Кит потерял дар речи. Он уже успел во время пути навоображать себе всяких ужасов, но реальность превзошла все его мысли. Он резко обернулся к Гарту.

— Да как вы посмели, вы...

— Убедишь её рассказать о проекте, и она сей же момент окажется в тёплой постели, с чашкой горячего чая и обедом из трёх блюд. Плюс врачебный уход. Меня она игнорирует, может, тебе повезёт больше.

— Вы чудовище.

— У вас что, один лексикон на двоих? Воистину сладкая парочка. Ну, что стоишь? Иди, внушай.

Кит приблизился к клетке. Он молча смотрел на измученную девушку, сидящую на голом полу. Сейчас от красавицы с длинными льняными волосами осталась лишь бледная тень.

— Алби...

Алби встала, медленно подошла к Киту и с силой плюнула тому в лицо.

«Интересно, утрётся?» — Лейтенант Гарт стоял поодаль, наблюдая за свиданием бывших влюблённых.

Кит отёр рукавом лицо и закусил губу. Алби смотрела на него горящими от ненависти глазами.

— Подонок, — прошептала она, но так громко, что услышал даже Рифус, — сволочь. Зачем ты пришёл?

— Алби, — проблеял вконец деморализованный Кит, — ну расскажи ты им... Ну... чего уж теперь... выёживаться... ты только хуже себе сделаешь. Лейтенант обещал...

— Я в курсе обещаний лейтенанта Гарта. В конце концов, именно он уполномочен вести со мной переговоры.

— Ну вот, — оживился Кит, — расскажи ему всё, и тебя отпустят.

— Да это ты меня сюда засадил, а никакой не лейтенант Гарт! Ты, ублюдок, скотина... Да пошёл ты!

— Алби...

Она выпрямилась. В глазах сверкнула такая молния, что Кит Тригг сделал шаг назад. Он никогда не видел Алби в таком бешенстве.

— Я буду разговаривать только и исключительно с лейтенантом Рифусом Гартом, — отчеканила она, — с ним одним. А ты убирайся с глаз долой.

— Однако, — ухмыльнулся подошедший Рифус, — какая экспрессия. Прости, Кит, кажется, ты получил отставку. Я сам не ожидал. Приятно, чёрт побери.

Алби вдруг осела на пол, словно лишившись последних сил.

— Я вернусь, — пообещал Гарт, пристально глядя на девушку, — провожу вашего бывшего жениха и вернусь. Кстати, — он полез во внутренний карман пиджака, — вот вам полотенце, не то простудитесь. Держите, — он просунул сквозь прутья тонкий рулон ткани. Алби цапнула, не глядя на него. Кит так и не поднимал глаз от пола.

— Пошли, герой-любовник, — усмехнулся Рифус, — видит бог, большего неудачника я не встречал.

Сдав окончательно упавшего духом Кита с рук на руки капитану, Рифус почти бегом спустился в подвал. Надо ковать железо пока горячо. Его план сработал на сто процентов, при виде Кита девушка преисполнилась к лаборанту такого отвращения, что сейчас и Рифус Гарт показался бы принцем на белом коне. Какие пытки, какой ментальный взлом, господи боже ты мой... он, Рифус, и не такие орешки щёлкал.

— Любовь моя, — он подошёл и облокотился о прутья, — а вот и я, как и обещал. Ну что, настало время поговорить по душам? Мне войти или тебе спокойнее, когда я снаружи?

Алби опять съёжилась в углу, укрыв плечи полотенцем. Не до конца высохшие волосы влажными прядями падали на лицо.

— Как же я вас ненавижу...

— Неужели? А я было и впрямь поверил, что сумел занять место в вашем сердце.

Алби плакала. Ей уже было всё равно. Но омерзение от воспоминаний про Кита придало ей внезапных сил.

— Я сказала это назло Киту.

— Что? — не понял Рифус.

— Про вас. Я сказала это назло. А вы что подумали?

Гарт расхохотался, потом посерьёзнел. Он сжал руками прутья и тихо произнёс:

— Алби, ты играешь с огнём. То есть со мной. Мне надоели твои выходки. Твои слёзы, истерики и упрямство. Я сейчас уйду и больше не вернусь. У дверей я выставлю пост, чурбака с глазами и красным галстуком, который будет реагировать лишь на фразу «Я готова сотрудничать». Всё остальное ему по барабану. Через три дня ты тронешься умом от невозможности есть, спать и отправлять естественные потребности.

