Перед моим лицом вспыхнуло теневое пламя. Вреда не причинило, само собой. Мгновенно погасло, оставив в воздухе огненные буквы.

Пришло письмо. Тайное.

От мамы. От кого же еще?

Подобные послания могли отправлять очень сильные тени, а читать — лишь адресаты. Для других буквы оставались невидимыми. Живя в особняке Корнуэллов, я не раз получала теневые письма. В них мама предупреждала о визите. Однако сегодня все вышло наоборот. Она отменяла назначенную встречу. Сообщала, что занята из-за портала. Обещала явиться следующей ночью. Увы, меня такое положение дел не устраивало. Мне общение с ней требовалось сегодня, а не завтра или послезавтра. Руки чесались отправить в ответ что-нибудь этакое. Но я сдержала порыв. Самая могущественная тень из ныне живущих не оценит фортель. Да и вести себя, как обиженный ребенок, глупо. Я проглатывала в своей жизни столько грубости от окружающих, что не стоило по-детски реагировать на неудачные обстоятельства.

Я дала еще с полсотни кругов по спальне в попытке выпустить пар, упала без сил на кровать, ударила по ней пару раз кулаками. Увы, желание действовать, предпринять хоть что-то, не прошло. В голову стучалась безумная идея. Опасная, что греха таить. Однако моя обычная осторожность проигрывала в борьбе с безумным порывом.

— Никто ни о чем не догадается, верно? — спросила я саму себя. И ответила: — Конечно, не догадается. Куда им?

Остальное было делом техники.

Сосредоточиться, «уйти в себя», отделить часть собственной сущности от основы и вот она: готовая к прогулке по замку тень! Шпион, способный позволить мне разведать обстановку и… немного развлечься.

— Иди, — велела я вслух, хотя обычно отдавала распоряжения мысленно. Просто сегодня хотелось поговорить. — Будь осторожна.

Она подчинилась. Легко. Слилась со стеной, выждала пару секунд и юркнула сквозь нее прочь. Мгновенье, и вместо антуража спальни я увидела коридор: слева стену с факелами, справа темные окна, за которыми возвышалась кирпичная кладка. А тень скользнула дальше. На самом деле, это я управляла каждым ее движением, но иногда мне казалось, что у нее тоже есть сознание.

Коридоры пустовали. В спальнях и общих помещениях в жилых блоках студенты, наверняка, вели разговоры или корпели над домашним заданием. Однако к ним мне сегодня наведываться не хотелось. Лишь поблуждать по замку. Сделать то, что не позволялось днем. В компании Рейны я ходила по одному и тому же маршруту: от спальни в классы и столовую, плюс трижды доводилось бывать в кабинете мамы. Но ими факультет теней не ограничивался. Например, его венчали пять башен, и у каждой было свое предназначение.

В одной из башен проводили обряд посвящения в студенты. Происходило это в июле, когда на факультет прибывали новенькие. Из ночи в ночь педагоги и старшие студенты приводили их туда по трое. Читали напутствие, которое когда-то написала сама Николь Соренс, рассказывали забавные (или страшные) истории о своих первых неделях здесь. Потом новенькие вносили имена в толстенную книгу, содержащую тысячи таких записей за много-много десятилетий. Мне подобный обряд не грозил, но наведаться в башню очень хотелось. Прикоснуться к таинству, так сказать. Пусть даже через шпиона.

Однако на полпути пришлось забыть о цели. Ибо нарисовалась цель иная.

По коридору, то и дело оборачиваясь, шла… Рейна. С та-аким заговорщицким видом, что не проследить за ней было попросту невозможно.

«И куда тебя несет?» — поинтересовалась я мысленно, не предчувствуя добра.

Рейна точно задумала нечто запретное. Она выбирала самые темные коридоры. Перед каждым поворотом останавливалась, выглядывала из-за угла и, убедившись, что впереди никого нет, припускалась дальше. На лице не наблюдалось и намека на беспокойство. Только решимость. Готовность рискнуть всем ради ночной вылазки.

Неужели, Рейна связана с похищениями?

Нет, я в это не верила. Здесь что-то иное. Моя нянька не пай-девочка. Вспомнить хотя бы историю с местью Гаретту за сестру. Наверняка, и вылазка — проявление вздорного характера, а не злых намерений. Но вот Рейна пошла медленнее, словно внезапно передумала достигать пункта назначения. А остановившись у одного из залов, с минуту постояла перед закрытой дверью прежде, чем потянуть за ручку. Но стоило ей переступить порог, робость как рукой сняло.

