— Но… как? — повторила я прежний вопрос.

Ллойд передернул плечами.

— Леди Армитадж вычитала некий способ в дневнике Николь Соренс. Наш декан — прямой потомок сильнейшей из первых трех теней. А Николь, оказывается, изучала сны. Записывала всякие разные особенности. Так вот, леди Армитадж нашла что-то полезное для нашего случая. Я не понял, что за заклятья она использует. Моя задача — подчиняться и не открывать рот лишний раз. Я собственно и не открывал. Делал, что велено. Вот! — он потряс перед моим лицом расческой. — Требовалась твоя вещь. Для дополнительной связи.

Я невольно всхлипнула.

Мама, не выносившая Ллойда, пришла к нему. Доверилась «мальчишке», которого считала проблемой. Ради меня. Вот, значит, до какой степени отчаянья дошла.

Бедная-бедная мама.

— Эй, Келли, ты что? — напрягся Ллойд. — Не плачь. Я тебя вытащу. В смысле, мы вытащим. Не сомневайся. Просто нужно время. Первый этап пройден. Я установил с тобой связь.

Он та-ак смотрел на меня. Преданно и… нежно. Аж голова кружилась, а сердце бесновалось и бесновалось в груди.

— Установил, — пролепетала я. А в следующий миг потянулась к Ллойду, повинуясь сумасшедшему порыву. Потянулась, наплевав на все на свете.

Какие же мягкие у Ллойда оказались губы. Теплые. Слишком теплые для сна. И невероятно реальные. Он ответил на поцелуй. Осторожно, побаиваясь проявить напористость и спугнуть меня. Но я не боялась. Больше нет. Мне хотелось его касаться. И чтобы он касался меня. Все это было так естественно и… правильно.

Вот такая безумная штука жизнь. Я шарахалась от Ллойда. Возводила стену, твердила, что никогда не признаю в нем сокола. Но стоило оказаться в другом мире, как все преграды потеряли значение, и теперь я жалела об упущенном времени. И возможностях.

Вдруг Ллойд и мама не правы, и мне не суждено вернуться.

— Проклятье…

Парень отстранился, да так резко, что я снова чуть не «нырнула» вперед от неожиданности.

— Меня тянет обратно, — выдохнул Ллойд напряженно. — Время визита выходит. Келли! — он сжал мои ладони, а пресловутая расческа полетела на пол. — Я вернусь завтра. И объясню, что тебе нужно сделать. Жди!

— Хорошо, я…

Фраза осталась незаконченной. Я проснулась в спальне дома леди Полианы и Сэм. Проснулась в мире людей, продолжая ощущать тепло рук Ллойда. А на губах жарким пламенем горел его поцелуй.

Почти весь следующий день я ходила, будто пыльным мешком огретая. Леди Полиана поручила нам с Сэм провести ревизию подсохших трав на чердаке и измельчить те, что дошли «до кондиции», чтобы потом приготовить особенные порошки. Но мои мысли витали так далеко от чердака и травок, что все постоянно валилось из рук. Сэм, устав от моих ошибок, велела сесть в кресло в углу и не мешать ей работать. Мол, сегодня явно не мой день.

Но и сидение в углу не улучшало ситуацию. Я тяжко вздыхала, борясь с желанием раскричаться и начать крушить все вокруг. Странное состояние для той, которая считанные часы назад целовалась с возлюбленным, не правда ли? Но так и было. Душой овладели отчаянье и страх. Нет, теперь я верила, что Ллойд настоящий и, действительно, посетил мой сон. До колик пугало другое. Вдруг он не сумеет вернуть меня? Или того хуже — сумеет но случится нечто ужасное? Как с Камилой и Роем. Или с юношей, которого в молодости любила леди Полиана!

Так, может, лучше и не пытаться искать путь назад?

Вот только я хотела искать. Очень хотела. Да и Ллойд с мамой не сдадутся. Определенно не сдадутся. Пойдут до конца.

— Как настроение? — осторожно осведомилась Сэм через час.

Деликатная девушка не спрашивала причину моего состояния, лишь интересовалась, не стало ли мне лучше.

Я передернула плечами. И вдруг выпалила:

— Никогда не смирюсь, как Кейти Грэгсон. Этот мир не станет моим.

Сэм посмотрела с грустью и, как ни странно, с пониманием.

