Немного подумав, король отослал Хобокена стеречь южные границы, выдав ему в полное распоряжение дивизию «Мертвая Голова», прозванную при дворе «седые бараны». Туда вошли офицеры, унтер-офицеры и рядовые, попавшие под сокращение штатов по возрасту, но отказавшиеся оставить армию. Всего таких упертых вояк набралось чуть больше четырех тысяч — как раз достаточно, чтобы сформировать дивизию сокращенного состава.

Но все это было давно. Эпоха Заричи Третьего окончилась десять лет назад. Сейчас Королевский Дворец — резиденция его сына, Обелезнэ Первого. И выглядит он… ну, довольно обыкновенным.

Нынешний монарх Рокуша — человек скромный и трудолюбивый, не любящий внимания и редко появляющийся на людях. Балы при нем стали большой редкостью, а гвардия вновь застегнулась на все пуговицы. Но войско, хоть и заметно увеличилось, все же не вернулось к тому грандиозному размаху, что был при прадеде. Обелезнэ Первый не планировал вести больших войн и полагал, что стотысячной армии вполне довольно для отражения любой внешней угрозы.

Подумав об этом, Карна Мрачная затаенно улыбнулась. Конечно, король и предположить не мог, с какими силами нагрянут серые. Уж на этот раз колдуны позаботились о том, чтобы затуманить глаза разведке противника…

А вот и она — двустворчатая дверь королевской опочивальни! Первая задача этой ночи — убить Обелезнэ Калторана. Отрезать Рокушу голову.

Правда, Первый Маршал Астрамарий выразил пожелание приберечь королевскую семью для него лично. Он испытывает странную слабость к цареубийству.

Но повелитель Ригеллион не из тех, кто обращает внимание на подобные капризы.

Вторая задача — поджечь дворец для отвлечения внимания. Когда тот заполыхает как следует, и в городе начнется паника — проникнуть в Рокат-Каста и открыть ворота. Отборный полк Кровавых Егерей уже дожидается сигнала. Они перережут гарнизон, захватят артиллерийские казематы и начнут обстреливать Владеку из ее же собственной крепости.

После этого серые возьмут столицу голыми руками.

Первая задача сложности не представляет. Легкий взмах рукой, сопровожденный тихим словом, и часовые застывают соляными столпами. Заклятие Телесного Окаменения требует больше маны, чем простое усыпление, но лучше не рисковать понапрасну. Ведь заснув, часовые неизбежно упадут. Падение породит звук. Звук может разбудить короля.

Лучше не рисковать.

Устранив стражу, Карна неслышно пристукнула об пол кончиками ступней, втянула живот и словно бы утратила объемность. Совершенно плоская, едва различимая тень опустилась на пол и бесшумно юркнула в тончайшую щель под дверью. В эту щель не протиснулся бы даже лист папиросной бумаги, но для колдуна-теневика это как распахнутые настежь ворота.

В королевской спальне стоит тишина. Единственный источник света — неплотно прикрытое окно, забранное решеткой. В саду горят фонари. Послышался негромкий говор — внизу перекликаются караульные.

Королевское ложе не отличается роскошеством. Самая простая деревянная кровать. Из-под шерстяного одеяла доносится чуть слышное посапывание.

Не издавая ни единого звука, Карна Мрачная приблизилась к постели и чуть приоткрыла губы, бросая в спящего парализующее заклятие. Тот еле заметно вздрогнул, и сопение прекратилось. Теперь — финальный аккорд.

Несколько коротких пассов, тихий присвистывающий шепоток, и все закончилось.

Заклятие Тихого Инфаркта остановило королю Обелезнэ сердце.

Карна Мрачная смахнула со лба каплю пота. Убивающие заклятия всегда давались ей нелегко — она все-таки теневик, а не боевик. Тихий Инфаркт — одно из самых простейших, действует лишь на уже парализованную жертву, но все равно… тяжело, очень тяжело!

Теперь надо свершить «дань лезвию». Колдовство — это хорошо, но оно иногда допускает осечки. Для полной уверенности нужно закончить дело обычным клинком.

— Странно, на стене король вроде казался похудее… — задумчиво пробормотала колдунья, суя руку за корсаж. — А тут толстый, как бо-шо!

