Интересно, каким же образом я оказалась в своей спальне? Да еще и не в платье, котором была вчера, а в ночной рубашке?

Не в первый, между прочим, раз я в этом доме засыпаю в одном месте, а просыпаюсь в другом. Может, местная магия так действует?

Кстати, насчет магии… Неплохо было бы поизучать гримуар Нутеллы и найти приворотное заклятие, которым она воздействовала на Рутланда.

Когда я смотрела его в карете, было довольно-таки темно — наткнувшись на дверно-перемещающее заклятье, я пыталась практиковать именно его. На остальное просто не было времени… Да и сил, честно говоря, тоже.

Книжечка заклинаний Нутеллы так и лежала на дне моего сундучка, завернутая в сорочку. Волосок, который я туда воткнула, лежал в том же самом месте и положении. А значит, скорее всего, книжечки никто не касался, что не могло не порадовать.

Переплет был такой ветхий, что, казалось, должен был рассыпаться в руках и держался только лишь на одной магии.

Листая книжечку, я присвистнула, вспомнив шепотки на бракосочетании о том, что семейство Мередитов не чуралось темного колдовства.

Дверное заклятие было самым невинным из представленного здесь диапазона.

Названия заклинаний говорили сами за себя. Сгусток тьмы, Сладкий яд, Омрачение, Смертный приговор, Дыхание чумы, Вечный сон муженька…

Вот последнее, кстати, интересно. Это яд, который не оставляет никаких следов — ни физических, ни магических… А, нет, не подходит — зелье нужно варить и настаивать полгода, почти непрерывно помешивая при этом.

Да и вообще, что бы там не было — я бы никогда не пошла на убийство.

По мере того, как я переворачивала страницы, они становились все темнее и темнее, пока не стали совсем черными.

Там-то, в самом конце и обнаружился Погибельный приворот, расписанный на несколько разворотов с какими-то там заковыристыми пентаграммами и пояснениями…

Внезапно дверь приотворилась, и в мои покои проник Несквик, держащий в лапах кучу зеленых трубочек-печенек. Вся морда и лапа у него были в зеленых крошках.

— Привет, малыш! — обрадовалась я.

Смешно переваливаясь, он пересек комнату и попытался влезть на мою кровать, но пушистая попа перевешивала.

Отложив в сторону гримуар, я втянула его на постель и тут же получила огромную порцию мягких и уютных обнимашек. А так же колючие крошки от печенек себе за шиворот.

Вспомнив известную сказку Киплинга про парса и волшебный пирог, я принялась эти самые крошки вытряхивать, но они вытряхиваться никак не хотели. В общем, я стянула рубашку, бросила ее на пол и осталась в чем мать родила…

В этот подходящий момент ко мне пожаловал новый гость, а именно главный дворецкий Джьюд с большим подносом, на котором обитался завтрак.

Я ойкнула и натянула на себя одеяло, прижимая его локтями. Джьюд покраснел и вроде как попытался отвернуться…

Тут панда задумчиво посмотрел на меня. Потом на парня.

— Не надо, Нескви! — я замотала головой, но поздно.

Розовые сердечки снова полетели под потолок, а хор розовых мишек тоненькими голосочками затянул свою песенку. Я как будто ощутила в голове сахарную вату и необыкновенное расположение к Джьюду.

— Обнимемся? — радостно раскинула руки я.

Одеяло, которое я придерживала, само собой, сползло, явив миру необыкновенное богатство в виде…

Дворецкий честно хотел отвести глаза, и я это понимала. Но зрелище было настолько завораживающим и гипнотическим, что получалось у него из рук вон плохо.

И тут дверь моей разнесчастной спальни открылась в третий раз.

Я заметила, третьи разы вообще становятся для меня какими-то роковыми.

Это был мой собственный муж. И его принесла нелегкая — я в этом нисколько не сомневаюсь.

В первую секунду эсквайр Теодор Рутланд оцепенел, как будто сраженный какой-то страшной, несомненно убийственной магией и уставился на мое роскошество. Сразу было видно — человек потерял дар речи.

Видно было, что муж пытается что-то сказать, но слова застревают у него в горле.

— Убрать ЭТО! — слабым голосом приказал наконец сиятельный эсквайр и ткнул перстом в Несквика, который, как ни в чем не бывало, пускал лапками розовые сердечки.

