— Лю Фан сердечно благодарит своего мудрого наставника! — Я даже соединил кулак с ладонью, изобразив легкий поклон. — Сегодня я напишу, а завтра отдам на суд Жуман Цзы грамоту, в которой подробно изложу обстоятельства трагической гибели этих бедных ящеров. И вот… — Я сунул в теплую мягкую ладошку серебряного «медведя». — Это — моему мудрому наставнику за преподанный им урок!

… и тут же сжал эту ладошку своей в ее робкой и слабой попытке избавиться от «вспомоществования». Широко улыбнулся.

А еще можно напрячь мозги и выжать из них другие «сценарии»: работа иностранных разведок (а вы как думали? Конечно есть!), проверка от дедули, провокация противников матери… только перебирать варианты откровенно лень — если раньше мои мысли представлялись мне стройными стремительными дельфинами, плывущими туда, куда надо, то сейчас это огромный косяк мелких рыбешек, стремительно и непредсказуемо меняющий направление своего движения. А то и рассыпающийся в огромное аморфное облако… Права Хана — надо дать своим мозгам отдых. Еще б окружающая реальность согласилась дать мне этот «мозговой отгул». Хм, а ведь она и даст. «За свой счет».

Как положено, чиновник стал решительно отнекиваться. И, как положено, был вынужден уступить напору, ибо, как гласит поговорка «Не дружи с неблагодарным человеком!» А Лю Фан будет искренне рад, если Жуман Цзы будет считать его своим другом. Ну, мы же не хотим обидеть друга Лю Фана, не так ли?

Успокоенный обещаниями, Жуман Цзы укатился в сгущающиеся сумерки, а задумчивый Лю Фан со словами: «И что мне теперь с этой херней делать, ля?» наконец-то вступил туда, куда так настойчиво вел его амулет медведицы.

После длительного и явно продуктивного забега по лавкам, магазинчикам и торговым рядам юные хищницы ожидаемо проголодались и решили «заполировать» положительные эмоции финальным аккордом — рестораном. Но…

— Ах! Цены в столице такие… такие… неприятные, мой господин! — С насквозь фальшивой извиняющейся улыбкой сообщила Хана. — Эти девицы были так огорчены жадностью столичных торгашей, что подумали — если добрый господин угостит их чем-нибудь вкусненьким, это примирит их с…

— … вы спустили все деньги, что были вам выделены. — Подытожил я. Не теорема Ферма.

Хана обиженно надула губки, а сестры тут же продемонстрировали свое отношение к этому непонятливому мужлану. Удивительно, но они при этом промолчали, ограничившись только укоризненно-презрительным взглядом. Действительно, умаялись в процессе бесконтрольной траты денег. Впрочем, для них такие вот походы с возможностью не сильно ограничивать свои хотелки — редкость. Выбить «подарки» из наших родителей — та еще задача. Одно из правил нашей семьи — «подарок нужно заслужить». Нормальное, на мой взгляд, правило. Правда, Хана с этим правилом, судя по всему, знакома не была:

— Мой господин пребывает в плохом настроении. — Проворчала она. И тут же широко заулыбалась. — Ну, да ладно! Его мудрая наложница уже позаботилась о своем господине и заказала сытный и обильный ужин. Поскольку прекрасно знает о связи настроения и полноты желудка.

… и оплатить этот «сытный и обильный» должен буду, разумеется, я. Как единственный мужчина в этой женской гоп-компании. И деваться некуда — придется платить — до всяких феминистских загонов нашему миру еще не одну сотню лет… «развиваться». Остается надеяться, что Хана не на столько отморожена, чтобы заказать сверхдорогие деликатесы из дальних стран.

Заказ стали приносить по мере готовности только через десять минут — видимо, Хана как-то определяла расстояние до своего артефакта-сигналки и как-то рассчитала время моего появления. А до сего момента девушкам хватило выдержки довольствоваться стандартным «гостевым» (считай, пустым — без сладостей и других печенек) чаем. Между прочим — почти подвиг! Учитывая, что по залу ходят вполне приличные ароматы всяких местных вкусностей.

Сидели и ждали меня они тут уже достаточно долго. Достаточно долго для того, чтобы я сейчас мог наблюдать следы явного облегчения на лицах прислуги, кажется, уже готовой выпроводить неплатежеспособную дамскую компанию из-за без толку занимаемого ими столика.