Из-за корсажа появился тонкий стилет иссиня-черного металла. Резкий взмах — и лезвие вонзилось королю в грудь.

Что-то звякнуло.

Карна сморгнула, недоуменно глядя на стилет. Тот несомненно ударился о сталь. Но это значит…

Сообразить, что произошло, она уже не успела. Среагировать — тоже. Одеяло поползло на пол, и запястье колдуньи перехватила сильная рука, безжалостно ломая кость.

Вместо Обелезнэ Первого на шпионку вытаращилась незнакомая физиономия с пышными усищами.

Карна подавила болезненный вскрик, стилет выпал из ослабевших пальцев на одеяло. В следующий миг в горло врезался тяжеленный кулак, и тощая колдунья повалилась кучей тряпья. Изо рта закапала кровавая слюна.

— Конечно, будешь широкий, если столько стали на себя навертишь! — с легкой обидой постучал по груди Джориан. Кираса откликнулась гулким звоном. — Думаешь, приятно в доспехах, да под одеялом? Упарился хуже, чем в бане…

Капитан Черных Драгун придавил намозоленным пальцем сонную артерию Карны и глубокомысленно кивнул. Пока что жива. Значит, доживет и до допроса.

— А чего ж ты хотела, дура? — любезно произнес он, застегивая на шее пленницы ошейник из хладного железа. — Не люблю я отчего-то, когда в меня ножом тыкают — пусть даже женщина…

Ухватив колдунью за ногу, Джориан деловито поволок ее по полу, точно мешок с картошкой. Чутье старого гвардейца не обмануло — на короля и в самом деле совершено очередное покушение.

Как и все прежние — успешно предотвращенное.

Недаром уже вторую ночь Джориан ночевал в королевской спальне вместо хозяина. Недаром потел в стальных латах, ожидая удара со всех сторон. Недаром взял у принца Индрака взаймы шаманский амулет, отражающий несильные колдовские пакости.

Был, конечно, риск, что убийца применит заклятие, которое этот амулет не поборет… но тут уж ничего не поделаешь. Телохранитель, дрожащий за собственную шкуру — это дрянь, а не телохранитель.

Настоящий же король в эту ночь не сомкнул глаз ни на минуту. В малом королевском кабинете ярко горит керосиновая лампа, а у дверей грозно поводят очами сразу четверо драгун.

Согласно законам военного времени — удвоенный караул.

— Первый раз на таком посту, молодой? — негромко спросил широкоплечий приземистый лейтенант — маркиз Роген.

— Первый раз… — смущенно ответил драгун с едва-едва пробившимися усиками.

— Боязно чуток?

— Есть малость… Его величество охранять — не шутка…

— Спокойно, молодой. Я вот тебе ща одну штуку покажу. Представь, что ты, того-этого, осрамился на посту, подвел его величество…

— И представить страшно! — выпучил глаза молодой драгун.

— …и тут тебя как раз командир засек!

В голове бедного гвардейца тут же объявилось раскрасневшееся лицо барона Джориана. Рыжие усы бешено топорщатся, глаза налиты кровью, побелевшие от гнева пальцы тянут из ножен саблю.

«Я тебя, скотина такая, сейчас прямо здесь зарублю, чтоб мундир не позорил!!!» — невольно услышал драгун.

— Да что же он орет-то так?! - жалобно взвыл драгун, вжимая голову в плечи. — Я ж еще ни в чем не виноват!

— Ха-х-хах!… - заливисто хохотнул Роген. — Усвоил, молодой? Лучше не срамись! Вот когда мы с Акореном и Мирсолваном только-только в полк пришли…

— Ну?…

— Ну, такое дело вышло… — зачесал в затылке лейтенант. — Было это лет пятнадцать назад, если не шестнадцать… Командир тогда еще лейтенантом был… А мы трое — моложе тебя сейчас… Мальчишки горячие — кто косо посмотрит, сразу за волосы его [64]!… А в полку нас сразу муштровать взялись — нас, титулованных дворян! Решили мы показать командиру, кого можно по линейке строить, а кого нельзя. Сговорились, подстерегли его ночью в темной подворотне, да как…

— Ну?!

— …да как он нас всех троих отдубасил!… - снова хохотнул Роген. — Две восьмицы потом лежмя лежали…