— Спасибо.

Нас быстро отпускают и отъехав достаточно далеко, я достаю подушку и выпрямляюсь.

— Ты что устроила? — спрашивает Руслан.

— Испугалась, — честно признаюсь я. — Правда, потом вспомнила про синяки, — мне становится неловко. — Прости меня.

— Больше так не делай. Меня не ищут, Аня. Если бы искали, я бы знал и не стал ехать за город.

— Откуда бы ты знал?

— Отец позвонил.

— Он знает?

Руслан вздыхает и крепче сжимает руль, чть сбрасывает скорость и поясняет:

— Звонил мне вчера. Я ему рассказал.

Он больше ничего не говорит, а я почему-то думаю о том, что он что-то недоговаривает. Разве Ваня все еще находится без сознания? Он не рассказал о случившемся?

— И о нас?

— О том, с кем я встречаюсь, он пока не знает.

Я выдыхаю, потому что понятия не имею, как Руслан собирается рассказывать родителям, что состоит в отношениях со своей преподавательницей. И что едва не убил ее мужа, когда тот применил к ней силу. Глаза закрываются сами собой от одной мысли о том, как на меня посмотрят. Я и сама понимаю, что выгляжу жалко: идти мне некуда, работы тоже нет. Все же я нашла в себе силы и позвонила в университет, сказав, что больше на работу не выйду.

За документами обещала приехать, но как-то не сложилось. Мысленно я уже вижу выражение отца Руслана, когда он меня увидит. Ту, что приходила к нему в квартиру, видела ее, так сказать, изнутри. Неужели он не подумает, что я охотница за деньгами? Именно так и подумает!

Именно после этого начинаю жалеть, что позволила случиться тому, что между нами было. Впрочем, какая разница, что было вчера. Мне не стоило жить с ним, посвящать в свои проблемы. Вот где главная моя ошибка, а то, что было вчера… я просто не могу назвать ошибкой.

— Кажется, я слышу, как крутятся шестеренки в твоей голове, моя рожающая жена, — насмешливо произносит Руслан.

Я улыбаюсь и поворачиваю к нему голову, открываю глаза, упираюсь в него взглядом. Он такой… другой. В университете на меня не обращали внимания такие, как он, а если и обращали, то лишь затем, чтобы затащить в постель и поставить галочку. Честно говоря, думала, что и с ним будет так же. Что Руслан получит то, чего хочет, и перегорит. Боюсь признаться себе в том, что до сих пор этого жутко боюсь. Что, если эти выходные последние и он решит, что я больше не интересна ему? Впрочем, лучше так, нежели он будет со мной из жалости.

— Ань, мне не нравится твое молчание. И настроение. Скажи, что тебя беспокоит? То, что я рассказал отцу?

— Нет, — мотаю головой. — Ты правильно поступил, — киваю, действительно так думая.

— Тогда что?

— Обещай, что если потеряешь ко мне интерес, скажешь об этом прямо.

— Аня!

— Нет, Руслан, пообещай. Я не хочу, чтобы ты насиловал себя, когда поймешь, что я тебе не интересна, только из-за сложившейся ситуации.

Он сжимает зубы и кивает, произнося:

— Обещаю.

Я чуть расслабляюсь. Мне действительно было важно услышать это. Не хочу, чтобы со мной были из жалости или долга, обязанности помочь. Мне это не нужно, я сама могу о себе позаботиться. Смогу, в конце концов.

Остаток пути мы едем в полной тишине. Руслан явно недоволен тем, что я в принципе завела подобный разговор, но я не обращаю на это внимания. Будем считать, что это мои тараканы.

Приезжаем мы через полчаса. Руслан нажимает на кнопку и ворота, у которых мы остановились, открываются. Серьезно? Это дача? Господи, да это целый загородный дом. Трехэтажный, огромный, возвышающийся. Боже, насколько же богатый отец Руслана? Или дом принадлежит матери?

— Почему застыла? — спрашивает Руслан, открыв дверцу с моей стороны.

Я, оказывается, даже не заметила, что он уже вышел, а я все еще продолжаю сидеть и смотреть на дом сквозь лобовое стекло машины. Руслан протягивает мне руку, за которую я тут же ухватываюсь и вылезаю наружу.

— Нравится? — спрашивает он.

— Здесь… красиво.

— А что ты думала увидеть? Небольшой домик у речки? Огород с помидорами?

— В идеале, — улыбаюсь.

