Нет!

Ситуации не дал накалиться мой «большой и предусмотрительный».

– Ева, вы пока поработайте, а мы с Олесей прогуляемся до загонов, на днях привезли новых ездовых грифонов, думаю, ей будет интересно. – Вопросительный кивок дочери и ее сияющий взгляд в ответ, а затем снова мне: – И даже не вздумай переживать, там все безопасно, ручаюсь.

– Хорошо, развлекайтесь. – По очереди поцеловав дочь и мужа, даже не подумала отреагировать на то, как презрительно скривил губы Шенон. Не завидуй, мальчик, не завидуй. – Ваше величество? Идемте?

– Идемте, Ева Андреевна, идемте…

Оставив Шенона в одиночестве раздумывать о странном поведении взрослых, мы с Брианом отправились не очень далеко. Всего лишь немного по коридору, вниз по лестнице, и вот мы вошли в комнату, которую я назвала кабинетом. Классика. Камень, дерево, кожа. Большие размеры, огромное окно и шикарное кресло за массивным столом.

– Садись. – Взмах рукой на кресло попроще, но все равно кожаное и уютное. Устроившись за столом, император начал пристально рассматривать мое абсолютно невинное выражение лица. – Прекращай.

– ?

– Именно это. Играть потом будем, сейчас дело. Что с проклятием? Думала?

– Думала, – моментально посерьезнев, начала рассказывать: – Согласно моим выводам, проклятие, прозвучавшее «по заслугам», исполняется именно по заслугам. По данным вашего «эфира», мое прощение не обязательно. Наказание уже определено и закончится тогда, когда закончатся так называемые заслуги. А теперь вопрос – каковы они, ваши заслуги?

Почему ты не торопишься отвечать? А? Знаю-знаю, лихорадочно вспоминаешь все свои прегрешения… И сколько же их у тебя, что твое лицо мрачнеет, а ты сам подрываешься с места и идешь к буфету? Нет, одинокий император и незапертый буфет с многочисленными бутылками – верный путь к алкоголизму.

– Алкоголь с утра?

– Убил бы…

Это ты мне???

– Леся – девочка умная.

– Ладно. Живи. Так. – Выпив полбокала янтарной жидкости одним махом и закрыв буфет, Бриан вернулся в кресло, поставил локти на стол и, сложив пальцы домиком, полыхнул недовольным взглядом. – Андревна, с рубашками понятно, да и хрен с ними. Что за претензии к Шенону?

– Это не моя тайна, – не собираясь признаваться, упрямо поджала губы. – Но с воспитанием ты затянул. Где его мать?

А что? Это Рург боится спрашивать. Ежи, вышедшие на тропу войны, ничего не боятся. И даже рычащего демона. И его злого взгляда. И нет, ничего ты мне не сделаешь!

Интересно, я права или все-таки ошибаюсь? Не хотелось бы…

– Андр-р-ревна!

– Да?

– Ты… мм… – Пытаясь, видимо, выразить свои мысли цензурно, но доступно, император не мог подобрать точного определения и в итоге выпалил: – Ведьма!

– На том и стоим. Так что с ней? И не надо меня убивать взглядом. И не взглядом тоже. Можешь даже выматериться, но я все равно жду ответа. Выпей, если не можешь рассказать на трезвую голову. Но если ты думаешь, что я разрешу этому невоспитанному сосунку общаться со своей дочерью, то глубоко ошибаешься. Сначала сделай из него достойного кандидата, а потом поговорим.

– Ох, как ты заговорила!

– А что? Имею право. Моя дочь достойна лучшего, и даже не спорь. Минуту побыв в его обществе, я заявляю со всей ответственностью: твой сын недостоин моей дочери. Я – мать, и я не позволю портить жизнь своему ребенку, даже ради ваших великих целей. Тем более ради ваших Великих Игр. Или ты и своим сыном играешь? Не боишься доиграться до того, что станет поздно? Или хочешь, чтобы он пошел по стопам Рурга? Наверняка ведь знаешь, что с ним случилось сотню лет назад. А повезет ли Шенону так, как Рургу? Думал об этом?

– А ты злая… – Остыв и больше не испепеляя меня взглядом, демон задумчиво щурил глаза. – Что ж, раз уж я сам оплошал и теперь ты знаешь о моей цели, то готов услышать твои предложения.

