— Не кто, а что. Глаза мои катарактовые. Ну шо ты стоишь? Рука уже затекла. Коли давай, шо б мои вены пропитались скорее драгоценными каплями, — а потом резко дернула рукой, стоило мне только начать вводить иглу в вену.

— Аккуратнее, лапа моя! У меня вена всего одна, а ты мне ее продырявила.

— Вы вообще-то рукой дернули.

— Потому шо ты мне ее ввела не туда, куда надо. Вводи нормально, а не как рукожопая.

— А вы нормально разговаривайте со мной. Я вам не подружка, чтобы со мной фамильярничать.

— Да шо ты говоришь? — напирает на меня, хмуря брови.

— Шо хочу, то и говорю, — парирую в ответ, точь-в-точь копируя ее говор.

— С таким гонором, дорогуша, далеко не уедешь. Со мной дружить надо, а не дерзить. О, Бодя, — переводит взгляд на дверь.

— Мне тут санитарка сказала, шо завтра мне будут делать УЗИ брюха. Это срання будет?

— В зависимости от того, во сколько, по-вашему, сранье.

— А по-твоему, негодник? — улыбается, стерва!

— УЗИ у вас в девять. Натощак. Вы не поставили здесь подпись.

— Ой, а мне уже трудно это сделать, рука болит, — кряхтя, произносит старуха, подписывая при этом бумагу. — Ты, мальчик мой, понабрал в отделение не пойми кого. Мало того, что дерзит, так еще и не умеет вену колоть. Продырявила мне ее и так не поставила драгоценные капли.

— Я умею ставить капельницы. Вы дернули рукой!

— Сама придумала, сама поверила.

— Анна Михайловна, идите на пост, я сам поставлю капельницу.

— Но это она…

— Идите на пост, — жестко произнес Богдан, не дав мне договорить.

Внутри меня бушует ураган злости. Вместо того, чтобы защитить меня и поставить на место старуху, Лукьянов меня еще и выгоняет. Как бы я ни пыталась успокоиться, погрузившись в работу, ничего не получалось. Мерзкий червяк сомнения грызет так, что хоть вешайся. Ну вот зачем она сказала, что Лукьянов до сих пор любит свою жену? Ей-то это зачем, учитывая пренебрежительный тон в сторону этой самой Леры. Черт, черт, черт!

— Пойдем в мой кабинет. Я суши заказал, уже привезли, — поднимаю взгляд на Богдана, который как ни в чем не бывало стоит около поста, нависая над столом.

— Я не ем после шести. Тем более рис.

— Значит составишь мне компанию.

— Старуху свою попроси составить тебе компанию, — грубо произношу я, приклеивая листы к истории болезни. — Суши с ней пожри, заодно и трусы ей мокрыми сделай. Она сто пудов будет не против. Только порадуется на старость лет.

— У нее они и так мокрые. У нее недержание мочи средней степени, — совершенно спокойно произносит Лукьянов, чем выводит меня из себя еще сильнее.

— И все-то ты знаешь.

— Только то, что положено врачу.

— А она по ходу о тебе знает все. Отойди от стола. Ты мне мешаешь работать, — нагло произношу я.

— Будь добра, включи более взрослую Аню.

— Не получается. Все мои личности обижены за вопиющую несправедливость в отношении моей скромной персоны, — вполне серьезно произношу я, складывая в кучку истории болезни новеньких больных. Делала я это так усердно, представляя на их месте кое-кого, что невольно провела бумагой по пальцу. Не смертельно, но больно. И кровит.

— Как же тяжело с тобой, Аня, — невесело произносит Лукьянов, подхватывая меня под руку. — Твои обиды совершенно не уместны на работе, — пропускает первой в кабинет. Господи, вот не хотела же есть, но чертов запах роллов, распространился на весь кабинет Богдана.

— Уместны.

— У меня есть «Захер». Специально из дома прихватил для тебя. Правда, там только половина.

— На вторую тебе не хватило, поди не по скидке был.

— Может, хватит? Такие шутки хороши до поры до времени. Не надоело?

— Не надоело. Хочу уколоть тебя посильнее.

— Очень честно. А чего ты реально сейчас хочешь? — подталкивает меня к дивану.

— Чтобы ты пошел и поставил при мне старуху на место. Нормальные мужчины так делают, защищая своих женщин. Сделаешь?

— Это не распространяется на работу.

— Она дернула рукой. Она, а не я! — вскрикиваю, совершенно не контролируя себя. — Ты должен был не просить меня выйти из палаты, а поставить эту старуху на место. Она меня оскорбила, назвав рукожопой. Она! Мой папа бы никогда не оставил это просто так, он бы всегда защитил мою маму.

— Во-первых, я не твой папа, во-вторых, он бы никогда не стал владельцем успешного бизнеса, если бы смешивал работу и личную жизнь. Хватит летать в облаках. Аня. Я не ставил тебя в дурацкое положение, не унижал. Сказал всего лишь выйти. Спокойно сказал, — подчеркнул Лукьянов, усаживаясь рядом со мной. — Я уладил конфликт с не самой доброжелательной старушкой на свете. Это только с виду она выглядит забавной шокающей одесситкой. Ни хера подобного. Я не знаю, кто из вас виноват. Возможно, вы обе. А возможно, обе правы по-своему. У всех своя правда. Не жди от меня поблажек на работе. Мы можем вместе обсудить какое-то чмо, типа борова из вип-палаты или Инессу, но наедине, — только, когда Лукьянов закрепил на моем пальце пластырь, я поняла, что немного остыла.

— Всегда мечтала, что мой мужик скажет «не жди от меня поблажек».

— На работе, глухня. Снова уши прочистить?

— Я тебе знаешь, что прочищу в ответ?

— Что?

— Анальные железы.

— В понедельник расскажешь все о толстом кишечнике.

— Я в курсе, что они есть у собак. А что, у человека нет? — как ни странно Лукьянов на мгновение задумался. — Ну типа аналогов?

— Типа ты меня ввела сейчас в ступор.

— Да ладно? Ты и что-то не знаешь?

— Я много чего не знаю. Никогда не поздно узнать что-то новое и воспользоваться справочником. Что, собственно, я и делаю. Можем вместе почитать прямо сейчас, — вполне серьезно произносит он, вставая с дивана. Подходит к шкафу и достает оттуда книгу. — Кстати, завтра у меня встреча одноклассников. Правда, загородом, в каком-то доме отдыха. Ехать час, может даже больше. Поехали со мной?

— В качестве кого?

— В качестве спутницы. Красиво звучит? Или девушка звучит лучше?

— В принципе ничо так. И то, и то, — тихо произношу я, подавляя в себе улыбку. — У меня и платье есть невыгулянное. И туфли. Отличненько, — мысленно пляшу ламбаду от того, что Лукьянов позвал меня с собой. — Ну все, теперь можно и про жопу почитать за едой. Очень романтичненько.

Смотрю в зеркало и мысленно балдею. Была б я нетрадиционной ориентации, влюбилась бы в саму себя. Господи, прости. Ну красавица же. Белое в облипку платье идеально подчеркивает все мои достоинства: грудь, попу и ноги.

Несмотря на бессонную ночь и отсутствующий сон после смены, я бодра, весела и офигеть как настроена на секс. Сама от себя не ожидала. Вместо того, чтобы поспать несколько часов после работы, я начала искать место, где же можно заняться этим нескромным делом. Выбор пал на загородный отель неподалеку от наших домов. Раздраконю Лукьянова на встрече одноклассников. Там на меня должны все пялиться и, как минимум, завидовать ему. Он, в свою очередь, просто обязан осознать, что такое красивое счастье как я надо поскорее прибрать к своим рукам. А после семи вечера, умыкну его от одноклассников, и устрою-таки сюрприз. Главное, чтобы Лукьянов не пил, и за этим надо бдить. Пьяный мужчина мне не нужен. Все должно пройти удачно. Не просто же так я как какая-то попрошайка одалживала у младшего брата деньги на номер в отеле. С одной стороны — это неправильно, вот так, до развода Лукьянова. А с другой — чего ждать, если я этого хочу? Может, это самовнушение, но я уверена, что он в меня влюблен. Вряд ли такой человек как Богдан скажет мне об этом вслух. Беру телефон и набираю ему сообщение.

Anna Konfeta 13:34 «А твоей жены точно не будет на этой встрече?»

Если эта женщина окажется на этой встрече, то меня ждет полный крах. Все симпатии будут не просто на стороне законной супруги, так меня еще и запишут в прости Господи.

Богдан Лукьянов 13:35 «Точно. Через десять минут я за тобой заеду Будь, пожалуйста, готова»