— Извини, что пришлось тебя разочаровать. В доме еще и бассейн есть, — обреченно говорит Руслан, продолжая играть.

— Ну тебя, — толкаю его в бок.

— Идем, я покажу тебе всё. Ну или не всё, — добавляет после того, как смотрит на дом. — Половину точно.

Дом действительно шикарный. И снаружи, и изнутри.

— Здесь нет налета пыли, — комментирую я. — Полный холодильник, тепло. Ты подготовился?

— Нет, — он мотает головой. — Здесь живет пожилая семейная пара.

— А где они сейчас?

— В соседнем доме, — он пожимает плечами. — Поначалу они просто приходили убираться, а после отец предложил им переехать, чтобы дом всегда был жилым и ухоженным.

— Для пожилой пары он огромный, не находишь?

— Так и есть. Два раза в месяц сюда наведывается клининг.

Решаю не говорить о том, что уборка такого дома стоит огромных денег, ведь Руслан и так это знает. Я лишь пораженно осматриваю комнаты, кухню, обстановку. Мне уже не хочется отсюда уезжать. Есть лишь одно желание: остаться здесь с Русланом и забыть, хотя бы на несколько месяцев, о существовании Вани. Конечно, я понимаю, что это невозможно, но… не могу не думать об этом.

— Идем, я покажу тебе нашу спальню! — заявляет Руслан, хватая меня за руку.

— Нашу?

— Ты же не думала, что после вчерашнего будешь спать одна? — удивленно спрашивает Руслан. — Идем, я покажу тебе, где останавливался всегда, когда сюда приезжал.

Мы идем на второй этаж. Останавливаемся около одной из дверей. Руслан открывает ее и пропускает меня внутрь. Первое, что я замечаю — большая кровать в центре, несколько тумбочек, электрогитара на стойке, куча молодежных плакатов с какими-то группами, названия которых я с трудом могу прочитать. Этими плакатами оклеены все стены. На полу большой темно-синий ворсовый ковер, письменный стол чуть дальше, даже ноутбук стоит. Ощущение, что здесь кто-то живет, просто его не было несколько дней. Он отходил и снова вернулся.

Комната в стиле Руслана, вдруг понимаю я. Это его комната. Место, куда он приезжал. В углу я замечаю турник, там же висит груша и стоят перчатки. Комната большая и поделена на зоны: отдыха, занятия спортом, учебы.

— Вы жили тут раньше?

— Всей семьей, — кивает Руслан. — До того, как родители развелись.

Я хочу спросить, что случилось. Почему они решили, что больше не хотят быть вместе, но замолкаю. Если Руслан захочет — расскажет сам. Я же настаивать на этом не буду.

— Тут я останавливался. И тут мы будем жить эти дни. Ты же не против такого антуража?

— Нет, — улыбаюсь и прохожу дальше, подхожу к столу. — Тут и фото твои есть?

Беру в руки небольшую рамку с фотографией. На ней изображен Руслан, его мать и отец. Они — счастливая семья, улыбаются и обнимают друг друга, он — темный светловолосый мальчик. В его глазах я читаю счастье, на лице блуждает улыбка, а руки обнимают маму и папу.

Я встретила его не таким. Хмурым, наглым, самоуверенным и с грустными, но заинтересованными глазами. Если бы при нашей первой встрече я знала, что совсем скоро буду с ним жить, а еще, что он станет тем самым катализатором, ускоряющим процесс моего развода, я бы рассмеялась. И ни за что не поверила! Потому что от таких, как Руслан Жаров я всегда держалась подальше.

— Глупым я был, — Руслан забирает фото и ставит его обратно.

— И ничего не глупым, — произношу я. — Вот когда увидишь мои фото, посмеешься.

— Хочешь, чтобы я любил тебя еще больше? — спрашивает он.

Я улыбаюсь, а потом ко мне доходит смысл сказанных им слов. Любил? Он сказал “любил тебя еще больше”?

Руслан

Нет, я не проговорился. Ни капли. Я хочу, чтобы она знала, чтобы понимала, что наши отношения для меня нечто серьезное. Она не девочка на одну ночь, не та, о ком завтра я забуду и не вспомню. Мои намерения серьезны. Я сам не понимаю, когда это произошло. Когда я так успел прикипеть к ней, но это произошло. После вчерашней ночи я понял, что мне мало. Ее мало. Одна ночь ничего не изменила, да, было классно, крышесносно, дико, взрывоопасно, но… но это было не главным.