— Не снимай их, — от чужого дыхания по шее пробежали мурашки. Что и говорить, Король был очень красивым мужчиной. И очень древним. Но не её. И не для неё. Они оба это хорошо знали. — Не грусти, Рин-э, твоя судьба уже близко. Иди. И не забудь про письмо, которое Лорд Крови тебе отдал. В столице вас встретят и за вами приглядят.

— Но разве фэйри живут в городах?

— Если на то будет Приказ и Воля, — и зелень глаз сверкает лукавством и насмешкой.

Шпионы… любопытно. По крови разбегался азарт.

— Я благодарна вам за помощь и гостеприимство. Ваша страна навсегда останется в моем сердце, Ис-Тайше. Я непременно отплачу вам за помощь.

— Мы всегда будем рады тебе, змеиная дочь. Приводи своего отца и избранника ко мне в гости, — обласкал её насмешливый взор, — а пока… я привык исполнять обещанное. Позови меня через медальон, коснись серег — я услышу тебя и стану твоими ушами, я приду на помощь. Когда поступишь в академию — жди. Я ведь обещал стать тебе вторым отцом и не отзываю своих обещаний назад. Но другим смертным путь сюда закрыт. Помни это.

И вновь Рин поклонилась, чувствуя, как на сердце воцаряется легкость. Может, ей стоило негодовать и пугаться. Но спорить с фэйри столь же бесполезно, как и с ветром. Они имеют это право — быть столь надменными. Король и так удерживает свой народ от крупных пакостей другим людям и нелюдям, а те, кто попал в Волшебную страну… их было жаль, но всех не спасешь. Если подумать, то сами люди и нелюди убивали друг друга куда чаще и изощреннее.

Рин сжала обледеневшую ладонь Лэйрили, коснулась гривы замершего коня — и запрыгнула на него, пусть не так легко и изящно, как сестра-подруга, но вполне сносно.

Водяной конь взвился на дыбы, замер на миг — и сорвался стрелой вперед. Все мелькало вокруг с головокружительной скоростью, расплываясь серой пеленой.

Уже к вечеру они должны быть в столице Льяшэсс.

Только когда они пересекли невидимую границу мира холмов, спину отпустил чужой взгляд, сверлящий не хуже прицельного заклинания. Кто бы ни прятался в густой листве — он умел это делать чрезвычайно искусно. При следующей встрече с повелителем ей стоит быть более откровенной. Здесь затевается нечто опасное, очень опасное. Безумное.

Это и пугает, и заставляет устремляться вперед, но не стоит быть излишне безрассудной, нет. Она ещё слишком многого не знает. У нее слишком много целей.

Очень редко на пороге успевают оглянуться Оглянуться, улыбнуться, что-то главное сказать… Уходящие уходят в те края, где лозы вьются, Где крылатыми очнутся те, кто был рожден летать

©Прощание. Алькор

Империя Льяш-Таэ, Змеиная академия

В эту пору здесь тихо — набор инаров ещё не начался. Пара дней — и огромные залы академии наполнятся тихим шепотом, задавленными смешками, подначками, задирающими нос аристократами и испуганно жмущимися простолюдинами, для которых поступить сюда — великая честь и шанс всей жизни.

Но сегодня здесь все ещё тихо. Нильяр задумчиво покачал головой, откинувшись на спинку высокого кресла в своем кабинете. Нет, от мысли возглавить Академию он отказался уже давно — при всем желании невозможно было совмещать обязанности наследника престола, главы СБ и присматривать за несколькими сотнями юных, пронырливых и склонных к авантюрам студентов. Но один-единственный факультет он оставил за собой. Да, этим студентам присмотр требовался вдвойне, но… они самые талантливые, умные, фанатики своего дела, зачастую забывающие поесть и поспать. Будущая элита — ученых, военных, следователей. Те, кто встанут на защиту Империи не только по приказу, но потому, что не могут иначе. Будущие личные вассалы. Да и просто возможность быть здесь и заниматься, хоть изредка, любимым делом — непозволительная роскошь и отдых для души.

Выпуск прошлого года был очень удачным, и Нильяр искренне надеялся, что новый не заставит себя ждать. В свете последних событий придется следить за детками ещё пристальнее. Ведь на его факультет нельзя поступить — сюда можно попасть только по рекомендации преподавателей и студентов старших курсов, с личного одобрения наследника или его заместителя — карри Илшиардена.

