В этот раз Герман почти выспался. Был уже почти полдень, когда он наконец продрал глаза и поднялся с жесткого служебного дивана. Иванов дремал в кресле, Пескова в офисе уже не было. Видимо, Юрий Григорьевич отправился к месту службы ругаться с прокурором Власовым, а то и с кем-нибудь еще, повыше рангом. После убийства Веремеева все городское начальство рвало и метало, гоняя своих взмыленных сотрудников по кругу, который в данных обстоятельствах бесспорно можно было считать порочным. Ибо преступление, в сущности, уже было раскрыто. Да вот беда, его непосредственный исполнитель уже несколько дней лежал в морге, а заказчиком выступал такой тип, с которым сотрудникам всех силовых служб с налету не справиться.

Увы, в Москве по этому поводу думали иначе. Там, похоже, генералов просто некуда было девать. И вместо еще не остывшего генерала Веремеева в Питер вот-вот должен был прибыть генерал Мерзлов. И разумеется, генерала сопровождала целая орда помощников. Не говоря уже о специальных подразделениях, натасканных на борьбу с терроризмом.

– Немцы потеряли по меньшей мере дивизию, когда во время войны пытались добраться до Зверя, – сказал Щеголев, приподнимая голову с соседнего дивана.

– Откуда вы знаете? – нахмурился Иванов.

– Из записок штурмбанфюрера Радзинского, – пояснил дипломат. – А «юнкерсы», брошенные на Мореевку, горели в воздухе, как свечки, и причиной тому не всегда были наши истребители.

– А чем же он их сбивал?

– Вероятно, молниями, – предположил Бубнов, братски деливший диван с проштрафившимся сотрудником МИДа. – Все-таки сын Перуна.

– Шутите все, – нахмурился Иванов.

– Нет, Георгий, – возразил Воронин, – шутки здесь ни при чем. Мы действительно не знаем, какими возможностями обладает Зверь. Но если судить по тому скромному опыту, который у нас появился, эти возможности немаленькие. Опять же, не каждый сумеет отправить на тот свет целую дивизию.

– Может, Радзинский приврал для красного словца?

– Нет, Георгий, в данном случае я готов поверить штурмбанфюреру. Зверь настолько ловко обвел вокруг пальца и нас с тобой, и Веремеева, что у меня не остается никаких сомнений в том, что он способен управлять не только действиями, но и мыслями очень многих окружающих его людей, как живых, так и мертвых.

– Но не могу же я доложить генералу Мерзлову, что ему придется иметь дело то ли с богом, то ли с дьяволом!

Георгий был прав в своих сомнениях. Если правящая элита, получившая атеистическое воспитание, и признала из политических соображений возможность существования Бога, то в существование дьявола не поверит никто. Это будет слишком для недавних поклонников диалектического и исторического материализма.

– Я думаю, что это существо следует называть в официальных документах представителем древней земной цивилизации, чудом дожившим до наших дней, – предложил Воронин.

– Так, может, тогда инопланетянином?

– Ни в коем случае, – замахал руками Герман. – Нам только звездных войн не хватало. А под представителя древней цивилизации нужно подвести строгую научную базу. Подождите, я сейчас позвоню Славке Клыкову и объясню ему ситуацию, сложившуюся не по нашей вине.

Разумеется, Клыков сразу же стал в позу и заявил, что научными фальсификациями заниматься не намерен. Он серьезный ученый и привык оперировать фактами, а не домыслами.

– А при чем тут твоя наука, – возмутился Воронин. – Мне нужен документ для служебного пользования, который не стыдно предъявить самому высокому начальству. Понял задачу, Карамзин?

– Карамзин ничего подобного писать бы не стал.

– Ладно, я буду называть тебя академиком Фоменко, но ты меня выручи. Как друга прошу. Судьба цивилизации зависит от твоего красноречия, можешь ты это понять?

– Велимира разве что пригласить? – задумчиво проговорил Клыков.

– Боже тебя упаси, – взмолился Воронин. – Никакой религии, строго научный подход. Магнитные поля, ядерная физика, генетические мутации, в крайнем случае гипноз, но никакого мистицизма. Жду тебя с докладом через три часа.

Клыков попробовал было протестовать по поводу нереальных сроков, но Воронин уже отключился.

– Создать за три часа древнюю цивилизацию… – с сомнением покачал головой Иванов.

– Ничего, – утешил полковника Герман. – Все-таки кандидат наук. Справится.

Судя по всему, генерал Мерзлов был еще более решительным человеком, чем его несчастный коллега Веремеев. Едва ступив на питерскую землю, он сразу же приступил к радикальным действиям. Полковник Иванов был вызван генералом для доклада ни куда-нибудь, а в офис бизнесмена Звонарева. Георгий вопросительно взглянул на Воронина, но тот лишь руками развел.

– Надо ехать, товарищ полковник. Начальники ждать не любят.

Мерзлову было уже далеко за пятьдесят. Это был полноватый, среднего роста человек, с которого можно было смело писать картину под названием «Махровый партаппаратчик эпохи застоя». Впрочем, человеком он был явно неглупым и даже с претензией на демократичность. Во всяком случае, его рукопожатия удостоился не только полковник Иванов, но и Герман Воронин, не представлявший на данный момент никакой официальной структуры.

– Позабавил ты нас, Георгий, – укоризненно покачал головой Мерзлов. – Не ожидал от тебя. Как же это ты проморгал Веремеева?

– Так ведь меня отстранили, – обиделся полковник. – Генерал Веремеев сам принимал решения, не советуясь со мной.

Разговор происходил в роскошной иномарке, которую генералу, судя по всему, выделили местные власти. Мерзлов почему-то не стал возражать, чтобы к нему в машину подсел не только Иванов, но и Воронин. Кажется, он принимал Германа за представителя местных правоохранительных структур, а тот не стал его разочаровывать.

– У Александра Аверьяновича была склонность к опрометчивым поступкам. Пусть земля ему будет пухом. Но и вы, товарищ полковник, слишком уж церемонились с этими уголовниками. Зато не давали спуску мидовским чиновникам. Зачем вы задержали Бориса Степановича Щеголева?