— Это ты Мухина подставил?

— Да вы что, Павел Сергеевич! Зачем он мне нужен?

— Не надо темнить, Боря. Теперь ты у меня на крючке, понял? Попробуй только в срок не закончить объект, я тебе все припомню, — полушутливо проговорил Романов.

— Все будет нормально, Павел Сергеевич, — заверил его Узбек и вдруг огорошил его своим вопросом: — Как бы мне свидание получить с женой?

— С какой женой? Ведь ты же холостяк. В деле у тебя никто не значится.

— Мы с ней не расписаны. Но у нас есть ребенок.

— Чего-нибудь придумаем, Борис. Вот закончишь объект — тогда дам тебе свидание, хоть на пять суток. А бабки есть?

— Сколько надо? — опешил Узбек от такой прямолинейности «хозяина».

— Ну хотя бы пару сотен.

— Пару сотен не смогу, а стольник хоть сейчас могу дать.

— Когда она собирается к тебе приехать?

— Да хоть завтра.

— Где она живет?

— В Минераловодске.

— О! Знатные места.

— Приезжайте к нам в гости!

— Обязательно, как освободишься, так приеду. Но она сюда минимум как через неделю может добраться. Короче, давай стольник и напиши мне здесь же заявление на свиданку.

Погорелов оторопел от свалившегося на него счастья. Он вытащил сторублевую ассигнацию, запрятанную в кепке, и отдал ее Романову, а потом, быстро схватив ручку, написал:

Романов взял заявление, внимательно его прочитал и сказал:

— Придется тебе его переписать. Напиши лучше: «с моей родственницей». Ведь у вас разные фамилии. Тем более у нее такая звучная: Сви-ри-стел-ки-на. — И он раскатисто рассмеялся тем здоровым заразительным смехом, который присущ здоровякам.

Через десять дней прибыла Венера. Накануне Погорелов досрочно закончил электрификацию объекта и ходил теперь в героях. Свидание на пять дней, которое дал Узбеку «хозяин», хоть и по блату, за деньги, являлось все же своего рода премией за его талантливую и квалифицированную работу.

Узбека постигло легкое разочарование, когда он встретил Венеру.

Он ожидал увидеть цветущую девушку с тугими щечками и плотными грудями, от которых перехватывало дух, а перед ним стояла уже взрослая женщина с лучиками морщин у каждого глаза на изможденном уставшем лице, с измятой грудью.

Но глаза, жгучие черные глаза были все такими же.

— Что с тобой, Венера? — спросил он ее участливо, стараясь не обидеть.

— Сынишка твой все высосал, долго его кормила молочком, целый год почти. Хотела, чтобы он крепким и сильным стал, как ты. Но это не страшно, я слышала по телику, что есть много способов восстановить груди, было бы желание и деньги, — успокоила она его.

— Да, это не самое главное, — проговорил Борис. — Как там наш сынок?

— Сынок у нас замечательный, — захлебываясь от восторга, говорила Венера. — Твоя стопроцентная копия.

— А что же ты его не привезла с собой?

— Побоялась. Может простудиться, да и обременяет очень. Ведь он еще маленький. В следующий раз обязательно привезу. Я оставила его на присмотр маме.

— Она с тобой живет?

— Да, она на пенсии уже. А сынок наш уже бегает! — с гордостью добавила она. — Смотри, — вытащила Венера фотографию из записной книжки.

— Это он? — удивился Узбек. На него смотрел крупноголовый пацан с не по годам выразительными чертами лица. «Дак он совсем не похож на меня», — разочарованно подумал Узбек. Сомнение закралось ему в душу, но он тактично промолчал.

— Ну чего ты молчишь? — забеспокоилась Венера. — Хочешь сказать, что не похож? Это на фотографии он так вышел. Смотри, копия: уши, как у тебя, большие, — засмеялась она задорным смехом, задрав кверху свой изящный носик.

Узбек прижал ее к себе и расцеловал.

— Ах ты, моя самочка, — нежно и медленно начал он целовать ее, а потом с силой привлек к себе.

