…Циферблат настольных часов, отражая солнечный луч, светился золотом.

Иосиф Виссарионович посмотрел на часы. Время. До обнародования заявление ТАСС оставалось не более двух минут. Щелчок выключателя вдохнул жизнь в добротный пятиламповый «Телефункен» и радиоапарат загудел, прогревая лампы. В тишине кабинета негромко зашуршали динамики и, набирая силу, в комнате зазвучал голос диктора.

Часы все-таки отставали почти на минуту, и самое начало Сталин пропустил, но это не важно. Человеку, который лично правил текст заявления ТАСС отсутствие несколько заглавных фраз никак не могло помешать воспринять все сообщение целиком, без чьей-либо подсказки.

…Морской бинокль оттягивал шею Госсекретаря словно камень, но он не снимал его. Большевистский спутник должен был появиться с минуты на минуту. Солнце уже село, и вечер раскрашивал небо в оттенки темно-синего. Редкие облака закрывали звезды, но все-таки увидеть спутник надежда была. Вместе с Госсекретарем её делили еще двое – мистер Вандербильт и мистер Линдберг. Острые глаза авиатора первыми углядели станцию.

– Вон он, «Иосиф Сталин»!

Звезда не более яркая, чем другие, но куда как более быстрая, мчалась по американскому небу. Разрывы американских облаков не могли скрыть большевистский спутник. Рукотворная звезда промчалась над городом и скрылась за грозовым фронтом. Госсекретарь медленно опустил бинокль. Он словно только теперь поверил, что это правда.

– Мы действительно проиграли… Как они смогли? Как, черт побери? Где их стартовая площадка?

– Наука, мистер Большой Государственный Чиновник! Наука! Видно тот немец и вправду знает нечто такое, что пока не знает никто в мире.

– Кроме большевиков!

– Да, разумеется, – не стал спорить миллионер. Он запахнул борта легкого кашемирового пальто и уже другим голосом добавил:

– Радует другое. В этой жизни нельзя ничего утаить… Наши ученые рано или поздно.

– Вот именно «поздно»!

Сжав зрительные трубки руками, чиновник сдвинул их со стуком.

– Никто не даст нам гарантий, что уже на следующем витке коммунисты не ударят по Капитолию своим чудовищным оружием!

– Еще совсем недавно вы сомневались, что оно вообще есть у большевиков.

– Я и сейчас не уверен, что оно у них есть. Я просто предполагаю наихудшее. Тем более, что они объявили на весь мир, что начали строить станцию!

Госсекретарь говорил так, что мистер Вандербильт ощутил себя виноватым.

– Вам никто не мешал обратить внимание на деятельность большевиков раньше… А что сделали вы?

– Мы следовали вашим советам. Эверест разрушен, Арарат – разрушен! По вашим же выкладкам получалось, что им неоткуда запускать свои корабли?

Глаза миллионера сузились.

– Не хотите ли сказать, что мои советы были плохи… – вкрадчиво переспросил он. Госсекретарь вздохнул и вновь поднял бинокль к глазам. Смотреть было не на что, но это избавляло от немедленного ответа. Он не мог быть виноватым. Государство не может быть виноватым никогда. Миллионер молчал. Молчал настолько вызывающе, что ответить все же пришлось.

– Если б вы потрудились убедить меня и Президента в реальности всего этого, то мы задавили бы это все в зародыше…

В голосе его жил упрек, что в свое время миллионер струсил, не поступил так, как следовало бы.

Миллионер, закипая, спросил.

– Не вы ли говорили мне о том, что такие дела – прерогатива Конгресса и Правительства САСШ?

– Не я! – холодно парировал выпад Госсекретарь. Мистер Вандербильт умолк. Оба знали, кто это сказал, но ни один из них не хотел вмешивать в эти дела Президента.

– Жаль, что я не заслужил благодарности, – жестко сказал миллионер. – Вообще-то я и не рассчитывал на неё и все же…

– Мы проиграли, – отозвался Госсекретарь, запахивая пальто на груди. Казалось, бинокль гнет его к земле все сильнее. – Какая тут может быть благодарность? За что?

– За то, что если б не я, вы до сих пор так и не поняли, что проиграли! – взорвался миллионер. – Вы бы до сих пор сидели и думали – не подать ли большевикам еще чего-нибудь – спичечный завод или фабрику карандашей.

Он задохнулся от злобы, закашлялся и уже спокойнее сказал.

– За то, что вы, наконец, прозрели, черт вас дери!

Госсекретарь хотел ответить жестко, но простая мысль, что теперь надо не ругаться а искать союзников отрезвила его.

– Ладно, – проворчал он, проглотив гнев и обиду. – Нет смысла ругаться над общей бедой. Поговорим о другом. Не менее важном… Скажу честно, что последние несколько недель у меня складывается впечатление, что большевики отчаянно блефуют.

– После этого?

Линдберг кивнул в небо, пропаханное большевистским спутником.

– Именно.

– Почему? Вы не верите в эффективность наших действий?

– Напротив. Только они и являются реальностью. Такое впечатление, что мы ведем бой с тенью… Конфликт в Турции…

– Не было в Турции никакого конфликта.

– Ну хорошо. Тогда события в Турции, Джомолунгма… Это наши действия. Они видны и являются реальностью. Но что делают большевики?

Госсекретарь посмотрел на своего визави, словно надеялся, что тот что-то скрывает. Тот молчал. Пришлось отвечать самому.

– Ни-че-го! Нам приходится верить слухам и донесениям одного – двух ваших шпионов. Разве наша разведка привела хоть какие-нибудь вещественные доказательства того, что большевистское оружие существует вне нашего воображения?

Миллионер отмахнулся.

– Вы не верили моим рассказам о стремлении большевиков в космос… И только что убедились что были неправы. Теперь вы верите в реальность их оружия и у вас нет права отвергать те сведения, которые я собрал для вас.

Госсекретарь пожал плечами.

– Вам, мистер Келлог, придется верить моим людям, ибо больше некому верить… Боюсь, что вы сочтете меня занудой, но я повторюсь – у вас нет разведки! А что касается моих людей… Я доверяю им…

– Вы им платите…

– Именно потому, что я плачу им немалые деньги, я им и доверяю… Им есть что терять…

– Это не страхует их от ошибок. Ваш Гаммер и этот, китаец… Может быть их банально перекупили?

Вандербильт чуть наклонил голову и ничем более не отреагировал на слова. Несколько секунд он смотрел на госсекретаря, подбирая слова.

– Главное не в этом, – наконец мягко сказал он, – мои люди могли ошибаться, я сам тоже мог сделать что-то не так.

Он энергично, рывком, поднялся из кресла.

– Но нам поверили правительства! Правительства Великобритании и Французской Республики! Они не просто поверили словам. Они наверняка получили подтверждение от своих секретных служб. Вот это – главное!

Но Госсекретарь не сдался.

– Разве наша разведка привела хоть какое-то доказательство того, что показанный вами большевистский сюрприз есть у большевиков в более крупном размере?