Нет, блин, непонятно! Как я буду без него целый месяц?

— Тебе не надоело играть в молчанку? — только не смотреть на него, только не смотреть. — Ань, ты оглохла? — кричит мне прямо в ухо.

— Я думаю, как интеллигентно послать тебя в жопу. Не могу подобрать слов, — откладываю телефон в сторону, натягивая на себя одеяло.

— Ну давай уже выскажись, полегчает. Разрешаю не интеллигентно посылать меня куда хочется. Но только сейчас.

— Когда ты узнал, что уезжаешь? — как можно спокойнее произнесла я.

— Неделю назад.

— Супер, — сжимаю кулаки, еле-еле уговаривая себя не сквернословить и не бить его.

— Говорить раньше не было смысла, примерно этого я и ожидал, а так хоть срок сократил. Не дуйся, это бесполезно. Если ты хочешь переехать в дом родителей на это время — переезжай. Я буду приезжать на выходные. Не на все, конечно, но буду.

— Нет. Я не буду никуда переезжать.

— Ну вот и отлично, — уверена, что произнес он это с явным облегчением.

— Я не понимаю, а как ты оставишь Нику здесь без присмотра? Я ей не нянька и следить за ней не собираюсь. Предупреждаю сразу.

— А кто мне говорил дать ей больше свободы и вообще перестать контролировать? Даю. Полную свободу. Я не прошу тебя за ней следить. Ты будешь предоставлена сама себе, можешь даже печенье есть в кровати, разрешаю. Но только на это время, — тут же произносит Лукьянов, приобняв меня за плечо. — Не злись, тебе не идет, — добавляет с улыбкой, поддев кончик моего носа пальцем. — Ладно, каюсь, я рад, что это обучение пришлось именно на сейчас, прям то, что надо. Тебе с Никой будет проще наладить контакт без наличия в доме меня. Сначала время, вероятно, будет просрано, и вы повыдираете друг другу волосы, но у вас у обеих их так много, что я даже не замечу их выпадения. Когда от души наоретесь друг с другом, дальше придет осознание, что вам больше не надо соревноваться «кто лучшая хозяйка» и из кожи вон лезть, чтобы что-то друг другу доказать, потому что источника этих проблем, если так можно сказать, то есть меня, не будет рядом. А потом, надеюсь, у вас более-менее все наладится. И вот сейчас вместо того, чтобы злиться на меня и показывать возможности своего словарного запаса, примени их к Нике. А то прям обидно за тебя, ей-Богу.

— В смысле? — промямлила я в ответ.

— В прямом. Ты донельзя языкастая, но почему-то с ней свой язык засунула куда подальше. Не подскажешь почему? Что она сделала сегодня с твоим борщом? Сыпанула полкило перца? Соли? А ты что в ответ? Омлет? Серьезно, Ань? Если бы так сделал я, ты бы мне вылила этот самый борщ на голову, а потом еще чем-то и посыпала сверху. Чем Ника отличается от меня?

— Она твоя дочь! Я пытаюсь быть мудрой и выдержанной с ней!

— Нет. До сегодняшнего дня я тоже так думал. Но как говорится, хорошая мысля приходит… не всегда вовремя. Ты это терпишь, потому что боишься, что в случае чего я встану на сторону Ники. Но это не так, Аня, у меня есть глаза.

— Да ты в жизни не встанешь на мою сторону! Она — твоя дочь и как бы ни косячила, ты все равно будешь за нее, что ты мне лапшу на уши вешаешь?! — отталкиваю Лукьянова, мысленно закипая от его речи.

— Я всегда буду на стороне своей дочери, а не постороннего человека, даже если она не права, исключая рабочие моменты, — тут же добавляет Богдан. — Но ты не посторонний человек. И конфликт «вашей кухни» я знаю. Да и, в конце концов, не такой уж я и дурак, чтобы не понять, кого я воспитал. Ника — не образец того, как надо вести себя девушке. Увы и ах, но это так. Однако вмешиваться в бабские разборки, когда меня этого не просят, я не буду. Ни ты, ни она ни на что не жалуетесь. У вас же все в «норме». Ну так и разберитесь сами. Я не буду вставать на ее сторону, если она мне позвонит и скажет о том, какая ты плохая и выдрала ей клок волос. И уверяю тебя, если бы она сегодня пожаловалась на то, что ты вылила на нее борщ, я бы не встал на ее сторону.

