— А ты до сих пор надеешься репортаж сделать⁈ — не на шутку изумился я. — Мы же вроде обсудили уже всё!

— Я на всякий случай! — заверила Юлька. — Вдруг корпы в бутылку полезут и не станут договариваться со Службой нейтрализации? А у меня уже всё готово! Чего добру-то пропадать?

— А, делай, что хочешь! — в сердцах махнул я рукой. — Если не лень лишний раз напрягаться.

— Слово «лень» отсутствует в моём рабочем лексиконе! — изобразила Юлька строгую училку из начальной школы. — И это, Болтнев… ну-ка, улыбнись и помаши мамочке ручкой!

А, чтоб тебя! Впрочем, уж кому-кому, а мне грех жаловаться. По той простой причине, что предыдущие почти три часа я откровенно страдал фигнёй и маялся от безделья, а работали исключительно Макс с Юлькой.

Ну, как работали? В основном языками чесали, между делом умудрившись — как только позволила техническая возможность — дистанционно взломать внутреннюю сеть Телецентра, а затем походя переформатировать софт под собственные нужды.

Почему походя? Да потому что в основном они между собой отношении выясняли — профессиональные, ясен пень. Юлька всё никак не могла поверить, что Макс её прищучил, опираясь исключительно на лингвистические особенности кода, который перехватывал во время ночных боданий с ней и «косплеером». Ну и на аналогичные обрывки, достававшиеся айтишникам пострадавших от рук Энигмы-Тьюринга-Фэнси контор, а уже от тех — всей заинтересованной части сетевого сообщества. Иными словами, Дед Максим умудрился сопоставить «почерк» ночного вредителя с почерком всех трёх его (или все-таки её?) альтер эго. Так что пришлось Максу поневоле углубиться в такие дебри, что я уже минут через десять решительно перестал понимать, о чём эти двое спорят. Разве что предлоги и прочие междометия улавливал. А вот всё остальное — увы! В отличие от той же Юльки, которая к исходу второго часа, кхм, дискуссии, кажется, врубилась. В методу. А ещё практически влюбилась в её, методы этой, разработчика. В платоническом смысле, конечно же. По крайней мере, восхищение во взглядах, которые Юлька то и дело бросала на Макса, сквозило неподдельное. Не удивлюсь, если через какое-то время наша сообщница превратится в вернейшего адепта новой веры. Имя которой, как нетрудно догадаться, киберлингвистика. А что? Макс, он такой!

Но это я немного отвлёкся. По факту же где-то через час после того, как Макс пришёл в себя, мы поймали вызов с орбиты. Даже два — с «Давида Ливингстона» и «Стрингера». И если последний проигнорировали, хоть Юлька и порывалась послать сигнал редакционной посудине, то на первый отозвались. Конкретно Макс и отозвался, как главный спец по спецсвязи, хе-хе. Сигнал, надо сказать, шёл в автоматическом режиме, но «мозг» корабля моментально переключил канал на самого кэпа Фохта, коий и не замедлил нарисоваться в эфире. К сожалению, видеопередачу мы на тот момент не могли себе позволить, так что оставалось лишь считывать эмоции по голосу. А это в случае с Валентином Карловичем практически дохлый номер — когда он при исполнении, его напускному спокойствию мог позавидовать гранитный валун. А вот мимику он не настолько хорошо контролировал, и там был бы хоть какой-то шанс. Ну а так он просто немного посопел в микрофон, и совершенно буднично поинтересовался:

— Вы там один, Максим Дмитриевич?

— Нет, Валентин Карлович, нас трое, — не стал играть на нервах капитана старший техник. — Со мной мастер-лейтенант Болтнев и Юлия Сергеевна.

— Какая ещё Юлия Сер… — осёкся кэп. — Вы имеете в виду фройляйн Джонс? Не молчите, Максим Дмитриевич!

— Да, именно её, — подтвердил Макс. — Расслабьтесь, Валентин Карлович, дорогой! Журналистку мы сохранили. Но, к сожалению, только её. И, кстати, нам бы не помешала эвакуация.

— Само собой, Максим Дмитриевич, само собой! — радостно зачастил кэп, из чего я сделал вывод, что он уже однозначно имел не самую приятную беседу с полковым начальством. А может, и не только с ним. — Признаться честно, прямо гора с плеч! Никки, мой мальчик, это тебя я должен благодарить?