— Знаю. С первого дня знала. Кейти не была счастлива в старом доме. И она слабая магиня. А ты сильна. Лишиться способностей для тебя точно не благо, как для Кейти, а наказание. К тому же, тебе явно есть к кому возвращаться.

— С чего ты взяла? — спросила я хмуро.

Не понравился сделанный девчонкой вывод, хотя она, разумеется, была во всем права.

— Чутье, — Сэм лукаво улыбнулась, но тут же стала серьезной. — Мне очень жаль, Келли. Но придется найти способ прижиться здесь. Найти новый смысл жизни. Иначе сломаешься.

Я мрачно кивнула. Сэм снова говорила дело. Умная девочка. Вот только на словах можно что угодно разложить по полочкам. На деле все иначе. Особенно когда два мага в родном мире разбиваются в лепешку ради меня и не теряют веру в успех.

— Сэм, можно я уйду? — попросила я, а голос неожиданно прозвучал плаксиво. — Сегодня точно не мой день. Хочу побыть одна.

— Иди, — легко согласилась девчонка. — Главное, чтобы тебе полегчало.

Увы, мне не полегчало. Я провела в спальне часа два. То сидела на кровати, обняв себя руками, то мерила комнату шагами, но в висках продолжало стучать от отчаянья. В какой-то момент я распахнула настежь окно, но оттуда потянуло пронизывающей до костей сыростью, и пришлось закончить с проветриванием. Погода портилась. На факультете теней я привыкла видеть из окна одну и ту же картину — бесконечную кирпичную стену. Там — в искусственно созданном измерении — быстро забывалось, что на свете существуют времена года. Здесь же — в мире людей — в первую неделю стояла теплая погода. Деревья красовались в золотой листве, но на прогулки мы с Сэм выходили легко одетые. Теперь же осень брала свое. Температура понизилась, того гляди, повалит снег. И это тоже не улучшало настроение.

— Хочу домой, — шептали губы, которые я искусала почти до крови. — Хочу домой.

Просидев с ногами на кровати еще с четверть часа, я пришла к выводу, что одиночество не помогает, и отправилась на поиски Сэм. Может, помощница из меня сегодня никудышная, но хоть поговорим. Ее рассудительность и оптимизм, может, и не спасали меня от круговорота печальных мыслей, но в целом влияли неплохо.

Однако до Сэм я не добралась. Проходя мимо гостиной, заметила, что в кресле сидит леди Полиана с книгой в руках. Одна сидит. Читает и улыбается. Пребывает в благодушном настроении. А значит, можно и рискнуть. Завести непростой разговор. О трагическом прошлом хозяйки дома и… лабиринте.

Я шагнула в гостиную, но застыла на пороге. Прислонилась к дверному косяку. Стоило оказаться внутри, как вся решимость испарилась.

— Ты что-то хотела, Калиста? — леди Полиана посмотрела поверх очков.

— Да. Я… я… хотела задать… — мой голос задрожал, как у ребенка, которого поймали на кухне за воровством конфет. — Хотела задать вопрос. Но не знаю… хм… как.

— Очень просто, — леди Полиана отложила книгу. — Нужно его озвучить.

Я чуть не рассмеялась. Легко сказать! А у меня язык к гортани приклеился!

— Вам может сильно не понравиться вопрос.

— А ты рискни.

Кажется, я вызвала интерес у хозяйки дома. Она явно была не прочь разобраться, в чем тут дело, почему я мямлю и переминаюсь с ноги на ногу.

— Говори, Калиста. Не тяни.

Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

— Хочу знать о лабиринте, в который вы попадали в снах. В юности.

Выпалила и сразу попятилась, ибо в глазах леди Полианы вспыхнуло та-акое пламя, что вот-вот от дома пепел останется. Или от меня.

— О лабиринте, — протянула она недобро. — Надо же. Не замечала в тебе праздного любопытства.

Мне отчаянно хотелось дать деру, чтобы оказаться подальше от пронзительного взгляда, но я сдержала позорное желание и осталась на месте.

— Это не праздное любопытство. Я тоже бывала в лабиринте. С парнем. Мы четыре года встречались в снах и лишь недавно установили личности друг друга.

Повисла тягостная тишина. Затем кресло скрипнуло, а леди Полиана облокотилась на валик и устало вздохнула.

— Вот как, — протянула она задумчиво. — Полагаю, это сын ректора, о котором болтала за столом сплетница Милена?