– Эрик сам так захотел. В припадке ярости разодрал обратившего куклу, ее же саму не стал, выгнал совсем со своей территории, а брату сказал, что убил. Думаю, ей под страхом смерти запретил приближаться к Георгу.
Я расстроенно вздохнула.
– Считала ее умнее.
Древняя засмеялась.
– Куколка, предсказать твою реакцию часто очень сложно. Мне это нравится. Мне нравится, что ты делаешь его мягким, спокойным. Покоя мальчик не знал давно…
И покой нам только снится. Договорить древней не дали. Она вдруг оскалилась, прыгнула ко мне, закрыв своей спиной. Раздался звон битого стекла. Со своим человеческим восприятием я не смогу точно описать, что именно произошло в следующие несколько мгновений. Единственно точно поняла две вещи: первое – по комнате движутся как минимум семь фигур, включая бабушку, и второе – меня украли… снова. Я зажмурилась и сгруппировалась. Уши заложило, вокруг свистело. Пока вор бежит, брыкаться или смотреть по сторонам бессмысленно, а бежали мы ой как долго. Я усилием воли душила растущую в душе панику и отчаяние, стараясь не думать о Рике и бабушке. Наконец не выдержала и тихо поинтересовалась:
– Итак, уважаемый, какого черта?
Движение резко прекратилось. «Уважаемый» скинул меня на землю. Я открыла глаза, встала и уперлась в знакомый холодный, любопытный взгляд русого.
– Ты в отчаянии и боишься, я чувствую. Почему так недостаточно?
– Ну-у, я считала вас умнее. Что с Анжелочкой? Кого вы на нее натравили?
– Ты переживаешь за нее?
– Само собой.
Я огляделась и тихо присвистнула. Вокруг простиралась пустыня. Эк занесло урода! Подавила новый приступ паники.
– Ничего с ней не случится. – Тимур сделал круг, центром которого являлась я, затем еще один. – И ничего в тебе приметного.
Засмеялась:
– Удивили, уважаемый! Ну и зачем тогда меня, неприметную, сп… украли?
– Ты слишком наглая.
– Знаю. Так что дальше?
– А дальше я забираю тебя себе.
Я лихорадочно соображала.
– Зачем?
– Я так хочу.
– Ну, допустим. А что делать-то со мной будете? Я ведь не хочу, а, учитывая обстоятельства, этот факт весом.
– В чем проблема? Я – древний и я сильнее Эрика.
Удивленно оглядела русого, потом засмеялась искренне, от души. Вся эта ерунда начала меня забавлять.
– И что? Насиловать будете, в погребе закроете? Изощренно пытать станете, пока не соглашусь не лежать бревном под вами?
Лицо мужика приобрело странное выражение.
– Тебе понравится, ты привыкнешь.
– К чему? И что именно? Мне почти тридцать. Уверяю вас, кроме скуки и морщинистой старости, ничем не порадую.
Тимур скрипнул зубами. Вот что у меня хорошо получается, так это доводить мужиков до бешенства. Доли секунды – и он прижимает меня к себе, целует, дышит в шею, лижет. Я зажмурилась, сжала зубы, подавила приступ отвращения. В желудке перевернулся недавний чай с пирожными. Русый резко отпрянул. Я не устояла и неизящно плюхнулась на пятую точку. Эх, каблуки. Когда не надо, я в них. Кряхтя, поднялась.
– Уважаемый, мой вам совет: найдите себе по-настоящему красивую женщину и постарайтесь не пользоваться своей властью над ее волей. Эффект будет намного лучше.
– Я не хочу другую, я хочу тебя, кукла. Хочу, чтоб ты относилась ко мне так же, как к нему.
Снисходительно улыбнулась. Как ребенок, ей-богу. Неужели сам не понимает?
– Я заставлю!
Он снова сделал попытку вызвать лаской ответ. И напрасно. Такова особенность моей психики. Я не могу без неприязни даже думать о чужих прикосновениях. Потому, когда русый забрался под майку и полез в шорты, мой желудок таки устроил показательное выступление, в том смысле, что показал Тимуру все, что слопала хозяйка. Благоразумная хозяйка не мешала этому процессу, а скорее подгоняла его. Мужик отскочил. Поверь, глубоко древний, это только цветочки. Я согнулась пополам и сплюнула на землю, слушая, как уважаемый матерится, избавляясь от рубашки.
– Черт, – психанула в отчаянии я. – Не мучь ни меня, ни себя, козел, лучше уж сразу прибей, да и все.
Почему-то в голову пришли мысли о наркоте и психотропных. Ведь если накачает, тогда сможет мной управлять. Я разозлилась. Нет, не так. Сознание накрыла волна бешенства.
