— Если бы я была слаба, да? Ты ведь и сейчас ждешь, раскроется ли моя сила? Играешь в доброго папочку, пока это ничего не стоит? — ярость выплеснулась волной, разбиваясь о стены, сырая сила разметала волосы золотоглазого мерзавца, она отшатнулась прочь, чуть не упав с постели, — а буду слабой — так тебе не нужна такая дочь? Ф-фферно? — клыки кололи губы, она почти щерилась, шипя.

Лицо мужчины стало непроницаемой маской. Знали ли она его вообще? Хоть немного? Сейчас он казался бесконечно далеким и чужим, истинным аристократом. Жесткий Глава, Судья и Палач. Действительно верный пес наследника… он ему дороже дочери.

Было противно за собственные мысли, но ярость буквально душила.

— Ты УЖЕ не слабая, но все ещё глупышка, — тихий вздох. — Это было неожиданно, но для меня было счастьем узнать о тебе. — Если бы ты оказалась слаба — мы бы, скорее всего, просто не встретились. Ты бы даже не решилась покинуть ту страну, где родилась. Ты слишком порывиста, девочка. Твои эмоции мешают мыслить здраво. Впрочем, здесь играет роль и твоя жаркая кровь духов пустыни, — на миг губы его изогнулись в слабой теплой улыбке, — остынь, отдохни. И хорошенько подумай. Не смей судить о том, чего не понимаешь и не знаешь.

Мужчина поднялся, на мгновение показывая длинные острые клыки.

— Отдыхай, — приказал властно, — я пришлю к тебе Киорана, твоя подруга на занятиях. Когда придешь в себя, придется серьезно уделить внимание твоему воспитанию. Моя Наследница должна с честью нести имя нашего рода.

Она не успела ничего сказать, ни возразить, ни просто высказать все, что думает по этому поводу. И через пару рий осталась одна. Слез по-прежнему не было — только тягостное, тяжелое отупение.

«Ты должна быть сильной. Должна, потому что слабых не уважают. А это — война. А если не война, то битва, которую надо выиграть любой ценой».

По щеке скатилась одинокая слеза.

Учеба не будет легкой.

[1] Комендантский час, то же, что и комендант-джида

— Вы верите в судьбу?

— Я верю в правду. Я верю в справедливость. Я верю в своих друзей. Я верю в себя.

— Вот и славно.

© Таня Хафф "Цена крови”

Свои видения она записала в тот же вечер, вот только записала далеко не все. И вовсе не столько из-за мелочной мести — последнее видение было слишком личное, слишком смущающее, чтобы отдавать его в чужие руки, а фраза про Щит продолжала настораживать — словно это было настолько важно, что могло изменить все. Про Киорана в видении она тоже не стала говорить. Какие бы отношения их не связывали, опальный аристократ никогда не опускался до обидных шуток и угроз, которые посыпались на них с Лэйри, стоило только переехать в отдельный дом. Чего только они не наслушались — и что они обе стали любовницами декана, или Князя Айнирё, или обоих вместе. Оргии они там что ли устраивали?

Жизнь в Империи была куда раскрепощённей, чем в далекой южной стране? и привыкнуть к этому оказалось просто — ведь и там она не слишком следовала правилам. Но вот теперь… теперь придется…

Скрипнула зубами, понимая, что чуть не испортила доклад по геральдике. Кроме него приходилось ещё изучать то, что давали на дополнительных занятиях по этикету и на частных занятиях лично для нее, как наследницы Рода. Кодекс Рода, многочисленные обязанности и не такие уж многочисленные права, риторика и философия, политология и закулисная история двора. Голова нещадно распухала, но Рин, стиснув зубы, трудилась, оставляя необходимый минимум времени только на учебу и сон.

С Ис-Тайше она твердо решила встретиться и принять его предложение об отцовстве. Нет, Рин уже не была той наивной девочкой, как несколько месяцев назад, она понимала, что и у фэйри свои планы на нее, вот только ей нужно было его влияние. Его власть. Его знания. Все, что он мог бы ей предложить в ответ. Пусть они пытаются слепить из нее то, что надо им — прекрасно, она возьмет все самое лучшее.