Ресторан (не посмотрел даже на вывеску, когда входил — что-то аляповатое с какими-то фигурками волшебных животных, подсвеченное парой волшебных ламп) был не самым большим. И, надеюсь, не самым дорогим. Хотя бы по столичным меркам — мне сейчас не мотовства. Стандартная обстановка, не самая дорогая мебель, потертый лак на полу, одежда прочих посетителей — слишком нарядная. Такую надевают нечасто, на событие, на выход. «Живой музыки», опять-таки, нет.

И вряд ли в дорогом ресторане возможен такой аншлаг и столпотворение — ни свободных столиков, ни свободных закутков-«полкукабинетов». И гости ведут себя слишком шумно для серьезных людей. Нет-нет, застолья в моем новом мире, в основном, шумные — чинно вкушать пищу в соответствие с европейскими традициями тут не принято. Мы, ужас какой, еще и чавкаем в процессе! И чем вкуснее снедь, тем громче положено настоящему мужику чавкать, дабы угодить повару или хозяину-хозяйке стола. И у «серьезных» людей, и у «обычных». Все дело в относительности. Так вот чем выше положение в обществе, тем сдержаннее следует быть в проявлении эмоций за столом.

Одна из таких компаний в близ расположенном «полукабинете» с моим появлением, наоборот, несколько приуныла. И я догадываюсь, почему. По любым стандартам (что местным, что «тамошним», что моим… «гибридным») Хана выглядит просто сногсшибательно. Да и сестры мои — ничего так. Наверно.

Приуныли шестеро парней. А вот две девушки в той же компании, совсем даже напротив — воодушевились.

Судя по эмблемам на куртках и платьях, а также — по бляхам на шапочках, водруженных на вешалку сбоку — клан Токки. Это провинция Абу — соседка одновременно и провинции Шианзан и провинции Севадан.

Что я знаю об этой провинции? Внутренняя провинция, выходов к госгранице нет, выходов к морю нет, леса-поля-реки-озера. Сельское хозяйство… вполне тянет на гордое звание «кормилицы и житницы Империи». Нормальные горы — только на границе с Севадан. Населена зайцами. Буквально.

Совершенно зря улыбаетесь. Уж не знаю, что пошло не так в эволюции волшебных зверей до того, как они попали в наш мир, но наши волшебные зайцы — это, сцуко, воинственные и опасные безбашенные берсеркеры. Допускаю, что такое «озверение по нужде» оказалось необходимым условием физического выживания всего их вида.

Возраст… Мои сверстники. Старше-младше на плюс-минус пару лет. К бабке не ходи — такие же «заложники», что и «молодняк» прочих правящих провинциальных кланов. Ведут себя шумно и суетливо. И совсем не похожи на тех, кто тяготится своим положением. А ведь должны прекрасно осознавать это самое положение «закладной ценности». Тут, наверно, не нужно удивляться — ребята столь же прекрасно знают, что их провинция, ко всему прочему — добросовестный поставщик многочисленных и неплохо подготовленных рекрутов в императорскую армию. И «зайцам» против «императорских драконов» лапу поднимать вроде как и не с чего — они императором и до этого были обласканы, и блага им отсыпались в количестве. А в заложники взяли… Ну, так ВСЕХ взяли! А мы-то, на самом деле, особенные! Мы — верные! Мы — не как все!

Так что вполне свободно сидят тут, спиртное употребляют, шуточками перебрасываются, восклицаниями, гогочут… и чавкают так аппетитно, что у меня живот от голода подвело — вспомнил неожиданно, засранец, что мы не емши чуть ли не с утра! А ведь привык сутками без еды обходиться при своей охотничье-лесной жизни.

И недобро так на меня посматривают. Парни. Девушки — у тех взгляды с легкой симпатией. Благосклонные взгляды девушек — это приятно (особенно при моей не самой смазливой, по местным меркам, внешности), а взгляды парней… — не очень приятно, но и не критично. Стоит только новенький перстень-печать на палец надеть и повернуть его, чтоб верхушку стало видно — любые потенциальные проблемы решатся сами собой. «Зайцы» даже будут настаивать на присоединении к их застолью. Еще и девиц этих мне подсунут. Впрочем, девицы, судя по их раскрепощенному поведению — и сами запросто под меня полезут, засвети я свое положение местной властной вертикали. Безо всякой команды, так сказать. Девицы, конечно — ничего так. На твердую «четверочку» по пятибалльной (а на фоне Ханы и Мары, имеющих «пять++», «четверочка» — это очень и очень достойно, доложу я вам!). Но — ну его к предкам! — «зайчихи», говорят, те еще доминаторши и домашние тиранши. Даже вот эти — с явно разбавленной «человеками» кровью.