— Ты не знаешь? Не смеши меня! Все ты знаешь! Ты знаешь цену себе и пользуешься этим очень талантливо.

— Я поняла, это обычная женская зависть. Вот уж не думала, что счастливая супруга, у которой сбылось все, о чем она мечтала, станет мне завидовать.

— Все. Разговор окончен. Иди, слышишь? Пока ты не уйдешь — она не успокоится.

— Она просто пьяна. Это пьяные слезы. Но ладно, я пойду, не беспокойся.

— Извините, молодые люди, что вмешиваюсь, — сказал появившийся художник, — Карина, не унижайся. Пойдем ко мне, в мое скромное холостяцкое жилище. Спасибо, Толя, за гостеприимство.

Были слышны рыдания Саши. Она старательно изображала страдающего человека, которого незаслуженно обидели. Карина не стала к ней подходить, ей стало мерзко и противно. У подруги даже духу не хватило сказать ей в лицо, придумала себе ревность и зависть. Она и раньше докладывала мужу о «подвигах» Карины, она первая из всех друзей, кто, якобы, констатировал факт: «А ты пошла по наклонной, дорогая!» при этом победоносно улыбаясь… Карина решила больше не появляться в жизни людей, которые ждут ее конца, наслаждаясь падением. Не появляться до тех пор, пока снова не взлетит ввысь.

— Каринушка, забери свой портрет, — сказал художник, помогая надеть пальто.

— Спасибо, заберу, вместо фото на памятник сгодится, — ответила Карина.

— Что ты! Не шути так, господь с тобой!

Портрет она убрала в сумку. Ничего не оставалось, как позвонить с автомата директору и попросить, чтобы вынес ей ключи от каморки, где она иногда ночевала. К художнику идти не захотела, чтобы больше не судили о ней предвзято, приписывая несуществующие грехи. Мир все же не без добрых людей — таксист, выслушав девушку, подвез ее бесплатно. Карина практически перестала есть, чтоб хватало только на проезд. Директор сельского дома культуры жалел девушку: сам предложил комнату отдыха, не распространяясь об этом, но коллеги догадывались. А однажды он предложил себя… поначалу Карина настойчиво отказывалась, не соглашалась на секс с женатым мужчиной. Отказывалась от спиртного, которое он предлагал, а потом… сдалась. Ошибка за ошибкой, и не видно просвета, она попадала в одни и те же ситуации. Посоветоваться было не с кем. Карина отдалась на волю судьбе, помня только об ответственном мероприятии, после которого нужно уйти достойно…

= = =

С момента, когда она бросила Илью в чаусской гостинице, прошел месяц, и Карина избегала встреч с ним. Мероприятие было назначено на конец апреля. Накануне состоялся генеральный прогон, и контакт с Ильей был неизбежным: за номера и программу отвечали все руководители.

За кулисами Илья подошел к ней.

— Готова? Или пропила голос и остаток таланта? Слышал я твою работу — не впечатляет.

— Вы нарочно мне хамите?

— Посмотрим, что у тебя выйдет.

— Спасибо за поддержку, коллега! — саркастически улыбнулась Карина.

— А сейчас на эту сцену выйдет молодой руководитель, подающий большие надежды со своим коллективом юных дарований… — объявил ведущий программы.

Карина готовила номер из двух частей. Первыми шли молодые ученики, вокальный ансамбль, в сопровождении оркестра. Второй была она сама с песней «Улетаю в небеса», с которой она и провалилась в прошлый раз. Эту сложную, берущую за душу песню в городе исполняла только одна певица, хотя пробовали многие. Карина делала это так трогательно и эмоционально, что перед ней преклонялись многие «матерые волки», со словами «Она же не поет, она же плачет!». Иногда в зал приходили послушать только «Улетаю в небеса». Эта песня всецело принадлежала Карине, перекликалась с ее душой. Когда-то и сам Илья говорил: «Ты в этой песне — профессор, и равных тебе нет». Карине очень хотелось, чтобы Илья вновь произнес эти слова…