— Чисто технически меня хвалить не за что, герр капитан, — присоединился я к беседе. — Мы с Юлией выжили исключительно благодаря счастливому стечению обстоятельств.

— Главное выжили, остальное несущественные детали, Никки! — не стал слушать моё занудство кэп Фохт. — Я уже несколько часов места себе не нахожу. С того самого момента, как вступил в действие протокол «Экстра» и «Гриф-второй» стартовал с «шарика». Кстати, Ник, я бы на твоём месте как можно быстрее связался с капралом Вегой, пока она весь Рио-Рохас в клочья не разнесла. Моей власти уже не хватает.

— Сандра разбушевалась? — удивлённо хмыкнул я. — Интересно, с чего бы?

— Женщины, — философски вздохнул кэп. — В общем, жажду подробностей. И в первую очередь координаты точки подхвата. Чем раньше мы их получим, тем быстрее сумеем вас вытащить.

— Хорошо, герр капитан, старший техник Кузнецов сейчас этим займётся, — с намёком покосился я на Макса. — А я пока по параллельному каналу с Сандрин переговорю.

— Вот это правильно, Никки! — одобрил Фохт мое рацпредложение. И переключился на Митрича: — Я вас слушаю, Максим Дмитриевич!

— Да, Валентин Карлович, сейчас всё будет, — посулился тот, и нахлобучил шлем, посредством которого мы до того общались с орбитой, на голову.

Надо полагать, чтобы нам всякой нудной рутиной не надоедать. Но я его уже и без того не слушал, поскольку отвлёкся на журналистку.

— Капрал Вега? — заинтересованно хмыкнула та. — Это та латиночка? Вы с ней… ну, того?

— Типа того, — не стал я отрицать очевидное. — А что, это что-то меняет?

— Абсолютно ничего! — мотнула головой Юлька. — И вообще, забудь всё, что тут было. Это всего лишь минутная слабость. Способ борьбы со стрессом.

— Но тебе понравилось! — цинично ухмыльнулся я.

Ну а чего стесняться? Факт есть факт. Опять же, подкалывать журналистку — отдельное и ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Не льсти себе, Болтнев! И вообще, хорош языком трепать, вызывай лучше свою… пассию! — недобро зыркнула на меня девица, из чего я сделал вывод, что собственнические чувства в ней всё-таки взыграли.

Н-да. Похоже, надо от Юльки бежать, да так, чтобы только пятки сверкали. И как можно дальше. Иначе аукнется мне этот сеанс сексотерапии. К сожалению, в ближайшие несколько часов, а то и дней, об этом даже мечтать не приходится. Зато потом… уверен, что и недели не пройдёт, как мы окажемся в противоположных сторонах Колониального содружества, и общаться сможем исключительно посредством дорогущей дальней связи. Ну, или пересылкой чуть менее дорогих видеосообщений. Или, что вероятнее всего, вообще электронной почтой ограничимся. Так что совсем немного потерпеть, и наши отношения из разряда вынужденно-романтических перейдут в разряд сначала платонических, как у них с Максом, а потом и чисто рабочих. Ну, или откровенно противоправных, что тоже не исключено.

Сандрин, кстати, не отзывалась довольно долго, хоть сигнал и был вполне устойчивым. Не знаю, что там Макс наколдовал с коммуникациями местных Предтеч, но в комп мэра Хименеса Юлька влезла вообще без усилий со своей стороны. Буквально секунд десять поколдовала с сенсорной клавиатурой на планшетнике, и вуаля! Вот она, сеточка Колонии Мир Эндрюса. Вот только никто из местных нам не был нужен, хоть бы и сам мэр Хименес. В результате Юльке пришлось задействовать в качестве ретранслятора «Ливингстон», а мне, соответственно, боевой комплекс брони, нахлобучив шлем. И только тогда капрал Вега вышла на связь.

И тоже отозвалась весьма сдержанно, чем и выдала себя с головой:

— Лейтенант?

Настолько непривычно лаконично, что сразу становится ясно — у оставшейся в Рио-Рохас половины моего взвода проблемы. Впрочем, учитывая ресурсы, доступные колонистам, проблемы скорее у них. Конкретно физические, с перспективой словить отравление свинцом. А вот у «альф» проблемы психологического свойства — как ни крути, мы не армия, и против мирного населения воевать не привыкли. Да и не обучены этой премудрости, откровенно говоря.