Ученики хохотали, и оглядываясь, украдкой передавали друг другу фляжки, наполненные явно не соком.

— Будто я итак не знаю, что там они тайком пьют, — пробурчал декан, с неодобрением поглядев на студентов, но вмешиваться, тем не менее, не стал.

— Ой, Маша, а мы тебя везде ищем, — к нам подошла раскрасневшаяся Буланна. — Здравствуйте, драко Змий.

Джинна так и сияла, то и дело поглядывая на Лешу, рука которого по-хозяйски лежала на талии девушки. Ну неужели дошло, наконец, до этого дубового?

— Добрый вечер, — кивнул декан.

— Ты идешь? — спросил леший. — Сейчас русалки танцевать будут. Уля уже готовится.

— Я попозже, веселитесь, — махнула рукой и ребята, обнимаясь, ушли.

Лучше со Змием время проведу, пока еще возможность есть. Интересно, а меня кто в кусты потащит сегодня?

— Конечно, — серьезно проговорил декан. — Я же дракон. Мне положено девиц воровать. А потом их съедать.

И он повернулся, скорчив, по его мнению, кровожадную гримасу.

— Не страшно, — рассмеялась.

Небо становилось все темнее, а народу вокруг все меньше — студенты плавно перемещались к русалочьим прудам, чтобы посмотреть на рыбьи хороводы. Отсветы костра плясали на лице Змия, делая его странным и непривычным.

Здесь, у огня, тьма отступала, зато стоило шагнуть немного дальше, как наоборот, она становилась еще глубже, загадочней и гуще, словно я открыла портал в мир без света.

— Маша, готовься! — оглядевшись, сказал Змий спустя какое-то время.

— К чему? — удивилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— К тому, что тебя сейчас в кусты тащить будут, — усмехнулся дракон, а после действительно перекинул меня через плечо и куда-то поволок.

Я смеялась и визжала. Но тихо. Не хватало еще, чтоб кто на шум прибежал. Кусты, они публики не любят.

Нес меня Змий долго — я даже затихла, оглядывая окрестности. Что-то далековато меня тащат. Или драконам для таких дел нужны кусты определенного вида?

— Драконам ничего не нужно. А вот деканам Академии просто необходимо отсутствие свидетелей, — хмыкнул Змий, наконец опуская меня на землю.

Щелкнув пальцами, он сотворил вокруг нас купол невидимости, разжег маленький костер и только после этого повалил меня на траву, нависнув сверху.

Я хотела было пошутить, но дракон уже целовал меня, и стало не до того.

В свете пламени его фигура казалась бронзовой, влажно блестящей. Выскочивший хвост рассыпал золотые солнечные зайчики.

Змий прижимал крепко, целовал нежно, ласкал страстно, будто до самой души достучаться пытался.

— Как тебе Бельтайн? — спросил дракон после, тяжело дыша.

— Восхитительно, — ответила чистую правду. — Только камушки попу колют.

— Это твое шило, а не камушки, — рассмеялся Змий счастливо.

Ночь огней показалась долгой и короткой одновременно.

Мы словно застыли во времени, а вокруг исчезло все, кроме огня костра и жара наших переплетенных тел. Память сохранила каждую деталь, каждое чарующее мгновение этого нашего одиночества — Змиевы поцелуи, до не обыкновения жадные, голодные.

Его длинные пальцы, что трепетно гладили мою кожу.

Страстный шепот, щекочущий уши и прерывистое дыхание, обжигавшее губы.

Стук наших сердец и вездесущий хвост, прижимавший меня крепче рук, будто в любой момент я могла исчезнуть.

Бесконечное небо подмигивало сверху миллионами звезд, среди которых терялись рыжие искры костра. Деревья шумели, рисуясь причудливыми узорами ветвей. Воздух трещал поленьями, клубился дымом и паром от наших тел.

Реальность кружилась, то рассыпаясь вокруг осколками удовольствия, то собираясь воедино, но уже по-новому.

Глаза Змия смотрели на меня с нежностью, сверкая в темноте, сливаясь с язычками пламени.

