— Ты зачем вышла из зала?! — прошипел Илья. — Почему оставила мужа?

— Я хочу к тебе, — она попыталась обнять любимого.

— Возьми себе в руки! Слышишь?

— Не могу! Я не люблю его! Я не хочу идти с ним домой, понимаешь, не хо-чу!

Илья держал бокал с белым вином. Хотел выпить, но, заметив, что у Карины начинается истерика, плеснул содержимое стакана ей на лицо. И в этот момент подошел Кирилл. Не понимая, что происходит, он посмотрел на жену, затем на Илью.

— А, вот где ты! А я тебя уже потерял.

Карина резко ответила:

— Уйди отсюда! Не видишь, мы разговариваем?!

— Карина Витальевна, успокойтесь, все хорошо. Ваш муж нам нисколько не помешает. Но сейчас разговор продолжать…кхм… на профессиональные темы — бессмысленно, мы продолжим его завтра. Сегодня мы собрались совсем по другому случаю. Не так ли, Кирилл, простите, не знаю вашего отчества?

— Это неважно, — ответил Кирилл. И обратился к Карине, заметив на ее лице капли. — С тобой все хорошо?

— Извините, Кирилл, это мы бурно разговаривали, и ваша супруга так жестикулировала, что выбила у меня бокал из рук.

— Да, да, конечно, — наивно согласился муж.

Но Карина не унималась:

— Я не хочу завтра продолжать этот разговор. Я хочу сегодня решить этот вопрос!

— Кирилл, я думаю, вам нужно пойти вместе с вашей женой домой, тем более, пора заканчивать вечеринку, завтра всем на работу.

— Да, конечно. Ну что, пойдем, дорогая? — обратился Кирилл к жене.

— Я никуда с тобой не пойду! Мне нужно закончить разговор с Ильей Тимофеевичем.

— Уведите ее, Кирилл, она слегка не в себе, — начал злиться Илья.

— Не надо так о моей жене. Она не всегда такая. Вы плохо ее знаете.

— Нет уж, я знаю ее куда больше вашего, уважаемый, — начал выдавать себя Илья.

— Я знаю, что вы давно знакомы, но только на профессиональной почве. Карина много о вас рассказывала, восхищалась вашей работой, похоже, вы для нее — кумир.

— Я для нее — начальник, и мне не нравится, как ведет себя моя подчиненная на неформальных мероприятиях, уважаемый Кирилл, — сделав акцент на слове «уважаемый», сказал Илья.

— Вот именно, что в неформальной. Поэтому не следует так переживать. На работе моя жена будет вести себя иначе. Я прав?

Карина, прищурившись, наблюдала за этой сценой и получала удовольствие, как двое мужчин выясняют отношения. Ей захотелось конфликта, хотя изначально она была против мероприятия, подразумевающего испытание. Но никто не подрался: Кирилл был наивен и доверчив, а Илья — опытен и умел владеть собой. Илья ушел первым, Карина зло посмотрела на Кирилла и пошла вслед за ним, а Кирилл поплелся следом.

Люди засобирались домой, убрали мусор после празднования и покинули помещение.

Участники треугольника шли втроем. Страсти улеглись, но по дороге Карина вновь начала что-то выяснять. Никогда ранее она не наблюдала за собой истерик. Эмоции брали верх — она не смогла выдержать, что обе значимые в ее жизни фигуры шли рядом. С одной из них нужно идти домой, куда ей совершенно не хотелось, а вторая фигура — та, к которой хотелось прижаться хоть на несколько минут, не позволяла этого сделать. Карина невероятно озлобилась и почти возненавидела Кирилла.

Он видел жену такой тоже впервые и совершенно не знал, как реагировать. Ему было не до подозрений, молодой человек не понимал природу такого явления, как психоз. Илья же, боясь, что Карина его выдаст, сказал Кириллу:

— Женщины совершенно не умеют пить. Не давайте ей пить в таком количестве. Видите, что бывает?

— Но она выпила совсем немного, — оправдывал Кирилл супругу.

— Значит, и это было сверх нормы. Берегите ее, Кирилл.

— Конечно, — согласился он и взял Карину за руку. Карина пыталась выдернуть руку, но Кирилл держал ее крепко. Илья сжимал зубы, и Карина это видела.

