— Я бы хотела посвятить эту книгу Ярославу Антоненко, моему другу, о котором предпочли говорить, будто бы он покончил с собой от нечего делать, из пустой блажи, от того, что он просто пресытился жизнью. Это жуткое, несправедливое вранье. Именно вранья, лжи всегда было слишком много в его жизни. Ложь в итоге его и убила. Теперь же я хотела, чтобы мы посмотрели в лицо правде. Рано или поздно, как бы ее не топтали, она все равно разобьет розовые очки и заставит смотреть на мир без прикрас. Главное — научиться не отворачиваться. И мне бы хотелось верить, что вы не отвернетесь от Ярослава, как это сделали при жизни почти все, кого он знал и любил. Не будьте трусливыми и малодушными. Надеюсь, вы окажетесь достаточно смелыми и, прочитав роман, сделаете этот шаг вперед. Пусть он будет для кого-то тяжелым — жизнь без розовых очков всегда тяжела. Но она такая, какая есть, и научиться видеть в ней красоту без самообмана и иллюзий — очень важно для настоящего, не призрачного счастья. И я надеюсь, что у всех нас это получится.

Тишина, в которой прозвучали эти слова, меня напугала.

Она была всеобъемлющей, звенящей, внутри помещения не раздавалось ни звука, зато очень хорошо стало слышно все, что происходило за стенами магазина — звонки мобильных, радостные возгласы, топот ног, голоса сотен людей, обрывки музыки. Все эти звуки, казалось, доносились из другого мира, отдельного от нашего, который замер, перед тем как дать мне свой ответ.

И он прозвучал. Прозвучал в старомодной, немного театральной форме, но по искренности эмоций, по тому единодушному порыву, в котором всколыхнулся зал, я поняла — меня услышали. Гром аплодисментов, которым взорвались присутствующие, сначала оглушил меня, вызвал желание спрятаться, зажмуриться, пропасть и не слышать, как бушует взволнованное людское море. И только спустя несколько секунд я поняла, что это была реакция приятия, а не возмущения. А значит, я могла надеяться на то, что Ярослав, не отрываясь от своей вечности, все-таки вернется и проживет свою жизнь здесь, на Земле, среди людей, прочитавших книгу и принявших его настоящего.

Еще окончательно не веря в происходящее, я посмотрела на Вадима — в минуты исполнения мечты мне хотелось видеть лицо того, кто привел меня к победе. Он, аплодируя вместе со всеми, улыбался, глядя на меня. И в эту короткую секунду мы успели сказать друг другу больше, чем тысячей слов до этого.

А потом была та самая автограф-сессия, которая смущала мне во время подготовки к презентации, но на самом деле оказалась прекрасным и естественным способом общения с читателями. Я не могла запомнить всех лиц, всех слов, которые прозвучали, но одно понимала ясно — несмотря на то, что мы видим друг друга впервые, наши улыбки, рукопожатия, живая радость от встречи значат больше, чем самые драгоценные подарки и самые громкие похвалы. Я опять ощущала ту тонкую и незримую взаимосвязь с незнакомыми людьми, которую впервые почувствовала во время онлайн переписки с моими анонимными друзьями.

И каково же было мое удивление, когда небольшая группа людей, подойдя к столу, за которым я так и не смогла усидеть, постоянно вскакивая, фотографируясь и пожимая руки, и обратилась ко мне по имени, которым меня называл только Ярослав — Лекс. Этим же псевдонимом я подписывалась и в блоге. В недоумении подняв глаза, я даже не поняла сразу, что происходит, до тех пора подошедшие не представились, назвав не просто свои имена, а сетевые ники, за каждым из которых скрывалась своя история, знакомая до боли и длинных бессонных ночей.

— Вы… вы пришли? Вот так… вдруг? — не веря своим глазам, прошептала я, глядя в лица тех, кого знала так хорошо, хоть и видела впервые. Ведь именно с ними мы общались на нашем форуме, делясь самыми сокровенными переживаниями и проблемами.

Тут уже я не смогла сдержать своих чувств, и бросилась к ним. Словно школьники после первых каникул, мы запрыгали по магазину, по-детски шумно визжа, обнимаясь и смеясь. Бросив быстрый взгляд на Вадима, который, стоя в отдалении, возвышался над общей массой людей, я заметила легкое удивление на его лице, но оно носило такой снисходительный и добродушный характер, что я поняла — мое поведение веселит его и он очень доволен происходящим.

