– И ты все еще не признаешь меня?

– Валентин? – прошептал Илидат недоверчиво, – это в самом деле ты, в чужом теле?

– Именно. А то что в Замке, обманул и тебя и весь народ.

– Это так странно…

– Брось бормотать, Илидат! – Валентин широко улыбнулся, подтянул Илидата к себе и обнял, как друга. Илидат оцепенел. Тело его стало как деревянное. Затем он оттолкнул Валентина и отступил, дрожа.

– Не бойся меня, Илидат.

– Ты слишком многого хочешь от меня. Поверить в такое…

– Поверь.

– Я и так наполовину поверил. Тепло твоих глаз… Твоя улыбка… Твои воспоминания…

– Поверь до конца, – настаивал Валентин. – Леди, моя мать, шлет тебе свою любовь. Ты снова увидишь ее в Замке, когда мы будем праздновать мое восстановление. Поверни свои отряды, мой дорогой друг, присоединяйся ко мне и мы вместе пойдем на Гору.

Лицо Илидата выражало внутреннюю борьбу. Губы шевелились, мускул на щеке дергался. Он долго смотрел на Валентина и наконец сказал:

– Пусть это безумие, но я верю тебе Валентин. Я присоединяюсь к тебе, но да поможет тебе Божество, если ты обманул меня.

– Обещаю тебе, что ты не раскаешься.

Илидат кивнул.

– Я пошлю гонцов к Тонигорну.

– Где он?

– Охраняет Проход Перитол от твоего предполагаемого нападения. Стасилейн тоже там. Я горевал, что меня оставили командовать здесь, поскольку думал, что пропущу все действия. Он, Валентин, неужто это и вправду ты? Золотые волосы, невинные глаза?

– Да, я настоящий Валентин. Помнишь, как Вориакс заставил нас полировать его колесницу, которую мы испачкали?

Оба засмеялись и дружески потыкали друг друга кулаками.

– Но где же ты был? – вдруг нахмурился Илидат. – Что с тобой было весь этот год? Ты не болел?

– Это очень долгая история, – серьезно ответил Валентин. – Сейчас не время и не место рассказывать ее. Надо прекратить сражение, Илидат. Невинные граждане умирают за Доминика Барджазеда, мы не можем допустить этого. Собирай свои отряды и поворачивай обратно.

– В этом сумасшедшем доме это нелегко!

– Отдай приказ. Передай другим командирам. Убийства надо немедленно прекратить. А затем поедем вместе к Бомбифейлу, а оттуда мимо Верхнего Морпина к Замку.

Валентин вернулся в свою повозку, а Илидат исчез в растрепанном строю защитников. От Ирманара Валентин узнал, что за время переговоров его люди сильно продвинулись вперед, по-прежнему, держась плотным клином, и привели большую, но бесформенную армию мнимого Короналя в почти полный беспорядок. Клин продолжал расширяться, а беспомощные отряды противника уже не имели ни воли ни желания сопротивляться. С исчезновением лидера и крепкого боевого духа Илидата защитники оказались дезорганизованными.

Но остановить битву почти не было возможности. Сотни и тысячи воинов хлынули беспорядочным потоком на Бомбифейльскую Равнину, и еще тысячи бежали из Прохода, и обуздать всю массу просто не было средств. Валентин увидел звездное знамя Илидата где-то в середине поля, и понял, что Илидат пытается связаться со своими офицерами и призвать их к лояльности, но армия вышла из-под контроля и солдаты гибли напрасно.

Все это камнем легло на Валентина, но он ничего не мог сделать. Он дал сигнал Ирманару усилить давление вперед.

Через час началась странная трансформация битвы: клин Валентина шел впереди почти не встречая сопротивления, а вторая фаланга под предводительством Илидата шла с востока с такой же легкостью. Остатки громадной армии, занимавшей равнину, были таким образом разделены.

Скоро эти бесполезные орды остались в тылу Валентина, а двойная колона вошла в верхнюю половину равнины откуда начался подъем к Бомбифейлу, самому старому и самому красивому из Внутренних Городов. Когда они поднялись по склону, небо стало ярче и воздух теплее, поскольку они начали выходить из облачного пояса на нижние склоны зоны вершины, что вечно купалась в лучах солнца.

Бомбифейл был уже виден, он возвышался над ними, как видение древней роскоши: громадные зубчатые стены из оранжевого песчаника с большими гранеными плитами голубого сипара, привезенного с берегов Великого Океана во времена Лорда Пинетора, и величественными игольчатыми башнями, стройными и изящными, стоявшими с правильными интервалами на зубцах стен.