– Мать Шенона. Где, почему и кто виноват? Рассказывай.

Нет повести печальнее на свете, чем повесть об измене. Банально. И грустно. Нет, он не оправдывал свой поступок – за эти годы ему хватило силы воли и твердости характера признать, что в этом виновата не только Алита. Хотя все началось именно из-за нее (он так считал). После почти пятидесяти лет брака появилась некоторая прохлада в отношениях, у нее начала часто «болеть голова», находились дела, участие в которых не предусматривало присутствия самого Бриана… А тут хорошенькая молоденькая демоница, уже который месяц ненавязчиво строящая глазки… Ну и как тут устоять тому, кто уже третий месяц не получал ласки?

Не устоял.

За что и поплатился. Медина (любовница) оказалась той еще идиоткой. Мало того что не стала скрывать свою связь с императором, так еще и сама, сама заявилась в покои к императрице и прямо с порога выдала, кто она и чем тут промышляет.

В отличие от Медины, Алита повела себя умнее – выслушала, усмехнулась… и пожелала счастья.

Пришедший вечером в ее покои Бриан нашел на кровати связанную магической веревкой Медину с бантом на голой заднице и записку «Раз тебе «это» нужнее – не буду мешать, но терпеть не стану». Неделя понадобилась императору, чтобы найти беглую пока еще супругу на одном из дорогущих курортов-лечебниц Земли.

Нашел. И понял, что оправдаться нечем. Всего один взгляд глаза в глаза, ее тонкая злая усмешка, и он решил, что его гордость дороже ее прощения. Он мужчина. Он демон. Он император. Он имеет право на все. И он ушел…

– То есть вот так? И это все?

– А что ты еще хотела?

– Например, признания, что спустя время ты понял, каким был идиотом.

– Нет.

– Зря.

– Не бери на себя больше, чем можешь. Она решила, что заставит меня поступить так, как хочет она.

– Это как же? – Усмехнувшись, с интересом изогнула бровь.

– Извиняться, умолять о прощении и уговаривать вернуться. Не бывало такого и не будет. Если она думала, что, отказывая мне в близости, ничего не получит в ответ, то это… – Всплеснув руками, потому что слова кончились, демон поморщился и отпил прямо из бутылки, которая уже давно стояла рядом с ним.

Да, на трезвую голову он это рассказывать не смог.

И его позиция мне противна.

– А ты не думал о причинах? Почему она начала тебе отказывать?

– Еще и причина была? – Язвительно скривив губы, Бриан выдал: – О, великий знаток женской логики, расскажи мне, убогому, в чем же могла состоять причина?

– Еще чего не хватало. Я не собираюсь строить предположения на пустом месте. Я выясню это, и если причина была в тебе и твоем (чуть не сказала «свинском») недостойном императора поведении, то…

Тут я многозначительно улыбнулась и кивнула своим мыслям. А ты думай, что я с тобой сделаю. А я буду не я, если ты не вымолишь у нее прощения и не вернешь ребенку мать.

– Что там, кстати, с Мединой было?

– А что с ней могло быть? Выкинул я ее куда подальше. Зачем мне дура?

Хм… Спать, значит, с дурой можно, а как петух клюнул, так сразу выкинул… Нет, такой император мне не нравится.

Просидев еще некоторое время в молчаливой задумчивости, поняла, что на сегодня вменяемость и работоспособность императора скатилась к абсолютному нулю – он накачивался алкоголем и на меня не обращал никакого внимания.

– У тебя есть ее фото?

– Чье?

– Алиты.

– Зачем?

– Посмотреть на нее хочу.

Скривив губы, словно я оторвала его от самого важного дела в жизни, Бриан поставил бутылку на стол, встал, при этом изрядно пошатываясь, и, порывшись в одном из ящиков секретера, наконец выудил весьма большой и качественный портрет.

– На.

Красивая… Очень красивая и утонченная демоница. Аккуратный носик, большие голубые глаза красивой формы, пухлые розовые губы, светло-пшеничные волосы с проблесками красных прядей… Нет, никогда не пойму мужчин, которых тянет на развлечения сомнительного характера.

Взгляд налево, взгляд направо… да.

– Ты что задумала?