Из главной башни выскакивает Грот с криком: «Учитель! Не надо! Они уже летают!»

Хойсо и безымянного ученика обдает мелкими осколками и жаром.

– И так всегда, – с недовольной миной произнес черт. – В любой момент, вне зависимости от обстоятельств, он может выкинуть что угодно.

– Сейчас мимо пролетел он? – уточнил парень. – Ведь так?

– То есть взорванная кузница тебя интересует не особо, – кивнул своим мыслям черт. – Как бы там ни было, нам придется отложить наш урок. Надо выяснить, не пострадал ли кто.

Черт развернулся и, недовольно сгорбившись, отправился на место, где недавно находилась кузница.

Посреди воронки, где находилась кузница, сидел с огромными глазами северянин. Вокруг него уже стояла толпа зевак, пришедшая посмотреть на выжившего кузница. Он сидел на земле и с огромными глазами смотрел на лезвие клинка в руках.

Материала хватило на небольшое лезвие, размером с локоть. В итоге, оно больше походило на короткий меч. Рукоятки еще не было, но лезвие выдавало суть клинка с головой.

Черный металл лезвия давал блики, но, несмотря на черную красоту, он весь был покрыт трещинами, внутри которых плескался насыщенный оранжевый свет раскаленных глубин. Периодически это пламя вырывалось и с шипением заползало на антрацитово-черные участки. В этот момент лезвие начинало недовольно шипеть, а спустя секунду пламя отбрасывало обратно в трещины.

– Йор! Йор, ты там живой? – раздался крик сверху воронки.

– Он его главным молотом бил…

– Йор! Ты чего там бормочешь?

Помощник в безумном эксперименте поднял обоженное лицо наверх. Без бровей, волос и ресниц он выглядел довольно странно, а огромные глаза выдавали в нем не совсем адекватное состояние.

– Он его главным молотом жахнул…

В этот момент сквозь толпу пробился Хойсо и Тук.

– Эй! Ты там! Не шевелись! – скомандовал черт. – Чего встали? Тащите носилки! Надо вытащить его отсюда!

Рус стоял у плиты и спокойно раскатывал тесто.

Парень выглядел совершенно безмятежно, и ни одна проблема, свалившаяся на него, уже не казалось настолько чудовищной.

– Итак, чего хотели Изиды? – произнес Роуль, стоявший посреди кухни.

Упырь стоял посреди кухни и с интересом поглядывал на стол. На нем стояло сразу три подноса с различной выпечкой.

– Они хотят полный контроль над ценообразованием. От пошлин, до прямого указа цен. Взамен они обещают полностью взять на себя охрану торговых путей и защиту от постороннего вмешательства, – ответил ученик, не отрываясь от своего занятия.

– То есть полный контроль, при том что предлагают по сути минимальный необходимый набор, – кивнул упырь. – В принципе, стоило этого ожидать. У тебя нет ощущения притворства?

– О чем вы?

Роуль подхватил с первого подноса булочку и, внимательно рассмотрев ее и обнюхав, осторожно осторожно откусил.

– Я о том, что они пришли исключительно номинально. Им не особо нужен этот договор и покровительство Вивека, – Роуль причмокнул и вскинул брови. – Это действительно интересно. Да, хуое и тесто пресновато, но все же очень интересно…

– Это слива, – букрнул Рус. – Если в начинку просто засунуть сливу, то получится квашня. Сок вытечет.

– То есть это не просто слива?

– Да. Я добавил муку и сахар, чтобы сгустить сливовую пасту, – кивнул парень и снова вернулся к своему тесту. – А тесто пресное потому, что в начинке много сахара.

– Да? – вскинул брови Роуль и схватил сразу три булки. – Все равно слишком сухо и пресно! Что там с Зулдами?

– Зулды предложили защиту торговых путей и от набегов. К тому же пообещали двух постоянных магов в Вивеке для решения текущих задач. В обмен они попросили право беспошлинной торговли в Вивеке и права раз в год задать цену на один товар.

За время, что говорил Рус, упырь успел засунуть в рот сразу три штуки, прожевать и проглотить их. Он уже поигрывал пальцами и разглядывал противени на предмет следующей жертвы.

– Уже что-то более интересное, – кивнул Роуль и схватил круглую пышную булочку. Откусив ее, он заглянул во внутрь. – М-м-м-м? А это что такое?