— Ты пришел, — усмехнулась она, обращаясь к… (честное слово, я бы протерла глаза, если б у шпиона она были) Расселу Стоуну — молодому педагогу со светлыми волосами, стянутыми в хвост. К тому самому, который швырнул ее в стену в день, когда я извлекла тень из обидчика.

Впрочем, Рассел не считался полноценным педагогом. Он выпустился с факультета теней только весной, а в августе вернулся в новом качестве. Уроки пока ему не доверяли. Рассел помогал леди Хартли вести практические занятия.

— Я пришел. Можно подумать, у меня был выбор, — проговорил он, глядя на Рейну с укоризной. — Ты любишь горячиться, когда происходит не по-твоему.

— Горячиться? — переспросила она глухим голосом. — Я ждала четыре месяца! А теперь ты говоришь, что все кончено?! После всего, что было?!

— Тише, — взмолился Рассел. — Иначе весь факультет сбежится.

— О! Ты боишься, что все узнают?

— Мне нечего бояться или стыдиться, Рейна. Я был еще студентом, когда мы… — он запнулся, предпочтя не уточнять, что именно они делали вместе. — Это не запрещено. В отличие от отношений педагога и ученицы.

Рейна сжимала кулаки, борясь с желанием ударить Рассела в грудь. Поэтому отступила на пару шагов и процедила сквозь зубы:

— Ты мог отказаться. Сказать матери «нет». Тогда мы бы не оказались в идиотском положении. Или… — она подозрительно прищурилась, — ты согласился, потому что тебя все устраивает?

— Не говори ерунды, — возмутился Рассел, а в глазах промелькнул всполох пламени. — Меня ничего не устраивает. Но даже если бы я отказался от должности, это бы ничего не изменило, Рейна. Прошлое наших семей сильнее нас.

— То есть, ты выбрал ее?

— Это некорректная постановка вопроса.

Я слушала этот безумный диалог, понимая, что он не предназначен для моих ушей, и лучше уйти. И все же оставалась на месте, опасаясь, как бы Рейна чего не выкинула. Я физически ощущала ее обиду и гнев, а она не из тех, кто держит эмоции в узде.

— Ты выбрал ее, — повторила Рейна, только уже не вопросительным, а утвердительным тоном. — А если так?

И не дав Расселу опомниться, она прильнула к его губам, крепко обвив руками шею.

Вот теперь я точно была здесь лишней. Наблюдать за чужими нежностями, как минимум, некрасиво. А здесь и вовсе нарушение из нарушений: педагог и студентка! Однако удалиться я не успела. Рассел не поддался искушению и оттолкнул Рейну.

— Прекрати! — приказал яростно.

Но Рейна не желала быстро сдаваться.

— Выбери меня! Меня! — она попыталась снова кинуться целовать Рассела, но он не позволил. Толкнул ее сильнее прежнего. Так, что отлетела шагов на пять. Чудо, что вообще устояла на ногах.

— С ума сошла?! Меня за такое в темницу отправить могут!

Рейна прекратила попытки убедить его. И словом, и «делом».

— Какая прелестная отговорка, — проговорила насмешливо. — Удобная.

— Это не. . — Рассел всплеснул руками и приказал: — Уходи. И постарайся смириться. Как это делаю я. Иначе будет только хуже. Для нас обоих.

Рейна с минуту смотрела на него. Потом повернулась и медленно пошла к выходу, но в дверях остановилась и бросила:

— Маменькин сынок! Тряпка! Как только меня угораздило с тобой связаться!

Я плохо понимала, что сейчас произошло. То есть, в целом понимала. Рейна и Рассел встречались, пока он был студентом. Но обстоятельства изменились. Рассел прибыл сюда в качестве педагога. По настоянию матери. А дальше… Дальше возникали сплошные вопросы. Кого он выбрал? Какое отношение к этому имеет прошлое их семей?

Впрочем, все это — не мое это дело. Нужно забыть, что я вообще слышала разговор. Однако пока оставлять девчонку без присмотра не стоило. Еще наворотит дел. Лучше удостовериться, что отправилась в спальню, а не выплескивать гнев в другом месте. Себе на беду. И мне заодно. Все-таки нянька она идеальная. Не хотелось бы такой лишиться.