Душа Валентина преисполнилась радостью. До Замка оставалось меньше дня пути. Сотни миль Замковой Горы были уже позади. И хотя он еще слышал по ночам далекие угрожающие приступы посланий Короля Снов, они лишь слегка задевали край его души. Его любимый друг Илидат поднимался с ним, Стасилейн и Тонигорн тоже ехали, чтобы присоединиться к нему.

Как хорошо было смотреть на стены Бомбифейла и знать, что впереди! Холмы ограничивающие город вдали, чистая трава лугов, красный камень дороги от Бомбифейла до Верхнего Морпина, усыпанные цветами поля, связывающие шоссе Калинтан с южным крылом Замка – он знал все эти места лучше, чем свое здоровье, но все-таки еще не вполне привычное тело. Он был почти дома.

А что дальше?

Уладить дело с узурпатором, восстановить порядок… Задача была настолько огромна, что Валентин не знал, с чего начать. Его не было в Замке почти два года. Законы, изданные Домиником Барджазедом, нужно будет проверить и, скорее всего, отменить. И была еще одна проблема, над которой он доселе просто не задумывался: как ввести своих спутников в имперскую службу. Он должен был найти посты для Делиамбера, Слита, Залзан Кавола и других. Надо подумать и об Илидате и прочих, занимавших центральное положение при его дворе. Не мог же он сместить их только потому, что вернулся из ссылки с новыми любимцами. Все это было очень сложно, но он надеялся, что сумеет уладить все, не вызывая недовольство и не причинив…

Делиамбер вдруг резко сказал:

– Боюсь, что нас ждут новые неприятности, и немалые.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты видишь какие-нибудь перемены в небе?

– Да. Оно стало ярче, когда мы вышли из пояса облаков.

– Посмотри внимательнее, – сказал Делиамбер.

Валентин уставился вверх. Да, он и в самом деле ответил слишком поспешно. Небо изменилось, и очень странно: легкое затемнение, как перед грозой. Ни одного облачка, только странный и зловещий оттенок серого наползал на голубизну. И знамена, ранее колыхавшиеся на легком западном ветерке, склонились к югу под внезапным сильным порывом ветра с вершины.

– Погода меняется, – сказал Валентин. – Может, пойдет дождь. Ну, а нам-то что?

– Ты когда-нибудь видел внезапные перемены погоды в этой части Замковой Горы?

– Нет, вообще-то… – нахмурился Валентин.

– Этого никогда не было. Милорд, почему в этом районе такой благоприятный климат?

– Потому что им управляют из Замка громадные погодные машины… – Он замолчал, пораженный ужасной мыслью.

– Вот именно, – подтвердил Делиамбер.

– Нет, это немыслимо!

– Подумай, Милорд. Гора уходит высоко в холодную ночь космоса. В Замке над нами прячется испуганный человек, изменой захвативший трон. Он видит, что большая часть его верных генералов перекинулась на сторону врага. Непобедимая армия беспрепятственно поднимается на вершину Горы. Как может он уберечься от нее? Выключить машины, чтобы этот мягкий воздух замерз в наших легких, чтобы в полдень настала ночь и мрак вакуума обрушился на нас, чтобы Гора снова стала безжизненной, как десять тысяч лет назад. Посмотри на небо, Валентин! Посмотри на знамена на ветру.

– Но на Горе миллиард жителей! – закричал Валентин. – Если он выключил погодные машины, он убьет вместе с нами и всех! И себя тоже… если он не нашел способа запечатать Замок от наступления холода!

– Ты думаешь, его заботит теперь собственная жизнь? Он пропал в любом случае. Но таким способом он унесет с собой не только тебя, но и всех на Замковой Горе. Посмотри на небо, Валентин! Видишь, как оно темнеет?

Валентин дрожал от ярости. Доминик Барджазед желает уничтожить все Города Горы в этом чудовищном катаклизме, убить матерей с детьми, фермеров на полях, торговцев в лавках, миллионы и миллионы невинных, которые никак не участвуют в этой борьбе за власть в Замке. И зачем эти убийства? Только чтобы излить свою ярость, теряя то, что никогда не принадлежало ему по праву! Валентин смотрел на небо, надеясь, что это какой-то природный феномен. Глупо надеяться. Делиамбер прав: погода на Замковой Горе никогда не была природным феноменом.