Но воззвание генерала, помешанного на чести, оказалось гласом вопиющего в пустыне. События последней недели показали, что генерал Потапов не зря считается великолепным аналитиком. В течение нескольких дней армия Корнилова развалилась, буквально, на глазах. Сам Корнилов был арестован генералом Алексеевым. Массивное колесо Истории, подскочив на новом бугорке, продолжало, как ни в чём не бывало, катить дальше по накатанной колее. Стас, в какой уже раз, убедился воочию, что историю легче всего менять с помощью историков, причём, постфактум. А реально.

Он горько усмехнулся, вспомнив, с какой непринуждённой лёгкостью, почти играючи, меняли ход событий герои романов.

— Какая тут, на хрен, бабочка.

— Ты о чём? Какая бабочка? — поднял голову от бумаг Сосо. — Сам с собой разговариваешь?

— Да, был у нас такой фантастический рассказ.

Стас вкратце изложил бессмертную историю Рэя Брэдбери.

— А что? — усмехнулся Сталин. — Всё вполне логично — раздавил насекомое, получи другого президента. Сам виноват, нечего, понимаешь, бабочек топтать. Смотреть надо под ноги. Ты, вот, например.

— Что — я? — сощурился Сизов.

— Тут, в нашем времени, уже так «натоптал», что без бутылки не разберёшься.

Поймав удивлённый взгляд Стаса, Сосо пояснил:

— Это я в Сибири такое выражение слышал. У Лидиного отца такая присказка была.

— Ну, если я ещё кому пару мозолей оттопчу, то ты, Сосо, всё равно в накладе не останешься, — хмыкнул Сизов. — А, вот, поговорить бы нам с тобой об одном деле не мешало.

— Если это твой привет из будущего, то ничего не имею против, — Сталин испытующе взглянул на собеседника. — До начала совещания пять минут, а разговор, как я понимаю, будет не простым. Вечером поговорим.

Сизов кивнул головой и вышел в приёмную, где дым стоял коромыслом и пулемётной очередью стрекотала печатная машинка Инги. Бросив на него быстрый взгляд, она вытянула из недр стола небольшой листок и подала.

— Это есть общая сводка, детали обговорим попозже. У меня есть для тебя важный разговор.

— Если только под приличный ужин на двоих., - усмехнулся он.

В приёмной стоял такой галдёж, что можно было обсуждать всё, что угодно. Инга вынула тонкую длинную папироску, не обращая внимания на прибывавших к совещанию «товарищей». Глядя Стасу прямо в глаза, девушка откинулась на спинку стула и, по-мужски закинув ногу на ногу, закурила.

— В России много нефти и есть тот, кто желает её приобрести. Тебе надо только переговорить с Сосо.

Час спустя он мчался с Всеволодом на автомобиле на одну из явочных квартир. Дверь им открыл Карл Иванович. В стёганом халате и мягких туфлях он был похож на добропорядочного буржуа, и только оттопыривающий карман ствол эту мысль сразу сводил на нет. Заперев двери, он последовал за своими гостями в кабинет, где на столе парила вместительная чашка ароматного кофе.

— И нам наливай, буржуйская морда, — хохотнул Исаев. — Пока мы сами тебе экспроприацию не навели. Жируешь тут, гидра!

— Экспроприатор нашёлся, — невозмутимо парировал Вернер. — Ты мне папирос привёз? Кофе тоже последний, а у меня без него мозги не работают.

— Сегодня нарочный доставит. Держи коньяк, — Стас выставил на стол пару пузатых, тёмного стекла, бутылок. — Это тебе премия за работу.

— И повод расслабиться, — повеселел Карл Иванович. — Ладно, пока я на стол накрою, почитай новое лондонское донесение.

Стас подошёл к подоконнику и провёл рукой снизу. Сдвинув торчащую шляпку гвоздя, он вынул из открывшегося углубления тонкий рулончик папиросной бумаги. Написанный убористым текстом отчёт привёл его в хорошее настроение. Подняв налитый на четверть бокал, он вдохнул почти забытый во всех этих передрягах аромат настоящего коньяка.

— За победу! — прозвучал короткий тост.

Товарищи, словно на полковом смотре, подобрались, коротко, по-военному, кивнули и выпили до дна.