Когда троллейбус подъехал к остановке Ильи, Карина попыталась выйти вместе с ним, делая тщетные попытки вырваться из цепких рук мужа. Ей стало все равно, что подумает Кирилл, и как это будет выглядеть. Ей даже хотелось, чтобы он все узнал, чтобы не было больше измен, чтобы все стало как прежде. Пусть бы Кирилл проклял ее, возненавидел, но зато закончится этот мерзкий спектакль, потому что так жить невыносимо.

Илья попросил Кирилла задержать жену и, пожелав спокойной ночи, вышел из троллейбуса, лишь укоризненно посмотрев на Карину.

Людей было немного. 11 часов майского вечера. Карина в истерике вырывалась из рук мужа, но тот молча, ни слова не говоря, практически окольцевал Карину. Карина била его по рукам, била кулаками в грудь и, сквозь зубы, с нескрываемыми нотками ненависти, процедила:

— Отпусти меня! Слышишь? Я не хочу с тобой никуда идти! Я пойду к себе в общежитие. Я не хочу к тебе домой! Не надо меня держать, — и бедная влюбленная девочка разрыдалась, прижавшись к поручню, за который держался не менее бедный юноша…

Илья скрылся из виду. А молодые люди вышли через несколько остановок и направились домой. Для Кирилла это был родной дом. А для Карины — по-прежнему пустой и холодный…

Ночью, во сне, Карина всхлипывала, Кирилл старался прижать ее к себе, но она отворачивалась к стене, просила принести воды, а затем провалилась в сон.

Утром ей было стыдно смотреть в глаза мужа. Как хорошо, что он раньше нее уходил на работу…

Она не готовила мужу завтраки, не собирала ему обед, как делали другие нормальные жены. Кирилл смирился с тем, что иначе в их супружестве не будет. А может быть, дал время Карине освоиться и принять решение, какой женой она хочет стать…

Но ответственность за супружество к ней не приходила. Без любви, по принуждению, Карина делать ничего не умела и не желала. Такой она была с детства, такой вырастили ее родители. Сестры часто на нее обижались, учителя в школе занижали оценки, однокашники пытались задеть и оскорбить, брат учил жить земной жизнью, но Карина умела абстрагироваться и продолжала искать себя в этом мире. Она любила романтику, часто витая в облаках. На землю опускалась редко, если только реальность не возвращала ее. Но, оправившись от падения, Карина снова взлетала и парила над землей, как ангел. Именно поэтому Бог и называл ее Ангелом. Он сумел нежно коснуться струнок ее души. Он же заинтересовал своей неординарностью, харизмой. Обычными людьми Карина не интересовалась, с ними было скучно.

Она хотела быть кому-то очень нужной — той, без которой жизни не представлялось, которая делает мир красочным и насыщенным, спокойным и уютным, светлым и чистым. Ей нужен тот, кто обладает силой, добротой и безмерной любовью принять ее со всеми фантазиями и необычным отношением к миру. Многие, не понимая ее, тянулись к ней, как к магниту, но и сами же тянули ее вниз. А она не хотела приземляться. На земле ей было пусто. Лучше — облака…

Кирилл ни разу не спросил, кем она себя видит в будущем и о чем мечтает. Не спросил о том, чего хочет она от совместной жизни. Они не строили планов, не собирались воплощать идеи. У Кирилла все было просто: секс, работа — не ради интереса, а принести получку, откладывая деньги не на путешествия или романтику (рестораны, кино, приключения почему-то не вписывались в планы на жизнь), а просто потому, что нужно отложить, как учили его родители «на черный день», который, если ждешь, то непременно наступит. Он и не подозревал, что можно жить как-то иначе и можно написать собственный сценарий жизни в союзе со второй половиной, объединяя интересы. Плюс к этому жизнь Кирилла дополнялась дачей с родителями по выходным в сезон, не в сезон — выходной в кругу друзей или семьи. В будущем дети, минимум двое. На этом круг его интересов замыкался. А Карина не знала, как ему показать другую жизнь. Так внушили ему с детства, такие установки предполагала семья, живущая в провинциальном городе, так жило его окружение, и Кирилл другой жизни не представлял. Кирилл уважал образованность своей жены и успех в профессиональных кругах и с радостью ходил на все мероприятия, куда она звала, гордясь тем, что она — не последний человек, а в чем-то даже и первый. Он думал, что со временем перетянет жену в свой мир и уверенно считал, что его мир правильный, а параллельная Вселенная его жены — неправильная. И эта версия подкреплялась со стороны его родственников.