В коридоре нас остановила Мэдж и протянула руку к моему горлу. Я перехватила ее за запястье.

– Смотри, какая недотрога! Только не говори мне, что ты уже месяц с Филиппом и он ни разу не попробовал тебя на вкус.

Она оттянула лифчик, обнажая верхнюю часть груди. На бледной плоти четко выделялись следы укусов.

– Это же фирменное клеймо Филиппа, разве ты не знаешь?

– Нет, – сказала я, протолкнулась мимо нее и повернула в гостиную. К моим ногам упал мужчина, которого я не знала. На нем верхом сидела Кристол, прижимая к полу. Он был молод и слегка перепуган. Я думала, он сейчас позовет на помощь, но Кристол запечатала его размашистым и глубоким поцелуем, будто хотела выпить его всего, начиная от рта. Его руки стали поднимать шелковые складки ее юбки. Бедра у нее были неимоверно белые, как брюхо выброшенных на берег китов.

Я резко повернулась и пошла к двери. Каблуки деловито и уверенно зацокали по твердому паркету. Кто не понимает, сказал бы, что я бежала. Но я-то понимаю. Я не бежала. Я шла очень быстро.

Филипп догнал меня у двери и загородил ее рукой. Я сделала глубокий, успокаивающий вдох. Я не выйду из себя. Пока что.

– Прости, Анита, но так лучше. Теперь ты в безопасности – от людей.

Я подняла глаза и покачала головой.

– Ты просто не понял, Филипп. Мне надо глотнуть свежего воздуха. Я не ухожу насовсем, если ты этого боишься.

– Я выйду с тобой.

– Нет. Это противоречит моей цели. Потому что ты – одна из вещей, от которых мне нужно передохнуть.

Он опустил руку, пряча глаза. Почему это задело его чувства? Я не знала и не хотела знать.

Я открыла дверь, и жара охватила меня меховым одеялом.

– Уже темно, – сказал он. – Они скоро здесь будут. Если я не буду с тобой, я тебе помочь не смогу.

Я подошла к нему вплотную и сказала почти шепотом:

– Черт побери, Филипп, давай честно. Я куда лучше защищу себя сама, чем это сделаешь ты. Первый же вампир, который поманит тебя пальчиком, может слопать тебя на завтрак.

У него жалко дрогнуло лицо, и мне на это смотреть не хотелось.

– Филипп, возьми себя в руки.

Я вышла на заросшую вьющимися растениями веранду и подавила желание хлопнуть дверью. Это было бы по-детски. Да, меня подмывало поступить по-детски, но я пока что это поберегу. Никогда не знаешь, когда детская ярость окажется кстати.

Ночь заполнили цикады и сверчки. По верхушкам деревьев тянул ветер, но земли не касался. Воздух был стоялым и плотным, как пластик.

После кондиционера в доме жара была приятна. Она была настоящей и почему-то очищала. Я тронула укус на шее. Было такое чувство, что меня испачкали, использовали, замазали, разозлили, вывели из себя. Ничего я здесь не выясню. Если кто-то или что-то убивает вампиров, которые создали сеть придурков, это совсем не так плохо.

Конечно, вопрос был не в том, сочувствую я убийце или нет. Николаос ждет, чтобы я раскрыла преступление, и лучше бы мне это сделать.

Я набрала полные легкие густого воздуха и ощутила первые струйки… силы. Она просачивалась между деревьями, как ветер, но ее прикосновение не холодило кожу. Волосы у меня на шее попытались встать дыбом. Кто бы они ни были, они были сильны. И они пытались поднять мертвого.

Несмотря на жару, дожди были обильные, и мои каблуки немедленно погрузились в траву. Пришлось идти почти на цыпочках, стараясь не оступиться на мягкой земле.

Земля была усыпана желудями, и это было как ходить по шарикам. Я налетела на дерево, больно стукнувшись плечом, которое так любезно ушиб мне Обри.

Раздалось резкое высокое блеянье, в котором слышался панический страх. Совсем рядом. Это иллюзия из-за густого воздуха или в самом деле блеяла коза? Блеянье оборвалось густым булькающим звуком. Деревья кончились, и поляна передо мной была ясной в лунном свете.

Я сняла туфлю и попробовала землю. Сырая, холодная, но идти можно. Я сняла вторую, взяла их обе в руки и побежала.