Бельтайн — ночь огней, ночь любви, страсти и жизни. Теперь я в это верила, потому что даже сама природа вокруг была какой-то по особенному волшебной, таинственной и манящей.

Изредка в нашу сказку врывались голоса студентов, продолжавших веселье. Было видно желтые точки академских костров, но близко никто не подходил, и меня это вполне устраивало. Пусть бы попробовали только это волшебство нарушить — горящей головешкой поперек шеи бы отхватили.

Когда небо посветлело, я уснула в сладком изнеможении, положив голову на Змиево плечо. Сквозь сон почувствовала, как меня завернули во что-то мягкое, аккуратно подняли на руки.

Проснулась уже в своей комнате. Уля с Буланной сопели на соседних кроватях, Мрак приютился у русалки в ногах.

За окном было хмуро, но не слишком понятно — это уже вечер, или просто пасмурно.

Потянувшись, я привела себя в порядок, оделась и вышла из комнаты, решив прогуляться — нужно было набраться смелости перед тем, как все рассказать Змию.

Снаружи замка оказалось пусто — студенты отсыпались после Бельтайна. Купол декан уже успел снять, так что вновь похолодало. О веселье напоминали лишь остатки кострищ, да местами разбросанный мусор, который еще не успели прибрать.

Сделав круг, я обошла Академию, дошла до стадиона, прогулялась вдоль русалочьих прудов. Попыталась найти место, где мы со Змием вчера любили друг друга, но не смогла.

— Маша? — из темноты ельника ко мне вышел один из Горынычий.

— Змей? — предположила, окинув его взглядом.

— Не угадала, — ухмыльнулся дракон. — Еще варианты?

— Змый, — вздохнула. — Что ты тут делаешь?

— На празднике был, да уснул в кустах, — фыркнул Змый, и на мотив частушек пропел:

— Кажется такую я вчера слышала, — хихикнула, но тут же стала серьезной. — Я ведь уже говорила, что пока…

— Говорила, — прервал меня дракон. — И я думал долго, но в конце решил, что мы друзья, а значит, я тоже должен тебе кое-что сказать.

Он замялся.

— Что? — спросила, когда тишина затянулась.

— Мой брат. Понимаешь, он однолюб, всегда им был. Но ты не та, кто живет в его сердце, пусть и очень похожа на нее. Смотри, я специально нашел.

Змый достал из кармана небольшой кусочек картона, протянул его мне.

Это оказалась миниатюрная картина, старая, но хорошо сохранившаяся. И изображала она… меня. Точнее ту меня, которой я стала теперь, после использования дара.

Тот же нос, те же скулы, глаза. Одежда разве что больше похожа на римскую тогу, но в остальном…

— Это…?

— Да, твоя предшественница. Та из Древних, что привела нас в этот мир. Понимаешь, еще до Хаоса они любили друг друга, да и потом тоже… но она не хотела, чтобы Змий видел ее старение, а потому собрала остатки своих сил и ушла обратно.

— Э-э-э… — растерялась.

Сперва слова Змыя показались мне полнейшей глупостью, но спустя пару минут в них начало появляться все больше смысла. Вот почему декан все же решил изменить свое отношение ко мне, когда я стала точной копией той, первой. Вот почему запрещал ходить по мирам — боялся, что так же уйду от него. Вот почему его дракона тянуло ко мне…

— Да, — кивнул Змый. — И уверен, тебя так же тянет к дракону. Потому что твой дар — это ее наследие, а оборот в дракона — то, что мы принесли из другого мира, те силы, что остались неизменны. Их любовь была истинной, настоящей, а ты, как бы мне не грустно было это говорить, лишь замена чувств. Потому что подобное нельзя испытать дважды.

— И что же мне делать? — на глаза навернулись слезы.

Как же больно стало. Змий ведь мне нравился… отчаянно, по-настоящему. А я ему, выходит, нет. Он мне днем так и ответил — та, с кем он целуется и делит постель.

— Если не веришь, можешь спросить у нее лично, — ответил Змый. — Или вернуть ее сюда. Это ведь в твоих силах.

Я посмотрела на Змыя — тот стоял грустный, но уверенный в своих словах.