Я светлая феечка, и мне следовало опасаться. Однако во мне есть и темная сторона, которую я годами прятала за кротким поведением. Да, я любила свой цветочный дар и с удовольствием ухаживала за растениями. Но всегда — ВСЕГДА! — хотела быть тенью.

— Это будет интересный опыт, — прошептала я, садясь и вытирая вспотевший лоб.

Взгляд невольно остановился на фотографии Джулии Корнуэлл — моей почившей матери. Этот снимок в рамочке поставила на тумбочку бабушка. Не чтобы я не забывала о мамином существовании. А чтобы помнила, какая жертва на моей совести. Джулия Корнуэлл была красива. Белокурая, с темно-серыми глазами. Точь-в-точь как я. Только более утонченная, изящная. С мягким добрым взглядом. Но чему удивляться? На нее-то не кричали изо дня в день, будто на нерадивую служанку.

Что ж, на настоящую тень не посмеют кричать. Ни бабушка, ни мерзкий Роберт.

— Я справлюсь, — прошептала я и снова легла, засунув ладони под подушку.

Сон легко принял в объятия. Особенный сон. Такой, который снился пару раз в месяц.

Я оказалась в лабиринте, где каменные стены соседствовали с жуткими ловушками. Но за четыре года, что попадала сюда, я научилась неплохо ориентироваться и разбираться, когда грозит реальная опасность, а когда можно выдохнуть и неплохо провести время в отличной компании.

— Доброй ночи, дрозд, — поприветствовала меня та самая «компания».

— Доброй ночи, сокол, — отозвалась я весело.

Мы называли друг друга птичьим именами. Почему? Потому что птицы свободны. Абсолютно свободны.

— Как прошел день? — поинтересовался он.

Именно он. Я знала, что это парень, хотя никогда не видела лица или фигуры, не слышала настоящего голоса. Он ведь был тенью. Как и я. Мы общались в теневом облике. Всегда. Общались во сне. И это был наш секрет. От всех на свете.

— День? — усмехнулась я. — Или последние две недели? Отвратительно, как обычно. Ненавижу свою семью.

— Я тоже. Они чудовища. Как и все вокруг.

Мы не могли рассказать больше. Стоило начать, заговорить о личном, попытаться назвать настоящие имена или дать подсказки, как найти друг друга в реальном мире, нас мгновенно вышибало. И не на две недели, а на месяц, а то и полтора.

— Хочу выплеснуть пар, — объявила я, встряхивая белокурые, как у Джулии Корнуэлл, волосы. Но знала, что спутник видит лишь серую расплывчатую тень.

— Отлично. Я точно не против.

— Тогда на счет «три».

— Три! — тут же выкрикнул он и кинулся вперед.

Я усмехнулась и припустилась следом. Я знала, что парень так сделает. Он же темный. Ему полагается хитрить.

Мы неслись по лабиринту. Но не по полу. По стенам. Перескакивая с одной на другую и минуя ловушки. А иногда и проходили сквозь стены — в соседние коридоры. Бежали то рядом, то разделялись, чтобы заново отыскать друг друга. Забавно, но мы с соколом не сразу подружились. Знакомство, состоявшееся четыре года назад, прошло бурно. Мы — два дерганных подростка — ругались, орали, обзывались. Но постепенно поняли, что оба пленники странного лабиринта, а исследовать его сподручнее сообща. А потом мы повзрослели, и отношения перешли на некий иной уровень.

— Ты в ударе, да? — крикнул сокол в спину.

Он подустал и начал отставать, а я пока не выплеснула всю негативную энергию.

— Я все еще хочу найти тебя в реальности! Ты же понимаешь, что из нас получится отличная пара, дрозд!

Сокол знал, что это меня остановит.

— Поиски чреваты, — напомнила я, а настроение сильнее испортилось.

Потому что я понимала, что мы скоро встретимся. Мне были неведомы биографические подробности о соколе. Но я знала, что он чуть старше и учится на факультете теней. Мы встретимся. Узнаем друг друга или нет — другой вопрос. Но если узнаем, общение закончится. Вряд ли сокол обрадуется, выяснив, что я наполовину фея.

— А ну встала!

Голос раздался не здесь. В реальности. Голос, который обычно в моей спальне не звучал.

— Дрозд, стой! — возмутился сокол.

