– Гаррет, грядет Новый Порядок, – сказал Шустер. – Большинство граждан сыты по горло. Маятник качнулся в другую сторону. Некоторые говорят, что, если Корона не решит социальных проблем, граждане сами о себе позаботятся.

Он продолжал распространяться, и я был уже готов послать его вести беседы с теми женщинами, которых однажды натравил на Покойника. Шустер, хоть и был нечеловеческого происхождения, намеревался играть важную роль в обществе. Я сказал:

– По-моему, вы преувеличиваете, приятель. Нелюди находятся в Каренте только по договору. Если они не хотят подчиняться карентийским законам, то не могут требовать защиты от государства.

– Я понимаю вас, Гаррет. И вы правы. Закон должен быть один для всех. Если ты родился в этом городе и живешь в нем, ты обязан помочь сделать этот город достойным местом для жизни. Я внес свой вклад. Отслужил пять лет в Кантарде и принял карентийское гражданство.

Мне стало ясно, что он хочет сказать. Нечего смотреть на него свысока: мол, метис. Он исполняет свой долг так же, как и я.

Я отодвинулся подальше от Шустера. Он был законченным активистом. В каждом третьем предложении говорилось о Новом Порядке с большой буквы.

Политики действуют мне на нервы.

Вернее, я боюсь их до смерти. Они очень странные и верят, что странный бред, который они несут, не думая о его смысле, приведет их к успеху. К счастью, в Танфере политиков немного, да и тех общество презирает и отвергает.

Им надо научиться быть менее опасными, как Брешущий Пес Амато.

Теперь я сообразил, что Шустер просто безотчетно нашел выход гневу и ненависти, которые накопились в нем от унижений из-за того, что он редкого происхождения и к тому же очень уродлив. Он будет продолжать улыбаться, но перекроит мир, чтобы стать в нем звездой.

Прекрасно. Дерзай, приятель. Только избавь меня от революции и ее последствий. Мне и так хорошо.

Шустер и Шип подвели меня к дому, который недавно сгорел, но не целиком. Дом бросили, но подвалы были пригодны для жилья, хотя, конечно, относительно.

Я спросил:

– Как бы нам выяснить, есть ли там кто-нибудь?

Был день. Я прогуливался с двумя типами, которых Уинчелл знал и которые не способны что-либо придумать. Мир у них состоял из ангелов и злодеев. Час назад Уинчелл и Рипли были их закадычными друзьями. Теперь это просто фамилии в списке мерзавцев, подонки, которых надо уничтожить.

Шустер с подозрением осмотрел развалины:

– Шип, ты бы обошел все по-тихому. И проверил.

Крысиный народец крадется незаметно. Шип неслышно, как призрак, двинулся с места, но совсем не в сторону дома. Мы с Шустером слились с окружающим пейзажем и стали ждать. Шустер оказался очень болтливым, и нос у него был длиной в фут. Он хотел знать все обо мне и о том, почему меня интересует это преступление.

– Не ваше дело, – сказал я ему. Шустер обиделся и проговорил:

– По крайней мере вы могли бы соблюдать приличия. Могли бы проявить учтивость. При Новом Порядке я буду занимать важный пост.

– Я неучтив с Тупом. И не буду учтивым с его начальником. И не собираюсь быть учтивым с вами и с Крысой. Я сюда не рвался. Это судьба меня забросила.

– Я вас понимаю. Со мной происходит то же самое. Даже хуже, если учесть мою внешность.

– У вас нормальная внешность, – соврал я. – Вон Крыса. Что он там показывает?

– Думаю, подает знак, что они здесь. Он хочет знать, что теперь делать.

– Теперь будем ждать Тупа. Я чувствую, что с этим Уинчеллом хлопот не оберешься.

Мне не очень понравится, если он перешагнет через мой труп.

– Я знаю, откуда вы, Гаррет. – Шустер помахал рукой и ткнул пальцем вверх. Шип ответил тем же. – Мне тоже не улыбается стать мертвым героем. Я хочу увидеть наступление Нового Порядка. При Новом Порядке вы ведь будете прежним Гарретом, сыщиком?

– Наверно, буду. А что? Я никогда не навредил никому из ваших родных или приятелей, так ведь?

– Нет. Никогда. Вот вы смотрите на меня и думаете, что такого не может быть. Я единственный из несметного множества. Выродок. Честный метис, происходящий из семьи, ни один член которой никогда не попадал в полицию даже в качестве свидетеля.