— На мою бы встал? — недоверчиво произношу я, прекрасно осознавая, что Лукьянов не шутит. Он говорит правду.

— Ни на чью. Я не могу открыто поощрять выливание горячего борща, равно как и высыпание полкило перца в этот самый борщ. Просто все было бы закономерно, каждый получил то, что заслужил, — перевожу взгляд на Лукьянова. Черт, как же бесит, что он… прав. Прав, блин. Чего я мямля такая с Никой? Ну узнает она меня еще.

— Это была соль, а не перец. Можно тебя все-таки ударить? От души так?

— За что?

— За то, что слишком умный. Прям бесишь, — шумно выдыхаю, закрыв глаза. — Не приезжай сюда на выходные.

— С чего бы это? — вновь притягивает меня к себе.

— Ты пипец какой умный, так вот возьми и догадайся.

— Я экономлю свой ум. Сейчас он уже в сберегающем режиме.

— Ну, конечно, у тебя корона спадет признаться, что ты просто не догоняешь. Все элементарно, Богдан Владимирович. Приезжать на выходные буду я, чтобы провести их с тобой лично, без всяких там братьев и дочерей. Но да, не на каждые. Когда смогу подмениться.

— Да пожалуйста. Возможно, так будет даже лучше.

— Кстати, а тебе совсем не стремно уезжать и оставлять меня наедине с Егором? Ничего там не екает?

— Нет. Не екает. У него новое увлечение.

— А если Ника скажет что я с Егором флиртую, а он подтвердит! Что тогда?

— Тогда будет баста.

— Мне?

— Егору за то, что ведется на такую чушь. Но не думаю, что он снова будет косячить. Думаю, новое увлечение посерьезнее, не на неделю. Он даже на работу устроился ради него.

— Него?!

— Увлечения в смысле.

— Господи, я уж думала он в педики заделался. Фух, отлегло. Блин, меня только осенило, что я ничего не замечаю вокруг. Только хотела тебе сказать, что пора бы отправить его на работу, а он уже там. Что за работа?

— В секс-шопе, — спокойно произносит Лукьянов. Я же усмехаюсь в ответ и только спустя несколько секунд до меня доходит.

— Да ладно?! Не может такого быть! — вскакиваю с постели. — Офигеть! — хватаю телефон, но Лукьянов тут же его перехватывает. — Дай, мне нужно срочно позвонить Лиле.

— Зачем?

— А ты не догадываешься?

— Тебе об этом что-нибудь говорили?

— Нет!

— Ну так и забудь, если тебя в это не посвящали, значит есть причина, — черт, черт, черт! Ну вот какого хрена он такой из себя умный?

— И все-таки я хочу тебя ударить!

* * *

Две недели без Лукьянова оказались не такими ужасными, как можно было себе представить изначально. Просто… никакие. Правда то, что его слова сбываются почти на сто процентов — настораживает. Никогда не думала, что в реале буду способна на драку с его дочерью. Хотя, дракой, это, конечно, назвать сложно, но все же сцепились мы с ней разочек чисто по-бабски: за волосы. И опять-таки, как и предрек Лукьянов, после этого мы как будто перестали друг для друга существовать. Нам совершенно пофиг друг на друга. И что-то в этом есть. Стало спокойно. В какой-то момент Ника вообще перестала меня замечать. Она — в телефоне, я, по иронии судьбы, — тоже в мобильнике.

А сейчас мне не просто спокойно, но и хорошо. Никогда я еще так не радовалась поездке в столицу. Это как все мои дни рождения и новые годы в одном флаконе. Фейерверк праздников. Казалось бы, прошло всего пятнадцать дней, а ощущение как будто не виделись сотню лет. Сердце трепещет как ненормальное, когда ловлю взглядом моего Лукьянова. И нет в его руках цветов, как мечталось несколько минут назад. Ну и пофиг, главное, что в пятницу вечером приехал в аэропорт за мной сам, не сославшись на многочисленные пробки. А мне они рядом с ним будут даже в кайф.

— Ммм… ты колючий, — еле слышно произношу я, как только отлипаю от его губ. — Скучал?

— Аж руку стер, — шепчет мне на ухо.

— Пошляк. Ну что, будешь мне устраивать экскурсию по ночной Москве? Хочу на «Патрики», мне так ни разу там и не удалось побывать. А еще хочу в парк на…, - договорить я не успела, Лукьянов фактически закрыл мне рот своей ладонью.