— Под замочком мечтал посидеть? Наслаждайся. — Омар посмотрел на бесчувственное тело Иблиса, рухнувшего плашмя на каменный пол мрачного сырого помещения, скрытого в недрах необъятного замка повелителя джиннов. Это и была его тайная комната. Может, и не такая комфортабельная, но зато тайная. Сам сооружал, защитные заклятия накладывал. На всякий пожарный, так сказать. Жизнь придворного джинна полна превратностей. Мало ли куда кривая занесет?

— Подтекать стала, — озабоченно пробормотал он, глядя на мокрый потолок, с которого непрерывно капала вода. — Надо будет насчет ремонта подсуетиться. Однако пора. — И он помчался докладывать повелителю о провале миссии брата. Принцесса и на этот раз не обошлась без рукоприкладства. Он был доволен, но… Омар понял, что судьба дает ему в руки уникальный шанс не только свалить брата, но и замахнуться на кресло самого повелителя! ПАПА. Вот ключ к решению всех проблем. Новая фигура на политической арене полностью меняла весь расклад в магической табели о рангах. Но информации мало.

— Нужно узнать про этого Папу побольше… Нет, сначала разберемся с этой вредной девчонкой!

— Папочка, он сам виноват, — убеждала Жасмин, старательно запихивая в узел свою любимую сковородку. — Договорились об искусстве побеседовать, а он мне, девушке из приличной семьи, книжку нескромного содержания подсовывает, да еще и руки распускает. Вот и схлопотал. И вообще, мне твои политические брачные союзы уже вот где сидят! — выразительно чиркнула она себя ребром ладони по горлу. — Я хочу замуж по любви и за человека!

— А я хочу наследника! — гневно стукнул по подлокотнику трона король.

— А я за этих монстров не пойду! — топнула ножкой Жасмин.

— Да это что ж такое! — окончательно вышел из себя Ад-Димирияту. — Мне, королю джиннов, в собственном доме собственная дочь перечить осмеливается? Камеру сюда! Аллах свидетель, — воздел он руки кверху, — я долго терпел! Одиночную! Строгого режима!

Придворные исчезли и через мгновение появились вновь с камерами в руках. Камеры были нестандартными. Самых различных форм и оттенков. Роднило их только одно — все они были лампами. Из золота, серебра. Кто-то самый старательный приволок выточенную из цельного алмаза.

— Я сказал — камеру, а не дворец! И уберите вы этого…

Джинны торопливо уложили на носилки стонущего Шиву, державшегося всеми четырьмя руками за третий глаз.

— Как ты думаешь, выживет? — повернулся король к главному визирю.

— Должен. Глаз, конечно, теперь будет видеть похуже… — Гассан проводил взглядом индусского бога. — А ну его! Позвольте вам лучше предложить… — Главный визирь протянул шефу старую, под малахит медную лампу.

— Молодец! — одобрил повелитель джиннов и повернулся к дочке. — Посидишь в одиночке, одумаешься. Лезь!

— Санузел раздельный? — поинтересовалась девица.

— Обижаете, — развел руками главный визирь. — Ванна, джакузи, зал для шейпинга — все по уму, улучшенной планировки…

Принцесса одобрительно кивнула головой и синей струйкой дыма просочилась в одиночку улучшенной планировки.

Ад-Димирияту шмыгнул носом, вздохнул, горестно посмотрел на исчезнувшую в лампе дочь, после чего привычно запечатал горлышко кольцом Соломона.

— С глаз моих долой, — распорядился он. — На самое глубокое дно самого глубокого ущелья. И я даже знать не хочу — какого… Месяца два не хочу.

Из лампы раздался возмущенный писк.

Гассан понимающе кивнул, бережно прижал лампу к груди и испарился. Он знал, куда доставить тюрьму так, чтобы потом ее можно было быстро и легко вернуть обратно, как только король перестанет сердиться. Он делал эту операцию уже не раз. Но такой длительный срок заключения непокорная девица заработала впервые. На этот раз она всерьез достала своего папашу.