Пока бродила по замку, раздумывала.

Может, я как-то незаметно вырубилась, и мне приснился ночной кошмар? После всего, что произошло вчера, после попадания в этот дурацкий мир, немудрено.

Кстати, версия была очень даже неплоха — я же впервые применила магию, когда хотела избежать брачной ночи и оказывалась подальше от Рутланда. В каком-то фэнтези я читала, что подобные вещи отнимают много сил.

Так что, вполне возможно, переместившись от объятого страстью эсквайра в соседнюю спальню, я тут же уснула. И все остальное было не более, чем сном. В пользу этого предположения говорило и то, что проснулась я сегодня именно в этой спальне.

Тревожит одно — Теодор Рутланд не стал же пользоваться моим спящим состоянием, и…

Нет, он бы не стал. Ему было важно, чтобы я была в сознании. Ощутила весь спектр чувств, так сказать. При одной этой мысли я вспомнила Сергея, с которым произошел мой первый и на данный момент единственный интимный опыт, и скривилась. Повторять не тянуло. Вот совсем.

Так что, похоже, первая брачная ночь со всеми вытекающими мне только предстоит. Если я снова что-нибудь не придумаю…

Или если собственный муж не прибьет меня раньше!

Мысль о том, что никакого огненного чудища не было, придала сил и приободрила. Да, чудища не было, а был просто кошмар. И опасность со стороны дикого ревущего монстра мне не грозит.

Уже плюс.

Размышляя таким образом, я взглянула в окно. Так как находилась сейчас я, можно сказать, в самой высокой точке замка, то оттуда открылся фантастический вид на раскинувшуюся у подножья холма деревеньку, занесенную снегом долину, и величественную горную гряду вдали.

Природа этого мира была самобытной, дикой и по-настоящему восхитительной — я не могла этого не признать. На минутку присела на широченный и очень низкий деревянный подоконник и прижалась носом к стеклу. От такой высоты и красоты захватило дух.

Тогда-то я и заметила маленькую фигурку внизу, у самого подножья замка. Вообще-то зрение у меня было так себе, потому я могла ошибаться…

Но нет. Это у Яны Ершовой оно было не очень. А у Цицинателлы оказалось практически стопроцентным. Вероятность ошибки была ничтожно мала.

В своем мире я все пыталась накопить на операцию по улучшению зрения. Ура, она мне не понадобилась! Теперь я вижу прекрасно!

Наскоро накинув плащ с отороченным мехом капюшоном, поспешила вниз.

Даже удивительно, как слуги ее не заметили? И бонна Зелиг тоже. Девчушка ведь находилась под самым их носом! На ней был такой же плащ с меховой оторочкой, что и на мне.

Она с совершенно спокойным видом играла в снегу.

Подойдя поближе, я разглядела, что девочка лепит снеговика, прихлопывая ладошками по снежному кому, который она в данный момент катала.

— Брианна! Брианна, там все с ног сбились, разыскивая тебя.

— Здесь мне ничего не угрожает, — внимательно взглянув на меня своими взрослыми глазами, сказала она.

— Но папа запретил тебе убегать от бонны Зелиг!

— Мне очень хотелось слепить снеговика, как ты вчера сказала. Но бонна бы не разрешила.

— Но почему? Что в этом такого?

— Бонна Зелиг не любит, когда нарушают правила, — вздох. — Я могу переохладиться и заболеть…

— Глупости! — возмутилась я. — Что за идиотские правила она выдумала?

— Бонна Зелиг знает, что полезно, — и Брианна принялась загибать пальчики в замшевых перчатках. — Во-первых, учиться. Во-вторых, читать. В-третьих, есть полезную еду. В-четвертых, спать. А я терпеть не могу спать!

Малышка так доверительно понизила голос, и я не могла не поинтересоваться:

— Почему?

— Потому что во сне ко мне приходит она. Бонна Зелиг отгоняет ее, как может, но получается у нее плохо. Только я об этом папе не говорю. И ты не говори, а то он расстроится. Он очень сильно за меня переживает.

Эта не по-детски серьезная малышка говорила, совсем, как взрослая. Я на пару мгновений даже забыла, что разговариваю с ребенком.

— Брианна, а ОНА — это кто? — почему-то шепотом спросила я.