— Как? Почему! — я не могла подобрать слов. — Почему вы не сказали! Ведь мы же только вчера с вами списывались! Почему не предупредили?!

— Ты бы начала нервничать!

— Психовать!

— Ты бы отговорила нас!

— Или сама сбежала бы с презентации! — перебивая друг друга, затараторили Вера и Наташа, которых я узнала по фото.

Глядя на их счастливые, улыбающиеся лица никто бы не смог сказать, что Вера уже несколько лет не могла справиться с привычкой раздирать на себе любую царапину, любую рану. И под тонкими перчатками, которые она носила даже сейчас, в летнюю жару, скрывались воспаленные, в мелких незаживающих трещинах руки, увидев которые родители протащили ее по всем врачам в попытках выяснить причины "страшной кожной, а может быть венерической болезни".

Ну а Наташа была одной из тех, кто поддерживал надежды тех форумчан, которые только пытались избавиться от своей зависимости. Уже почти как полгода, с момента прихода к нам врача-консультанта, она прекратила свои эксперименты с огнем, которые были так похожи на мои. Теперь именно она взяла на себя обязанности по развитию новых рубрик на сайте, организации онлайн конференций, вкладывая в эту работу все свое время и отвлекаясь от соблазнов вернуться к старому, которые время от времени подстерегали ее.

— Нет, это какое-то сумасшествие! Я до сих пор не могу поверить! Это же настоящий день сюрпризов! Вы меня просто, просто шокировали! — продолжала восклицать я, услышав имена еще троих незнакомцев, и растерянно перебегая взглядом с одного лица на другое. — Вы же, если я правильно помню, не из Киева вообще! И, получается, что вы приехали… только ради меня? И ни слова, ни полслова об этом?! Я даже не знаю — радоваться или рассердиться на вас! Что это за партизанские игры такие?!

— Это еще не все! — с энтузиазмом выпалила Вера. — Вон там целая толпа наших! — она показала на еще одну группу людей, стоявших у стены, ближе к выходу из магазина. — Ты их всех знаешь, ну или почти всех. Есть пара человек, которые только читали, но на сайте активно консультируются. Пойдем, пойдем, они там стоят и реально боятся подойти! Ты сегодня такую речь отгрохала, вот они и решили, что к тебе или охрана не пустит, или сама не захочешь общаться.

— Это еще почему? — возмутилась я, пробираясь вслед за ними через зал, на ходу кивая, улыбаясь и подписывая книгу, которую мне умудрялись по-быстрому подсунуть свежеобретенные читатели.

— Ну, это раньше ты была одна из нас. А сегодня ты писатель и важная персона!

Продвигаясь все дальше к выходу, я оглянулась, боясь потерять из виду Вадима, с которым так и не успела перекинуться даже парой слов с момента начала пресс-конференции. Я без труда нашла его — стоя в своей излюбленной позе со скрещенными на груди руками, он беседовал с незнакомым мне седобородым журналистом и, казалось, был увлечен беседой. Но стоило мне скользнуть взглядом в его сторону, как он тут же поймал его и, не отвлекаясь от своего собеседника, улыбкой и кивком головы дал понять: иди к людям, общайся, сегодня твой день.

То нескрываемое удовольствие, которое Вадим получал, глядя, как я самостоятельно справляюсь с волной всеобщего внимания, удивляло меня. Ведь я думала, что он, снедаемый нетерпением и желанием побыстрее уехать отсюда, начнет сердиться и ревновать, как когда-то Марк, не желавший делить меня с другими. Но нет, в толпе, в круговороте шумихи он чувствовал себя как рыба в воде — я не раз могла убедиться в его общительности и умении находиться в центре любых событий. Теперь же он с явным чувством гордости наблюдал за мной издалека и то, что я не теряюсь, не прячусь от повышенного внимания людей, откровенно радовало его.

Вадим больше не был моим наставником, моим покровителем. Сегодня он принял меня как равную, осознала я, наконец, понимая, почему он ушел вчера. Наше совместное будущее он захотел строить с позиции двух взрослых, состоявшихся людей, а не вечного учителя и ученицы. Эти роли были оставлены в прошлом, и даже отголоски их растаяли вместе со вчерашним днем.