Он говорил вызывающим тоном, и неудивительно, потому что мое отношение отражало общее предубеждение. Я смутился: на самом деле мои чувства были гораздо сложнее.

– Если мы не поладим, то по моей вине, Шустер. Я ничего против вас не имею. Просто с утра встал не с той ноги. Обычно вся моя желчь изливается на крыс-мусорщиков.

– Странный вы, Гаррет. Вон идет человек. Он имел в виду Тупа. Очевидно, в некоторых кругах Тупа высоко ценят.

А Туп все еще высоко ценил меня и нуждался в том, чтобы я одобрил его план.

– Дом окружен. Выбраться из него будет нелегко.

– Покойник говорит, что, если можно, надо взять их живыми. Скорее всего, пока они живы, проклятие ни на кого не перейдет.

– Они?

– Должно быть, проклятие частично затронуло и Рипли. Или частично Уинчелла; не знаю, кто из них главный.

– Ясно. Понял. Думаю, нет смысла ждать дальше. Пора действовать.

За эти часы мне несколько раз приходила в голову одна мысль. Я ее отбрасывал снова и снова. Теперь она возникла опять. Возможно, я пожалею, но я все-таки сказал:

– Наверно, мне надо пойти вперед. Девушка меня узнает. Если она поймет, что это спасение, мы избежим лишней паники и пострадает меньше наших людей.

– Дело ваше. Хотите идти, идите. Я посылаю вперед Шустера. Скажите, что вы собираетесь делать, и потом не мешайте ему выполнять свою работу. Он лучше всех моих штатных сотрудников.

– Хорошо. – Я подошел к Шустеру: – Я иду с вами. Девушка меня знает.

– Вы вооружены?

– Легко. Я показал ему дубинку. Он пожал плечами:

– Тогда не болтайтесь под ногами у настоящей полиции.

Какая прямолинейность! Что мне было еще делать, как не болтаться под ногами у полиции?

Штурмовой отряд Шустера был вооружен так, что мог бы отбить целый город у дивизии Венагетских гвардейцев. Если бы у этой группы захвата оказался еще хоть какой-нибудь опыт! После армии они не проходили никакой подготовки.

– Вы думаете, у нас будут такие неприятности?

– Нет, – ответил Шустер, – но от этой компании ничего хорошего ждать не приходится.

– Ход мысли правильный. Чтобы не заработать нагоняй за неподготовленность, надо подготовиться ко всему.

Шустер улыбнулся:

– Именно так.

Я бросил взгляд на противоположную сторону улицы. Шип места себе не находил.

– В такие минуты все видится по-другому.

– Вы бывали в подобных передрягах в Кантарде?

– Даже хуже. Гораздо хуже. Я был тогда напуганным сопляком.

– Я тоже. Вы готовы?

– Насколько можно.

– За мной!

Он пошел вперед. Белый рыцарь Гаррет шествовал по булыжникам на шаг позади, а за ним крались полдесятка облаченных в форму блюстителей порядка, которые не имели понятия, как выполнить поставленную перед ними задачу. Они поступили на службу в Стражу не для того, чтобы ловить сумасшедших или охранять Танфер от негодяев.

Крысеныш нашел крошечное подвальное окошко. Когда мы приблизились, он юркнул внутрь, подрагивая отвратительным голым хвостом. Кажется, я понял, почему мне так не нравится крысиный народец. Из-за хвостов. Хвосты у них омерзительные.

– После вас, – как только исчез хвост, произнес Шустер.

– Что?

Окошко было слишком маленькое. Оно не предназначалось для человека. Какие-то небольшие существа пробили его, чтобы залезть и обчистить помещение. Или уж не знаю для чего.

– Вы сказали, что вы герой, которого она знает.

– Дьявол!

И я сам на это напросился.

Я шлепнулся на живот и всунул ноги в окно. Шип стал тянуть, Шустер толкать. Я протиснулся внутрь, коснулся ногами пола, встал, споткнулся о валяющийся кирпич и пробормотал:

– Где они?

– Вон там, откуда идет свет, – прошептал Шип. Понять его было трудно. Крысиный народец всегда говорит шепотом. Горло у них не приспособлено для человеческой речи. – Вы нас прикроете, пока мы втащим побольше людей.