Но было поздно. Я проснулась. Села на кровати и с вызовом посмотрела в темно-серые глаза дражайшего дяди, нежданно объявившегося в родовом гнезде.

— Лорд Гленн, верх неприличия — врываться в спальню к леди.

Еще несколько дней назад я бы не сказала подобного. Но ситуация изменилась.

— Ты не леди, — бросил он, глядя почти с ненавистью. — Слушай внимательно, девочка. Ты отправишься на факультет теней и сделаешь все, чтобы тебя оттуда выгнали.

Но я усмехнулась и проговорила:

— Я отправлюсь на факультет теней. И сделаю все, чтобы там задержаться. Всерьез и надолго. А теперь убирайтесь из моей спальни. Иначе…

— Иначе что? — спросил он с издевкой. — Применишь против меня теневой прием?

— Нет. Расскажу о вашей тайне всем, лорд… — я сделала паузу и выдала: — Лорд тюльпан.

Он отшатнулся от меня, будто я вмиг превратилась в чудище. Ибо это обращение я могла узнать только от одного единственного мага. Мага, с которым мне не полагалось встречаться. Ни при каких обстоятельствах.

— Вот, стерва! — выплюнул лорд Гленн.

— Убирайтесь, — повторила я. — Иначе расскажу все вашей матери, сыночку и последней жене. Она особенно обрадуется.

Лорд Гленн смерил меня яростным взглядом, но подчинился, понимая, что проиграл и битву, и войну. Она ушел, а я испытала странную радость. Почти безумную. Ибо ненавидела этого мага сильнее, чем бабушку и Роберта вместе взятых. За что? Пока секрет. Но однажды я непременно поведаю его миру, низвергнув Гленна Корнуэлла в ад.

— Это все ваши вещи? — спросил «сопровождающий» — тощий маг, закутанный в черный плащ, кивнув на единственный чемодан.

— Все, — подтвердила я, не позволив дрогнуть на лице ни единому мускулу.

Да, я бедная родственница. Но это не повод взирать снисходительно.

— Прощающейся родни, полагаю, не будет? — задал маг второй неприятный вопрос.

— Не будет, — отозвалась я эхом.

Бабушка уехала рано утром — сопровождать Роберта до школы фей. За моим отбытием наблюдал лишь пожилой дворецкий, преданный госпоже. Точнее, он следил, чтобы я покинула семейное гнездо без последствий для этого самого гнезда.

— Берите чемодан и идите за мной, — распорядился маг. — Я вам не носильщик. А перемещаться лучше на свежем воздухе. В этом доме светлая аура. Она не подходит.

Еще бы ей быть темной! Здесь же живут феи. А я — полукровка — лишь обитала. Временно.

Маг, так и не потрудившийся представиться, легко создал портал. Взмах руки, и напротив парадного крыльца появилась черная дыра. Заходить в такую — все равно, что отправляться в преисподнюю. Но именно это мне и предлагали сделать.

— Не стойте, как пень, — рассердился сопровождающий. — Вас не съедят. По крайней мере, не портал. За тех, кто обитает за ним, поручиться не рискну.

Я подавила нервный смешок, сжала крепче ручку чемодана и шагнула в черноту, даже не обернувшись на особняк, в котором прожила почти восемнадцать лет. Я никогда не считала его домом. Вот только вряд ли место, куда я отправлялась, сможет им стать. Я кое-что знала об Академии темных искусств. Это был огромный замок из фиолетового кирпича. В живописном месте с видом на горы с заснеженными шапками. Там располагалось двенадцать факультетов. Но всего их было тринадцать. Последний и самый желанный для темных магов находился отдельно. В некой иной плоскости, в искусственно созданном мирке, куда могли пройти только тени. Неудивительно, что сопровождающий поглядывал на меня, прищурившись. Пройду, не пройду.

Но я прошла. Легко. Будто всю жизнь сигала через черные порталы в обитель теней. Удовольствия я не испытала. По коже проскакала стайка мурашек. Нормальная реакция для первого опыта. Главное, меня ничто не задержало в наполненном серым дымом коридоре. Пара десятков шагов, и вот я стою в холле с колоннами и полом в безумную черно-фиолетовую клетку, а передо мной толпа учеников в темных формах. С ухмыляющимся Ллойдом Веллером во главе.