Задний двор широко раскинулся в серебристой тьме. Он был пуст, только вдали поднималась заросшая живая изгородь, как невысокие деревья. Я побежала к ней. Могила должна быть там, больше ее нигде не спрячешь.

Ритуал подъема мертвых короток по сравнению с другими ритуалами. Сила изливалась в ночь и в могилу. Она росла медленным, ровным подъемом, теплой волной «магии». Она сводила узлами мой живот и вела меня к изгороди. Кусты разрослись так, что нечего было и думать сквозь них пролезть.

Что-то выкрикнул мужской голос, потом раздался женский:

– Где он? Где зомби, которого ты нам обещал?

– Он слишком стар! – Голос мужчины стал тоненьким от страха.

– Ты сказал, что цыплят будет мало, мы привели тебе козу. Но зомби нет. Я думала, ты это умеешь.

Я нашла калитку на другом конце изгороди. Металлическая, ржавая, покосившаяся. Она застонала, когда я ее толкнула и открыла. Ко мне повернулось более дюжины пар глаз. Бледные лица, непревзойденное спокойствие нежити. Они стояли среди надгробий маленького семейного кладбища и ждали. Никто не ждет так терпеливо, как мертвые.

Один из ближайших ко мне вампиров был негр из логова Николаос. У меня зачастил пульс, и я быстро оглядела толпу. Ее здесь не было. Слава тебе, Господи.

Вампир улыбнулся и спросил:

– Ты пришла посмотреть… аниматор?

Кажется, он чуть не сказал «истребительница»? Значит, это секрет?

Как бы там ни было, он сделал остальным знак отойти, чтобы я могла посмотреть на представление. На земле лежал Захария. Рубашка его промокла от крови. Нельзя перерезать кому-нибудь горло и совсем не испачкаться. Над ним стояла Тереза, уперев руки в бока. Она была одета в черное. Была видна только бледная полоска ее кожи посередине, почти светящаяся при звездах. Тереза, Повелительница Тьмы.

Ее глаза мельком осмотрели меня и снова вернулись к лежащему.

– Ну, Заха-ария, где же зомби?

Он слышимо сглотнул слюну.

– Он слишком стар. Слишком мало осталось.

– Ему всего сто лет, аниматор. Ты настолько слаб?

Он глядел вниз, на землю. Его пальцы впились в мягкий грунт. Он быстро глянул на меня и тут же опустил глаза. Что в них было? Страх? Совет бежать? Мольба о помощи?

– Что толку в аниматоре, который не умеет поднимать мертвых? – спросила Тереза и вдруг оказалась на коленях рядом с ним, касаясь руками его плеч. Захария вздрогнул, но не пытался бежать.

По вампирам пробежало почти движение. Я чувствовала, как весь круг напрягся за моей спиной. Они собирались его убить. То, что он не смог поднять зомби, – всего лишь предлог.

Тереза разорвала сверху вниз его рубашку на спине. Она затрепыхалась у локтей, все еще заправленная за пояс. Вампиры вздохнули одновременно.

У него сверху на правой руке была веревка с вплетенными бусинами. Это был гри-гри, амулет вуду, но сейчас он ему не поможет. Что бы ни умел делать этот амулет, этого сейчас мало.

Тереза театральным шепотом произнесла:

– А может быть, ты – просто свежее мясо?

Вампиры стали приближаться, безмолвные, как ветер на траве.

Я не могла на это смотреть. В конце концов, он мой коллега-аниматор и человеческое существо. Я не могла дать ему умереть вот так, у меня на глазах.

– Погодите, – сказала я.

Кажется, меня никто не услышал. Вампиры надвигались, я потеряла Захарию из виду. Если хоть один его укусит, на остальных нападет жор. Однажды я уже такое видела. Если я увижу это еще раз, мне никогда не избавиться от кошмаров.

Я возвысила голос, надеясь, что они услышат:

– Постойте! Разве он не принадлежит Николаос? Разве не ее он называет мастером?

Они притормозили, потом расступились, пропуская Терезу. Она остановилась передо мной лицом к лицу.

– Тебя это не касается.

Она пялилась на меня, и мне не надо было отводить глаза. Одной заботой меньше.

– Уже касается, – ответила я.

– Ты хочешь составить ему компанию?

Вампиры стали отступать от Захарии, окружая заодно и меня. Я не мешала. Все равно я ничего не могла сделать. Либо они нас обоих отпустят живыми, либо я тоже умру. Ну ладно.