Это было какое-то невероятное, божественное наслаждение…

Измочаленным и опустошенным покидал комнату свиданий Погорелов Борис Александрович. Расставание было тяжелым. Венера плакала: впереди еще столько лет, ее молодость пропадает, и как трудно воспитывать сына одной!

Несколько дней Узбек бродил по зоне как неприкаянный, но потом немного отошел, а когда «хозяин» пригласил его к себе и объявил Погорелову, что в порядке исключения он сможет предоставить ему бесконвойное передвижение, Узбек воспрял духом!

Через неделю, когда все необходимые формальности были соблюдены и Погорелов оказался на бесконвойке, жизнь для него предстала в радужном свете.

Как-то Романов спросил его, может ли он ремонтировать телевизоры, Погорелов, хотя и был в телевидении сущим профаном, авантюрно заявил:

— Смотря какой телевизор. Инструмент нужен, а так вообще могу.

«Хозяин» пригласил его к себе домой. Жилище Романова располагалось невдалеке от зоны в поселке. Это был двухэтажный сруб из шести комнат: двух больших, двух средних и двух маленьких, не считая кухни, шикарной ванны и туалета.

«Кучеряво живет», — подумал про себя Узбек.

Несмотря на отдаленность и захолустье, дом был почти по современному роскошно обставлен импортной мебелью, висели дорогие портьеры, стояли антикварные безделушки. Здесь было много заморской аудио — и видеотехники.

«От благодарных родителей подарки», — отметил невольно Погорелов. Иначе чем объяснить такое изобилие. Но телевизор, который ему предстояло ремонтировать, оказался, на счастье Бориса, отечественным, марки «Весна».

— Вот, смотри, — включил хозяин телевизор, — нет звука и изображения.

Узбек задумался. Он решил, что попал впросак, но на всякий случай попросил у Павла Сергеевича хотя бы несколько отверток и паяльник. Просьба Бориса была удовлетворена. Погорелову повезло. Когда он снял крышку телевизора и заглянул внутрь, то сразу же заметил отошедшие контакты и соскочивший колпачок с какой-то лампы, в которых он разбирался, как парикмахер в кулинарном искусстве. Устранить незначительные поломки не составляло труда. Узбек для вида возился с телевизором несколько часов, два раза плотно поев, а потом выпив пару стаканов душистого чая с домашним вареньем. Но он не спешил. Тем более что в комнату зашло миловидное существо со смуглой, очаровательной мордашкой и лучистыми глазами. Забавное создание это со вздернутым носиком было облачено в школьную форму.

— Это вы мастер? — спросила она нежным мелодичным голосом. Девушка с интересом смотрела на него.

— Да вроде, — смущенно (такое чувство Борис испытывал редко) ответил он.

— Давайте знакомиться, — смело сказала девушка, протянув узкую ладошку. — Меня зовут Света. А вас?

— Меня Борис.

— Вы отремонтируете мой телевизор, Боря? — с надеждой в голосе спросила она, неумело кокетничая.

— Для вас постараюсь. Только здесь много работы.

— Ну, как тут дела? — спросил, зайдя в комнату, Романов.

— Стараемся вот, но ремонт, видимо, займет много времени, — заявил Борис, которому определенно понравилось не столько домашнее варенье и ветчина, как очаровательная девушка, и он решил продлить удовольствие. «Хоть какая-то отдушина будет», — подумал повеселевший Борис.

— Ну ладно, я после обеда приеду, — заявил Романов.

Ремонтом телевизора «Весна» хозяин остался очень доволен и решил поощрить «талантливого» парня.

— Давай, Боря, мы с тобой обмоем ремонт, — заявил вдруг неожиданно для Узбека Павел Сергеевич.

Он водрузил на стол огромную бутыль наливки из брусники и уставил его всевозможной домашней снедью, которую принесла его супруга, дородная добродушная женщина с почти квадратными плечами.

— Угощайтесь, молодой человек, не стесняйтесь.