Она собралась с духом, было очень страшно, как никогда… и вывела учеников. Качественно исполнив номер, ансамбль ушел со сцены. Девушка подошла к микрофону, посмотрела вглубь зала. Страха почему-то не осталось, но возникло ощущение, что ее здесь нет и нет вообще никого. Настраивая микрофон под себя, Карина устремила взгляд мимо зрителей, в сторону прожекторов. Так было легче сосредоточиться. И вдруг… Карина увидела ЕЕ — ту самую девушку Веру… Вера стояла рядом с прожекторами, на балконе зрительного зала, сложив руки, как будто молится. Карина уловила умоляющий взгляд Веры и почувствовала мощную поддержку. Карина не могла подвести… и запела. Зал замер. Карина пела и не смотрела в зал, она видела только Веру, и пела для нее… Когда Карина допела — Вера исчезла, как будто ее и не было… но главное, что Карина допела до конца и не сбилась.

Она ушла под бурю оваций. Как только завершился последний такт, последняя нота — все эмоции исчезли. Зал вызывал на бис, но Карина не обернулась. Илья кричал вслед: «Имей уважение к публике, вернись!», но Карина уходила гордо, смотря прямо перед собой. Шла мимо гримерки, мимо людей, не видя перед собой никого и держа длинное концертное платье в руках. Шаль от платья соскользнул и упал на пол, но Карина не стала его поднимать. Она шла дальше. Она знала, что после этого выступления администрация захочет продлить с ней контракт, но свою миссию она выполнила. Уходит достойно, как и обещала.

Не заметила, как вышла в платье белого цвета с небесным оттенком на улицу. Не взяв пальто, не сменив белые туфли на сапоги, не взяв даже сумочку.

Видела какой-то свет, яркий и ослепительно белый, и шла на него. Спускаясь с горы, шла, не разбирая дороги… на свет…

Волосы развивались на ветру, застилали глаза, Карина продолжала идти и нести платье в руках. Проходя мимо храма, она остановилась, хотела помолиться, да никакие слова не приходили на ум, поэтому застыла и посмотрела на кресты и купола. Люди заходили в церковь, и ей тоже захотелось войти. О чем молиться Богу? Что осталось? И вдруг Карина увидела знакомый силуэт. Это была женщина, в длинном черном плаще и в платке, из-под которого выбивались седые с синеватым оттенком волосы. Карина узнала Надежду. Надежда помахала ей сухой старушечьей рукой и показала знак идти дальше. Хотелось подойти к ней и сказать, что не осталось никакой надежды… И вера давно исчезла. Карина собиралась уже сделать шаг навстречу Надежде, как между ней и церковью, которая находилась через дорогу, проехала машина… Когда машина скрылась — Надежда тоже исчезла.

Карина подобрала платье и пошла дальше. Переходила дороги, не обращая внимания на светофоры. Она шла на свой свет — яркий, ослепительно белый, он все время маячил впереди. Проходила сквозь толпы людей, которые казались ей деревьями. Дорога была гладкой и чистой. Апрельский день не выдался теплым, но Карина не замечала ни холода, ни ветра. Сколько она шла — неизвестно. Только когда почувствовала, что свет начал исчезать, поняла, что пришла. Свет больше не освещал путь.

Девушка встала на месте, чтобы осмотреться. Это оказалось то райское место… в котором ей показалось, что она умерла… 31 августа 1999 года. Она теперь ясно поняла, что душа умерла именно тогда — осталась оболочка. Стало ясно, почему одна часть ее личности делала одно, а другая — противоречила: они спорили между собой. Ресницы ее вздрогнули, и потекла слеза, кристально чистая, какой являлась душа умершей.

В этот момент тело стало легким, прозрачным. Карина хотела потрогать его, но не смогла — ее руки проходили сквозь. Хотела вытереть слезы, но руки не замечали лица. Ей стало страшно.

Карина оглянулась вокруг, желая обнаружить тот свет, который привел ее сюда. Но ничего не было. «Что хотел мне показать этот свет? И что делать дальше? Куда теперь идти? Я никому не нужна, меня никто нигде не ждет и не любит», — произнесла вслух Карина.

— Тебя любят, только ты еще не знаешь этого. Тебя ждет большая, чистая любовь. Только тебе нужно пройти испытания, деточка, любовь не приходит в пустые души. А тело твое от тебя отделилось. Душа вернулась, а тело отделилось. Но у тебя есть несколько десятков дней, чтобы вернуть тело, соединить его с душой. Ты должна справиться! Я знаю, ты сильная. Ты справишься.