– Чего ждешь, урод? – сощурилась я на Тимура, выпрямляясь. – Дети в песочнице – и то умнее себя ведут. Игрушку украл? Ай, какой молодец! Какой сильный древний! И, главное, мудрый какой! Ах, игрушка оказалась живой и не хочет с тобой играть? Давай сломаем! Чтоб никому не досталась!
Тимур кинул на меня еще один странный взгляд и исчез. Просто взял и исчез. Я растерялась, злость как рукой сняло.
Вот и что мне теперь делать? Где нахожусь, черт его знает. Географию изучить так и не потрудилась, дура! Вслух выстроила витиеватую фразу и поплелась вперед, логично (а может, и не совсем, учитывая тот факт, что я женщина) предположив, что стоял Тимур лицом по направлению своего движения, а значит, идти мне надо туда, откуда он бежал. Каблуки проваливались в песок, мешая идти. Снять бы их, да почва уж шибко горячая. Взглянула на солнце. Оно явно было не на своем месте. Часовой пояс не тот, в коем я была. Кто б сомневался? Сняла верхнюю кофту, накинула на голову.
Сколько я плелась вперед, не знаю. Несколько часов точно. Ноги гудели, глаза болели. Хотелось пить. Когда вода есть, пить не хочется, сейчас же хотелось. Я не сразу поняла, что земля стала тверже, каменистей и вокруг порой попадаются бледно-зеленые кусты.
Где-то справа тихо прошуршало. Я обернулась, заметила блеснувшие в лучах солнца стекла. Трасса. Недолго думая наплевала на боль в ногах, на усталость и галопом понеслась в направлении дороги. И снова пришлось ждать, прежде чем показалась солидная фура. Замахала обеими руками и як сайгак запрыгала на месте, пытаясь привлечь внимание водителя и едва не подвернув ногу.
– Ну, Пыжикова! Чтоб тебя! – вспомнила я чудесную авторшу.
Водитель, немолодой крепкий мужчина, затормозил, открыл дверь, окинул меня любопытным взглядом. На лице его промелькнула жалость. Удовлетворившись реакцией, я кивнула и залезла внутрь, захлопнула дверь.
– Девочка, ты от кого сбежала? Или в аварии побывала? Тебе куда?
Я сняла кофту с головы, надела ее на себя, подтянула ноги по очереди, сняла туфли, размяла ступни.
– Сбежала от не очень хорошего дяденьки. Мне надо к мужу, домой, только не знаю, где нахожусь.
Мужчина присвистнул. Окинул меня еще одним оценивающим взглядом.
– К психам не имею никакого отношения. Честно, – ответила я на его взгляд. – Когда сперли, не знала, куда бег… везут. У меня с географией беда.
– Это тебе, девочка, в участок надо.
– Давайте в ближайший, если вам по пути, конечно. Только документов у меня нет… само собой.
– Само собой, – протянул водитель, переключаясь на дорогу.
Посреди трассы возник Рик. Раздался скрип тормозов, грузовик отнесло на обочину, развернув на месте и едва не опрокинув на бок. Пассажирская дверь открылась, меня осторожно вынули, прижали к теплой груди, я зажмурилась, прекрасно осознавая, что глазеть по сторонам не имеет никакого смысла.
Я уткнулась носом в порядком потрепанную и испачканную майку.
– С Анжелочкой ничего не слу…
– С ней все хорошо. – Голос хриплый.
Столько боли и еле сдерживаемой ярости. Я замолчала, всхлипнула, потом не выдержала, заревела в голос, без причины, просто потому что можно, потому что он рядом и не нужно останавливать себя, думать и решать проблемы, проблемы решит он. Я цеплялась за его одежду и размазывала слезы по лицу, не открывая глаз. И чхать на косметику. Больно она мне сдалась.
Бес бежал долго. Видно, не ошиблась я, когда решила, что забрался урод Тимур далеко. Наконец остановился, опустил меня на что-то мягкое, открыла глаза, узнала собственный диван, вздохнула, повернулась на бок, съежилась, обняла колени. Рик ласково, успокаивающе гладил меня по волосам. В черном бездонном взгляде плескались боль, отчаяние и вина. Не хотелось ни о чем думать. Бес принялся осторожно раздевать. Я не сопротивлялась. Отнес в ванную, включил воду. Я сидела все так же, обняв колени. Волны апатии и усталости накатывали одна за другой. Осторожно намылил, провел пальцами по шее, груди. Скрипнули зубы, белая голова опустилась, скрывая от меня выражение лица. И вот тут я, дура такая, наконец-то сообразила. Оживилась, поменяла позу, оперлась руками о дно ванны, заглянула в черные глаза и тихо шепнула:
