Алби во все глаза смотрела на Гарта, залитого своей кровью и волчьей. Он сидел на полу с равнодушным видом, и Алби пробрала дрожь.

— Риф... — она вдруг бросилась ему в ноги, обнимая колени и захлёбываясь от рыданий, — Риф...

— Всё, успокойся. Утихни. Ляг и отдохни. И оставь меня в покое. С тобой совершенно невозможно вести дела.

Алби, всё так же вцепившись в его ноги, только всхлипывала, не имея сил даже встать. Она упёрлась лбом ему в колени, содрогаясь от рыданий.

— Почему... почему ты не оставил меня там... я тебе всё только порчу...

— Всё, успокойся, я сказал. Ложись и спи, приходи в себя. Я тебе уже сто раз всё объяснил. И прошу тебя, больше никаких прогулок в одиночку. Почему ты меня не разбудила?

— Я... я...

— Можешь не объяснять. Надеюсь, твой идеализм немного пошатнулся. В следующий раз, что бы ты обо мне не думала, буди и всё. И проблем не будет. Ясно тебе?

Алби только плакала, вцепившись в жёсткие от соли брюки, прижимаясь лбом к его коленям. Кем бы он ни был, ренегатом, насильником, убийцей, сейчас он спас ей жизнь. И Алби была готова выполнить любое его желание. Любое. Даже если ей придётся положить большой болт на собственные моральные принципы. В конце концов, он уже брал её, как хотел. Теперь её очередь.

— Спи. Тебе надо прийти в себя. Я ненадолго отлучусь наружу, дверь я запру. Сиди тихо. Я скоро вернусь.

— Ты куда?...

— Т-с-с... Куда надо. Спи.

И Гарт, одевшись и вооружившись пистолетом, вышел наружу, заперев дверь.

Он вышел и бросил взгляд на тушу волка. «Гребень бы срезать ещё, это же не броня, а форменный восторг... так, ладно, не за этим я сюда шёл. А вот... вот за этим...»

Он аккуратно срезал небольшие красные мешочки, свисающие под дурманящими цветками лиан, оплетших снаружи их убежище. Мешочки были тугими и полными. «Отлично... Алби, любовь моя, вот теперь-то ты почувствуешь вкус к жизни... скажем наркотикам «нет», но только не во Внешнем мире... Алби, тебе уже стоит расслабиться на полную... чёрт, ещё немного, и я не смогу пустить тебя в расход, Алби Мирр. Девочка, оленёнок испуганный, какая злая воля тебя подписала на этот чёртов проект... Я скоро не смогу тебя убить. Слишком глубоко ты протянула ко мне свои лапки с тонкими пальчиками... не заставляй меня менять свои решения, Алби. Не заставляй... иначе чего я стою.»

Он вернулся в бункер и обнаружил Алби закутавшейся с головой в покрывало и тихо всхлипывающей под плотной тканью. Девушка мелко тряслась, сбивая ногами одеяло, и почти неслышно скулила, вцепляясь в тонкий матрас. Подушка была мокрая от слёз.

«Чтоб я сдох. Да на кой чёрт мне вся эта история...»

Он налил воды в большие полулитровые кружки, что обнаружились в шкафчике, и, не дыша, осторожно, добавил по две капли секрета из мешочков. Вода замутнела и стала опалово-блестящей. Рифус едва заметно выдохнул.

— Алби.

— Что?! — Девушка дёрнулась, как от удара шокером.

— Т-с-с... Вот, выпей. Это успокаивает. Не бойся, — Рифус глотнул из своей кружки, — это абсолютно безопасно. Пей, эта штука восстанавливает силы. Пей.

Алби словно во сне протянула руки и взяла кружку. Напиток был почти безвкусным, но она вдруг почувствовала странный прилив сил. А через пару минут в её голове зашумело.

— Ну вот, видишь, — прошептал Гарт, поддерживая готовую упасть девушку, — как тебя отпускает... Выпей ещё... Эта штука расслабляет по полной... давай, Алби, расслабься... выкинь из головы все эти ужасы... расслабься... выдохни... всё кончилось, ты в безопасности... иди ко мне...

— Что... что это было?

— Что именно?

— Эта... тварь. Существо... — Алби передёрнуло, и она с трудом подавила приступ тошноты.

— Штырёк. Я тебе говорил о них. Заблудшая душа. Люди периодически сбегают во Внешний мир по разного рода причинам. Кто-то хочет слиться с природой, у кого-то проблемы с властями и полицией, а кто-то, как штырьки, ищут здесь такое особенное вещество... они называют его «скей», это наркотик. В малых дозах, как сейчас у нас в кружках, он безопасен, просто вызывает лёгкую эйфорию и расслабленность. Полиция в Ойкумене только и делает, что накрывает клубы и бары, где толкают это дело. По две капли на пол-литра это ерунда, сама видишь. А штырьки увеличивают дозы, пока не начинают принимать чистый секрет. Он вызывает привыкание почище героина плюс неминуемо разрушает психику и физиологию. Ты же видела эту тварь. Обезьяна, примат. Такими они становятся после пары недель чистого секрета. Но остановиться уже не могут. В них бурлит немотивированная агрессия, это уже не люди, а штырьки. Они слабые, но и ты не воительница, надо признать. Всё, успокойся и пей.

Алби отпила ещё немного напитка. Её захлестнула странная эйфория, все её беды казались смешными и далёкими, перед глазами плавали картины, как сны наяву. Она даже мурлыкнула от удовольствия. Рифус наблюдал за ней, прищурившись и периодически прикладываясь к своей кружке.

Алби почувствовала небывалый прилив адреналина. Она обернулась к Рифусу, потягивающему свою порцию напитка.

— Риф...

— Да?

— Тебя два.

— Да ну?

— Ты такой смешной, — Алби заливисто хохотала, запрокинув голову, — такой смешной... Всё время хочешь командовать... Ты всё время командуешь, Рифус Гарт. Ты мне так надоел... Я тоже хочу командовать! — Она требовательно схватила Гарта за подбородок, неосознанно копируя его действия, и ударила его кулачком в грудь. — Тоже хочу!

— Так командуй, — усмехнулся Рифус, глядя на перевозбуждённую девушку, — командуй. Тебе и карты в руки...

— Поцелуй меня.

— Вот как?

— Не спорь! — Алби была на последней степени возбуждения, прерывисто дыша и гладя молнию на гартовых брюках. — Не спорь... иди ко мне, иди...

Рифус откинулся на продавленный тюфяк, осторожно нашарив затылок Алби. Девушка увлечённо доставляла ему удовольствие, с каким-то остервенением занимаясь с ним оральным сексом. «Господи, пусть это не кончится никогда... Такой язычок... да чтоб я сдох... не всякая профессионалка будет так выкладываться... Алби, Алби... я и впрямь не смогу тебя застрелить.. м-м-м... только не останавливайся... ш-ш-ш... надеюсь, ты не в обиде, если я кончил тебе в рот...»

«Скей» шумел в голове, доводя удовольствие до какого-то исступления. Рифус немного слукавил, не рассказав Алби о возбуждающем действии наркотика. Но, надо признать, сработал он на славу, Гарт уже и не помнил, когда в последний раз его так любили, заставляя покрываться мурашками и хрипло вскрикивать.

Девушка оторвалась от его члена и требовательно вытаращилась, лаская себя свободной рукой.

— Так и будешь смотреть?

— Нет, — Гарт резко развернул её спиной к себе, сглатывая от от запредельного возбуждения, не сравнимого даже с подвалом Рены, — нет...

Через два часа, полностью опустошённый, он рухнул на матрас и попытался привести дыхание в норму. Алби свернулась калачиком у него под боком, что-то неразборчиво бормоча во сне и тихо вздыхая. Уснула она мгновенно, стоило ей коснуться матраса. Она тоже обессилела и теперь лежала, полностью расслабленная и умиротворённая, такой Гарт её видел впервые. Жаль, что действие «скея» не вечно. Скоро она проснётся, и начнётся очередная серия слёз и выяснений отношений. Но пока лейтенант Рифус Гарт был почти что счастлив. Он укрыл Алби покрывалом и закрыл глаза.

Алби проснулась от неимоверного желания пить и саднящего горла. Глаза резало как от песка, губы распухли и потрескались. «Я что, заболела?» Она, щурясь со сна, попыталась понять, где Рифус, и что вообще вчера произошло. В голове проносились обрывки мыслей, но все они были так спутаны, что Алби никак не могла восстановить картину минувших событий. Она с трудом села на матрасе и начала массировать виски, морщась от приступов головокружения.