— Если я тронусь умом, вам от меня толку не будет.

Рифус просиял. Он аж облизнулся от какого-то непонятного восторга. Алби вжала голову в плечи. Экстаз особиста был ей неясен.

— Видишь, Алби, какой умницей ты можешь быть. Стоит тебя подтолкнуть немного, и ты начинаешь очень здраво рассуждать. Пойми, я действительно могу сделать всё то, о чём говорил. И наконец-то ты поняла, что со мной лучше дружить. Или, — он облизнулся ещё раз, так, что у Алби волосы дыбом встали, — дружить очень близко...

Она закрыла глаза. Смысла упираться больше нет. Кит её предал, профессор Вайльд умирает, проект уже и без того в лапах особой бригады...

— Если я сдам «Красному отделу» свои разработки, что со мной будет?

— Я немедленно переведу вас комфортный изолированный бокс. Там вам будет предоставлен медицинский уход, горячая еда, вода и постель. Если результаты ваших экспериментов окажутся положительными, вы смените Кита Тригга в должности руководителя проекта «Гипнос». Конечно, работать вы теперь будете на «Красный отдел», ну да вам-то что. Вам будет предоставлены все условия для работы. Подчеркиваю: все. Любая прихоть, хоть живой павлин, хоть я у ваших ног. — Алби отметила, что он опять перешёл на «вы».

У Гарта пискнул коммуникатор. Он бросил взгляд на дисплей.

— Меня требует к себе капитан. Алби. Я вернусь завтра. У вас ещё одна ночь, чтобы как следует прочувствовать этот вольер и сравнить со сверкающей перспективой работы на полном обеспечении и при финансовой поддержке Отдела. Целую ваши ручки.

Рифус Гарт резко, по-офицерски кивнул и вышел. Алби снова осталась одна.

Рифус вошёл в больничный корпус Института и осмотрелся. Где-то здесь лежит профессор Вайльд со своим инфарктом. Гарт подошёл к терминалу и набрал в строке поиска «Эрвин Вайльд». Через пару секунд на мониторе высветилось: «6-й этаж, палата 612». Отлично. Рифус Гарт вызвал лифт и поехал на шестой.

Около 612-й палаты дежурил «красногалстучник». Увидев коллегу, он кивнул и посторонился.

— Ну что там? — поинтересовался Рифус у сержанта.

— Вроде откачали. Врач говорит, даже в сознании. Но очень слаб.

— Ещё бы. Ладно, пропусти. На пару слов его должно хватить.

Увидев Гарта, врач возмущённо вскинул голову.

— Кто вам позволил сюда войти?

— Мне не у кого было спрашивать разрешения. Профессор Вайльд может говорить?

— Это исключено. — Худой светловолосый врач чувствовал себя явно не в своей тарелке, но отчаянно храбрился. Рифус это заметил.

— Между прочим именно вы, ваша высоколобая братия, и делаете из нас монстров. Стоит кому-нибудь из нас зайти в помещение, как начинаются обмороки и инфаркты. Между тем, мы никогда не работаем по неподтверждённым обвинениям. А теперь позвольте мне перекинуться с профессором Вайльдом парой слов.

— Если... если он опять вас увидит...

— Я буду предельно корректен. А сейчас оставьте нас.

— Но... профессор... я должен неотлучно находиться при нём... если что-то произойдёт...

— То я вас позову. Простите, но тайну следствия, как и врачебную тайну, никто ещё не отменял.

И всё равно Рифусу пришлось чуть ли не за шкирку выпроваживать наполовину возмущённого, наполовину испуганного врача и сдавать с рук на руки сержанту.

Эрвин Вайльд лежал, опутанный трубками и проводами, подсоединёнными к мониторам, лицо его приобрело восковую бледность и всё же он был в сознании. Увидев Рифуса, он устало прикрыл глаза, словно не хотел даже смотреть на «красногалстучника». Гарт сел на краешек кровати.

— Вы узнаёте меня?

Слабый кивок.

— Что... вам... ещё... надо?..

— Просто поговорить. Я пытаюсь понять, чем вы и ваши подопечные занимались в лаборатории.

— Спросите... Кита...

— Ваш Кит болван, и вы это знаете. Мне нужно знать, чем занималась и каких успехов достигла мадемуазель Мирр.