет, и мне становится только хуже, вызвали доктора. Того самого Лавардана, о котором я слышала столько хорошего. Им оказался худощавый оборотень с длинноватыми седыми волосами и умным лицом с добрыми глазами. Даже несмотря на сводящую с ума боль, я сразу прониклась к нему симпатией.
Осматривать не стал, несколько раз потянул носом, выслушал сбивчивый рассказ Рендаллов и достал из кармана телефон. Подслушать не получилось, я с трудом удерживалась на грани реальности.
А вот вердикт огласили прямо надо мной, это я четко разобрала.
— Ну что там? — нервно пискнула Лерика. — Не томи!
— Чуть не угробили девчонку.
В приятном голосе проскальзывали рычащие нотки.
— Или вы не знали, что у серебристых и белых оборот зависит не от физиологии, а от магии, и чтобы он прошел без проблем, сначала будят силу, а потом уже дают волю зверю?
Лерика покаянно разревелась.
— Мы не знали, что она частично серебристая, — внес ясность Дахор.
— И что теперь? — настороженно вопросила Вита.
— Сила разбужена, но ее ничтожно мало, — принялся объяснять Лавардан. — Чтобы накопить необходимое количество, потребуется не меньше трех суток. Но процесс уже не остановить. По моим прикидкам, она обернется через несколько часов максимум.
Плохо. Очень плохо, если быть точной. Вслух этого никто не говорил, но все было ясно по тону доктора, да и мне становилось хуже с каждым ударом сердца.