— Ты считаешь себя умнее других, змейка, не стоит. Да, они надавили, недооценили тебя, но, похоже, ты пока плохо представляешь, что значит быть аристократкой. Что значит быть иршасом. В этом не твоя вина, но, где та мудрая девочка, которая пришла ко мне в зале богов и предложила свою помощь? Где та девочка, что не испугалась меня и терпела боль ради меня? Тебе больно, маленькая жрица, но эта боль пройдет. Или ты станешь Высшей — или погибнешь. У тебя будет все — и власть, и любовь, и сила

— если сумеешь заслужить. Не разочаруй меня. Ты судишь о тех, кого едва знаешь, судишь, как о людях. Слишком сильные чувства… — смешок. По коже продрал мороз. Больше и личного пространства-то не было — похоже, став жрицей, она лишила себя остатков свободы.

— Свобода — иллюзия. По-настоящему свободны только мертвецы, но ты вряд ли этого хочешь, — тот, кого прозвали богом отмщения и тьмы, смеется — если так можно назвать металлический скрежет и звон вытягиваемого клинка. Чужая сила давит, сияет тьмой.

— Зачем вы это мне говорите?

— У меня не так много подопечных. Скорее, мало. Пока только ты, змееныш. Тебе повезло — столько заботливых учителей на тебя одну, гордись, — только вот в чужом голосе усталая ирония.

И она словно снимает марево гнева, проясняет голову. Да, ей все ещё больно. Прекрасной принцессой из сказки оказалось быть совсем не так весело — но ведь это лишь детские иллюзии и капризы. Есть кто-то, кто бы душу продал за её место. За то, что есть хоть какая — но семья. Друзья. Возможность блестящей карьеры. Возможность выбирать свою судьбу, расти над собой, пусть и будучи ограниченной в неких рамках. Разве легче быть свободной от обязательств нищенкой? Разве мало она видела таких?

— Что я могу для вас сделать, скажите? Я ведь чувствую вашу боль, я… — нет. Она бы никогда не осмелилась сказать, что чувствует его слабость, но темное божество и так её поняло. Сухой смешок — и боль, жалящее тело молнией.

С губ срывается стон — и все проходит. Лишь маленькое напоминание о её месте.

— Ты все ещё слаба, — равнодушно и резко. Мужчины — пусть они даже всесильные боги — не умеют признавать свои слабости.

Мгновение молчания. Темнота, обволакивающая привычное Нигде.

— Да, я пока не слишком сильна. Но у меня есть те, кто мне помогут стать сильнее. А если я хоть немного помогу вам — мои возможности возрастут. Примите мою сестру Лэйрили, она станет служить вам и отдаст свою верность и свой меч! А я… я искренне прошу простить меня за дерзкие мысли, но ведь я почти ребенок, даже по меркам своего народа.

Недоумение. Интерес. Что-то неуловимо теплое. Благодарность? Надежда?

— Змеенышшшш…

Прохладные кольца невидимого змея обнимают, даря ощущение силы.

— Если лесная дочь придет ко мне — это будет бесценный дар, — темнота усмехается, — у меня хватит сил указать вам путь в мое самое древнее святилище. Смотри по сторонам, змеиное дитя, чем больше у меня будет могущественных последователей — тем с-сильнее я буду.

Видение оборвалось. Чужое присутствие исчезло также незаметно, как появилось, оставив легкую слабость и эйфорию внутри.

Впрочем, предаваться этой эйфории было некогда — домашняя работа не ждала, ещё пара месяцев

— и наступит главный ужас студентов обоих направлений — сессия. Как выразилась на днях Исталь — обычно нелюдимая и мрачная рикшах — «и мертвые с косами будут стоять, и живые позавидуют мертвым, и грядет страх, мрак и ужас — да прибудет с вами сессия!». Раса рикшах славилась невероятной силы портальщиками, более того — они ходили по дорогам между миров и могли прокладывать их для других. Маленькое королевство Дэсанталь не входило в состав Империи, но тесно с нею сотрудничало — едва ли Император мог удержаться от искушения оставить столь полезную силу вдалеке от себя, неподконтрольной. Впрочем, на их независимость, как ни странно, Империя не покушалась.