Среди ресторанных зеркал и пальм в кадках, она была воплощением забытого в эти смутные времена утончённого изящества. Полуопущенные пушистые ресницы и нежные розовые губы приковывали к себе взгляды мужчин. А отдельный столик, накрытый на двоих, словно приглашал разделить её одиночество. Двое или трое ревнителей женской красоты, раскланиваясь и рассыпаясь в комплиментах, попытались, было, скрасить уединение красавицы, но насмешливо-холодный взгляд и пара слов, негромко брошенных в ответ, заставили их сконфуженно ретироваться.

Сбросив пальто на руки швейцару, Стас прошёл в зал и неспешно двинулся меж столиков к поджидавшей его Инге. Галантно приложившись губами к снисходительно поданной руке, он спокойно занял место за столиком. Дождавшись, пока официант разольёт вино в бокалы и удалился, пригубил и вопросительно взглянул на девушку.

— Итак, что мы имеем сказать?

— На завтра назначена встреча посланника со Сталиным. Но, это завтра! А теперь, мы будем ужинать, — кивнула она на заказанные блюда.

— Ужинать, так ужинать, — кивнул Стас. — Имеем право. Обеспечили заговор главы государства с агентурой «мировой закулисы» и до сих пор ещё не расстреляны. Эрго, бибамбус![87]

И, плеснув себе в стопку водки, махнул её в рот.

— Ты рассуждаешь, как финский лавочник, — фыркнула Инга. — На самом деле это звучит иначе: сегодня глава Российской Республики имел встречу с представителем наиболее влиятельных кругов западноевропейского капитала. В ходе встречи достигнуты важные договорённости об оказании финансовой поддержки молодой республике.

— Тебе бы передовицы в «Правду» писать, — хмыкнул Стас. — Цены бы тебе не было.

— Мне и так нет цены, — надменно вздёрнула голову девушка. — Неужели до сих пор не убедился?

— Убедился, — вздохнул Сизов. — Ладно, давай просто посидим. Достала меня уже эта политика!

Девушка взглядом сытой кошки окинула зал и изящно закурила пахитоску.

— С семьёй уже определился? — поинтересовалась она.

— С чего бы такая забота о моей личной жизни? — он весело взглянул на Ингу.

— Это нехорошо, когда семья далеко. — она сердито кольнула его взглядом. — Рядом с тобой им будет безопаснее.

Стас посерьёзнел. Инга никогда не проявляла сентиментальности в таких вопросах. Значит, это совет профессионала, к которому следует отнестись самым серьёзным образом.

— Спасибо, приму к сведению, — кивнул он. — Как срочно?

— Время пока есть, но не затягивай.

Холодный октябрьский ветер с Невы трепал полы солдатских шинелей и упруго толкался в редкие чёрные кожанки. Стены Зимнего дворца угрюмо замерли в настороженном оцепенении, и на его фоне вооружённые люди из оцепления выглядели сущими муравьями. Жарко пылал в ночи разведённый для обогрева костёр и иззябшие люди жались к нему поближе. Через дворцовую площадь подошёл к центральным воротам ещё один отряд и был встречен настороженными взглядами.

— Куда прёшь, товарищ? — высокий рябоватый матрос с поднятым воротом бушлата, нацелил штык прямо в грудь Сизову. — Что за люди? Откуда?

— Ты, братишка, прямо, как урядник, — рассмеялся Стас, доставая из кармана мандат и разворачивая его перед лицом бдительного балтийца.

— Да, кто вас знает. — начал, было, тот, но увидел размашистую подпись Сталина и сёкся. — Проходи, товарищ уполномоченный. Извиняюсь, но морда у тебя больно старорежимная.

Стас расхохотался.

— Не серчай, браток, у тебя морда — прямо, тебе, Ванька Каин. Так, не в острог же тебя за неё садить.

Сгрудившаяся вокруг толпа захохотала. Собравшийся ответить какой-нибудь резкостью матрос посмотрел вокруг и, закрыв рот, только махнул рукой. Бойцы особого революционного отряда следом за Сизовым двинулись в образовавшуюся брешь.

— Как обстановка в городе? — поинтересовался парень в мичманке и кителе без погон.

— Нормально, — усмехнулся Исаев, шедший за Стасом следом. — Почта, телеграф, телефонная станция уже в наших руках, городской Совет сидит у себя и тихо сопит в две норки.