– Что? А, это… Торгаши с островов привезли. Странный фрукт, растущий только у них. Не сладки совершенно, но очень необычный вкус.

– Оч-ч-ч-чень необычно, – протянул Роуль и еще раз откусил выпечку.

– Инквизиция предложила регулярное сопровождение торговых путей и попросила половинную пошлину для императорской инквизиции и торговой палаты.

– Без серых схем и левых орденов? – уточнил Роуль.

– Без. Все напрямую.

– Это на них не похоже, – нахмурился Роуль и поднял подол мантии, сложив его на манер сумки, он принялся выгружать все с подносов.

– Это на вас не похоже, – хмыкнул Рус, прекрасно слыша, как чавкает учитель, и гремят противни. – Ни один инквизитор еще не исчез и не погиб.

Парень обернулся и обнаружил учителя с голыми волосатыми ногами и выпечкой, которую он сгреб в мантию.

– Что? У меня стресс! – фыркнул учитель, даже не собираясь оправдываться за то, что сгреб всю партию выпечки.

– И в чем же он заключается? – вздохнул Рус, понимая, что для магазина придется выпечь еще одну партию, и нет гарантии, что не заявится Роуль или лунные совы-оборотни.

– Светлых есть нельзя, а кузнец отказывается работать с перенасыщенными силой металлами.

– Я слышал, как вы взорвали кузницу.

– Ой, давай не будем! Я ее не взрывал. Это был эксперимент, и он увенчался успехом! – заявил упырь и, заметив оставшийся на противене багет, схватил его подмышку. Он уже собрался уходить, но внезапно замер и обернулся. – Кстати! Ты помнишь ту самую вязь, что я тебе показывал для защиты от моего безумия в полнолуние?

– Да.

– Инквизиторам ее знать не обязательно. Совсем не обязательно…

– Что-то боязно мне, – произнес мужчина в кожаной куртке.

Он сидел на лавке, впереди телеги, рядом с возницей, и с опаской посматривал по сторонам.

– Это кусарифские приходили, – пояснил второй. – Я в таверне слыхал, тут бойня была. Обломали они тут зубы.

Двое мужчин подъезжали к городу. Стены из серого камня наводили мрачности, которая слегка разбавлялась синим штандартом города Вивек. Над городом, подпирая небеса высокой красной крышей, виднелась белоснежная башня.

– Как бы три шкуры не содрали, – вздохнул мужчина в кожаной куртке. – Война, дело затратное.

– Не, – покачал головой возница. – В постоялом дворе говорят, что с телеги берут по серебрушке.

– Врут. Даже на ярмарке берут три, – сморщился собеседник.

– Ты, Докло, конечно, мастер, но дурак, – сплюнул второй мужик. – Город своего не упустит, но он знает, где брать. Они на специи, сталь и ткань с шелком налог отдельный держат. Пошлиной называют. А твои глиняные горшки им даром не сдались. Серебрушку с телеги возьмут и смотреть толком не станут.

– А если я шелку привез? Или перца какого привезу?

– Не выйдет. В воротах артефкты стоят. Они сразу укажут, если у тебя такой товар есть. Торгаши из тех, что к северянам ходили, жаловались, что их с солью поймали. За товар три шкуры содрали. Сами не рады, что обмануть хотели.

– Может, врут?

– Может, и врут, но смотри, сколько телег в город тянется, – хмыкнул собеседник и указал за спину, где за ними уже собралась приличная вереница. Многие пытались попасть в город до рассвета.

– Ну и что?

– Докло, вот мастер ты так? Если с глиной чего сделать, посуду какую хитрую – это к тебе. Тут в окрестностях лучше тебя никто не делает.

– Ну, дак! – расправил плечи мужик.

– А ко мне ты почему пришел, Докло?

– Говорят, ты торгаш хороший и бойкий. Без прибыли никогда не ходишь.

– Так слушай меня тогда, а не ворчи. Мы уже почти у ворот, а ты все менжуешься. Вивек, может, и не Кусариф, но они тут слово держат. Если сказано в грамоте – серебрушка с телеги, значит, так и есть! Не мути воду! Еще ничего не случилось, а ты уже сто причин нашел домой уехать.