Мужчина вздохнул, потирая виски. В последнее время все они работали на износ, но ситуация не прояснилась. Убийства предотвратить не удалось, вывести закономерность — также. Неуловимый убийца поражал своим размахом и бескомпромиссной жестокостью, однако ал-шаэ был готов поклясться своей магией, что он отнюдь не безумен. И это было ещё страшнее. Хуже того — в городе что-то зрело. Пока неуловимое, но уже тревожащее. Шепотки по углам. Недоверие к внутреннему управлению Стражей, слухи. Слухи-слухи-слухи. Злобные тени чьих-то идей. Дурман, которому оказывались подвержены пока лишь самые слабые.

И не понять пока — к чему это ведет, и как с этим бороться.

Пальцы стиснули маг-перо так, что оно, не выдержав нажима, треснуло, плюясь синей кровью чернил, растекающихся по пальцам. Отбросил в сторону, брезгливо сморщившись и поспешно вытираясь вынутым платком.

Во всей этой канители пока относительно счастлив лишь друг, что не может не радовать. Интересно, как поживает его строптивая красавица? Хотя, будь он женщиной, наверное, тоже оскорбился за такое пренебрежение. С другой стороны… долг есть долг. И Нильяр не мог понять, как этим долгом возможно пренебречь. Вскоре ему тоже придется жениться. Мужчина хмуро посмотрел на стопку учебных планов — все, что там написано, он уже изучил, исправил, выучил наизусть, но перепроверить и поставить подпись, тем не менее, было необходимо. С остальным справятся заместители и ректор.

Бумага белела на столе, а мысли вновь крутились вокруг предполагаемой женитьбы. Отец пока не требовал, но смотрел весьма выразительно. В тяжелые времена у Империи должен быть ещё один наследник. Мечты об идеальном браке давно остались в детстве — императору и то не повезло, а ведь выбор у него на родной земле был куда богаче. А здесь же… Иршасы не могли иметь потомства кроме как с себе подобными. Избрать жену другой расы — значит её убить. Особенно, для членов императорского рода. Беременность не переживала ни одна. Возможно, полукровки? Но где их найти, подходящего возраста? Да ещё с необходимым хотя бы минимально вектором совпадения сил?

Поговорить с Илши? Может быть, друг что-то подскажет? Впрочем, от судьбы не уйдешь. Да и Спутницу пора менять… Нархази стала требовать чересчур много внимания. Когда они только начали встречаться, темная казалась ему куда умнее. Неужто решила, что она особенная и способна быть следующей императрицей? Бледные губы тронула усмешка. Нет, критерии выборы жены они афишировать не будут, а зарвавшуюся трау следует наказать так, чтобы другим неповадно было. Последняя проверка — и, если не оправдает оказанного ей высокого доверия, значит, туда ей и дорога. К тому же что-то слишком уж часто её стали видеть вместе с Её Императорским Величеством.

Учебный план. В принципе, он был не обязан участвовать в его составлении в настоящий момент, но почему бы и нет? Нильяр коснулся магией папки из багряной кожи ссара, щелкнул серебряный замок. Список этих студентов был доступен только для ректора, него самого и его заместителей. Самые талантливые. Талантливые именно в магическом плане, обладатели необычных даров.4e0863

Уже найденные и обучающиеся, те, кто только подал заявление и те, кого было планировано пригласить.

Первые полтора листа не принесли никаких сюрпризов — все фамилии были знакомы, но вот… Выдох сквозь зубы. Не раздраженный — скорее ошарашенный.

Киоран шэр Раон Льяшэсс. Младший сын карри Раона, советника императора. Насколько помнил наследник — в свое время с ним был связан какой-то серьезный скандал. В детстве на мальчика было совершено покушения, и многие считали, что он погиб. Спустя несколько лет Высокий Дом представил его в день совершеннолетия первой ступени — сам Нильяр там не был, но его Призраки докладывали, что мальчик, будучи раньше общительным и веселым ребенком, обожающим родственников, изменился резко. Теперь Киоран общался только если его о чем-либо спрашивали, был замкнут, мрачен, и смотрел на родственников с огромной неприязнью. Особенно на отца. Остальных он и вовсе предпочитал не замечать. Нильяр тогда был занят другим делом, и просто сделал себе заметку на будущее, и… стыдно сознавать, что умудрился отложить далеко не самый последний вопрос и забыть о нем.