— Как скажете, господин!

Красный, как вареный рак, Джьюд, пряча взгляд, ринулся к панде, подхватил его на руки и, зажав под мышкой, поспешно удалился из моих покоев, споткнувшись на пороге.

Только тогда розовый туман, застилающий мое сознание, развеялся и я, пискнув, натянула одеяло до самого носа.

Желание обниматься с кем бы то ни было напрочь пропало.

— Будьте добры уточнить, миледи, — обманчиво спокойным голосом проговорил Рутланд. — У вас с головой проблем не случалось? А с памятью? Вы хорошо уверены в том, что ЗАПОМНИЛИ, за кого вышли замуж?

— Хорошо уверена, — пролепетала я, пытаясь отойти от пережитого.

Он же меня видел… Вот вообще без верха видел… И Джьюд тоже видел… А самое ужасное, что Теодор видел, как Джьюд видел!

— А вот я не уверен, — процедил муж, окидывая меня пожирающим взглядом. — Иначе зачем бы вам показывать свои прелести моему слуге?

— Это случайно вышло… Я не хотела.

На миг мне стало страшно. Он так смотрел на меня! Так…

Самое дикое заключалось в том, что от этого взгляда сладко заныло внутри. Никогда раньше подобного я не чувствовала.

— Не сомневался в том, что вы это скажете, — муж в одно мгновение взял себя в руки, и уже другим, холодным тоном продолжил. — Я говорил — вам нужно избавиться от этого фамильяра. От него одни неприятности.

— Нет, — я подняла голову и прямо посмотрела Теодору в глаза. — Тогда от меня тоже нужно избавиться.

— Хорошо, — помедлив, кивнул он, изучая мое лицо. — Если фамильяр так важен для вас, я подумаю, что можно сделать с тем, как он на вас действует. А пока…

Мне показалось, что его голос потеплел, и от этого словно стало теплее мне. Но в следующее мгновение он же это и разрушил.

Теодор приблизился к кровати и бросил на тумбочку раскрытый конверт.

— Извольте быть. И сделать все, чтобы вас оттуда не выгнали, миледи, — бросил он и, не глядя на меня, вышел вон.

Я с любопытством схватила конвертик и вытащила оттуда плотный шероховатый лист бумаги нежно-фисташкового цвета.

Дорогая леди Рутланд,

Наше маленькое, но сплоченное сообщество будет радо видеть вас завтра на очередном собрании. Вы не посещали несколько встреч, что очень огорчило всех девочек. Мы понимаем, приготовления к свадьбе отнимали все ваше время, но выражаем надежду, что теперь вы можете уделить нам свое время.

Спешу порадовать — ваша неоконченная работа, которую вы в прошлый раз выкинули в мусорную корзину, находится у меня, и завтра же вы сможете приступить к ее доделке. Уверяю, там не так все плохо — приложите немного стараний и все получится. Голубушка Лидия Гарднер уже выразила желание помочь вам, за что огромное ей спасибо и низкий поклон.

Вот только настоятельно прошу вас, милая — в этот раз не забудьте захватить все необходимое для шитья, чтобы не спрашивать у других девочек.

Как вы помните, леди Талула Пайк очень попросила нас о помощи, поэтому все мы собираемся в ее доме завтра в два часа.

С наилучшими пожеланиями,

леди Марв,

старшая клуба «Рукотворушка»

Пробежав строчки глазами, я сунула карточку обратно в конверт, отложила его и с аппетитом принялась за завтрак.

Теодор велел не пропустить эту встречу — а я и не собиралась. Наоборот, было любопытно оказаться на собрании клуба и узнать, что за работу Цицинателла, не закончив, выбросила в мусорку?

А леди Марв любезно вытащила, да еще и велела доделать под надзором Бо Пип. Ой, милой доброй «голубушки Лидии Гарднер».

Заодно, когда я окажусь в городе, то смогу как следует осмотреться и получить полезную информацию о том, как тут все устроено.

Нужно же грамотно спланировать свой будущий побег…

Собираясь в город, я и подумать не могла, что Теодор назначит мне персональную охрану. Похоже, он до сих пор думал, что я могу устроить побег.