— Пугалка, — тоже шепотом ответила девочка. — Да я ее почти не боюсь. Ну, может, маленькую капельку. Совсем чуть-чуть.

Что-то здесь было явно не так. Меня подмывало расспросить девчушку про эту самую «пугалку» подробнее, но концентрировать ее на плохих воспоминаниях не хотелось. Так же как и задавать вопрос: «А где же твоя мама, Брианна?».

Тайна первой жены Теодора Рутланда пока что оставалась для меня за семью печатями.

— Какой здоровский у тебя получается снеговик! Настоящий принц!

Я улыбнулась, разглядывая небольшую снежную фигурку. Три кома, что стояли друг на друге, были скатаны криво. Но видно было, что она старалась сделать все так, как я рассказала — навершие скипетра-ветки было сделано из пожелтелого листочка. С помощью таких же листочков Брианна попыталась соорудить ему корону.

Но налетевший порыв холодного ветра развеял листья в труху. Рот девочки согнулся подковкой, а глаза заблестели.

— Не унывать! Давай-ка я тебе помогу!

Следующие полчаса мы на пару с Брианной увлеченно лепили снежного принца. С моей помощью он значительно подрос и стал ростом почти с меня. Снежные комы скатали более округлыми, а еще снеговик обзавелся короной из веток, роскошными пуговицами, роль которых сыграли крупные бусины моего ожерелья, и даже деревянным мечом.

Раскрасневшись, Брианна смеялась и хлопала в ладоши. Смех у девчушки был чудесный — словно маленькие феи зазвонили в крошечные серебряные колокольчики.

А я смеялась вместе с ней и впервые чувствовала себя счастливой.

— Как назовем этого красавчика? — спросила я, когда работа была окончена.

— Дамианос Белоснежный, — важно ответила Брианна. — Я читала, давным-давно жил такой принц-герой. Он был очень смелый, потому что сражался с чудовищами и побеждал их. А Белоснежным его прозвали за чудесные волосы, длинные и белые, точно снег.

— Ваше Высочество, я тут недавно видела одно чудовище, — дурачась, я с поклоном обратилась к снеговику. — Вы не могли бы меня от него спасти?

— Тебе не обязательно обращаться к помощи принца. Мой папа защитит тебя от кого угодно. Ведь ты теперь его жена, — серьезно сказала Брианна.

Вот откуда, скажите мне, такие взрослые интонации у этого ребенка?

М-да уж… Я, конечно, верю, что Теодор Рутланд способен защитить меня от кого угодно. Хоть от огнедышащего дракона, хоть от какого-нибудь злобного демона, хоть от вампира, хоть от зомби.

Вопрос только в том, кто защитит меня от него самого?! Я ведь теперь его жена… Наверное, он скоро вернется — смеркается, и ночь так близко.

— Пойдем-ка в замок, — вздохнула я. — Заварим горячего чаю. Интересно, в этом доме найдутся пирожные? Расскажешь мне про подвиги этого самого Дамианоса Белоснежного.

Я хотела обнять девочку за плечи и увлечь к воротам замка, как послышался резкий окрик:

— Миледи!

Бонна Зелиг. Легка на помине!

Шаманка спешила к нам, утопая в снегу, и вид при этом имела не совсем любезный. Раздраженный, я бы сказала.

Наконец-то очухалась, гувернатка фигова! Я бы особе с таким лицом в жизнь детей не доверила!

— Миледи! Зачем вы вытащили девочку на мороз? Неужели не понимаете, что она может очень сильно простудиться?

— Комаровский говорит, что прогулки на свежем зимнем воздухе весьма полезны для ребенка. Он, наоборот, от этого меньше болеет и не страдает от аллергий, — наставительно сказала я.

Вряд ли Зелиг знала, что такое «аллергия», потому и зыркнула на меня так, словно этим словом я только что призвала дьявола. Про Комаровского шаманка тоже вряд ли слышала. А зря.

— Вы хоть понимаете, что мы с ног сбились, разыскивая эту шкодливую девчонку? Перевернули весь замок вверх дном! У меня даже голова разболелась от переживаний за нее! Как вы посмели без спроса вывести ее на улицу? Господин ясно вам сказал, чтоб не смели к ней и на шаг подходить, а вы его ослушались! Брианна, как ты смеешь снова убегать? Ты будешь наказана! Пять… нет, десять минут на горохе!